Ирина Панченко,
кандидат филологических наук
ПО ЛЕСТНИЦЕ СМЫСЛОВ
(Поэма Эдгара По "Ворон" и её литературные отражения)
"Ворон" великого американского поэта и писателя Эдгара Аллана По (1809-1849), созданная в русле господствующего тогда романтического направления, была написана в Филадельфии. Она была напечатана в нью-йоркской газете "Ивнинг миррор" в 1844 году, после того, как По переехал из Филадельфии в Нью-Йорк, когда рухнули его надежды на создание в "городе братской любви" собственного журнала. И хотя в момент публикации "Ворона" Эдгар По уже был прославленным писателем, он с трудом получил за своё произведение... пять долларов. Между тем, "Ворон" сразу после публикации вызвал огромный резонанс. И в то время как денежные дела писателя были из рук вон плохи, его поэма десятки раз перепечатывалась всеми журналами Америки, принося невиданные доходы издателям. В 1845 году появился сборник "Ворон и другие стихотворения", упрочивший славу поэта.
Сила поэмы "Ворон" кроется в глубине мысли и чувства, в изумительной форме и звучности. Стихи По (разумеется, в подлиннике) обладают неким гипнотическим воздействием и содержат массу шифров и метафор, вуалирующих истинный смысл. Э. По знал, как воздействовать на душу читателя неясными тенями тайны. Создавая свои образы, По солидаризовался с мыслью Бэкона: "Не может быть совершенной красоты, которой не была бы присуща и некоторая странность".
Вместе с тем, следуя поэтике трансценденталистов, Эдгар По обладал не только талантом поэтической "тайнописи", подтекста и намёка. В нём жил двойной дар воображения и анализа. Он с одинаковой убедительностью писал, что "высшая гармония наделённого воображением интеллекта всегда наделена по преимуществу математическим характером", и – в другом тексте – что к творческому открытию "способна направлять нас лишь Интуиция". Писатель обладал незаурядным умом, его теоретические взгляды по вопросам философии, естественных наук, литературной критики чрезвычайно интересны.
.................................................................................
К счастью для потомков, По написал эссе "Философия композиции" (в переводе В. В. Рогова "Философия творчества" – См. в кн.: Эстетика американского романтизма. – М.: Искусство. 1977. – С. 110-121), в котором шаг за шагом описал весь процесс своей работы над "Вороном". Этим эссе По хотел "удовлетворить требования как публики, так и критики", продемонстрировав, по словам поэта и переводчика Э. По Валерия Брюсова, что "все эффекты поэмы не столько результат творческой интуиции, сколько сознательной работы мысли, комбинирующей и выбирающей". Проследим, как, по словам По, работа над "Вороном" "шла к завершению с точностью и жёсткой последовательностью, с какими решают математические задачи".
– это "возможность прочитать его за один присест" ради "истинно поэтического эффекта, который оно способно оказать": около ста строк. Его окончательный объём – сто восемь строк.
Следующая мысль была написать о прекрасном, ибо прекрасное – "единственная законная область поэзии". Цель: "сделать эти стихи доступными всем".
Следующий вопрос, которым поэт задался, относился к интонации. Поэтическая интонация, решил он, "наиболее законная из всех поэтических интонаций", которая "неизменно трогает чувствительную душу до слёз", это – печальная, меланхолическая интонация. "Изо всех печальных предметов, какой, в понятиях всего человечества, самый печальный?", – спросил себя По и тут же нашёл ответ: "Смерть". Смерть прекрасной женщины – самый поэтичный предмет, связанный с прекрасным, и лучше всего об этом поведают уста её возлюбленного.
Тщательно перебрав все художественные эффекты, По остановился на приёме рефрена. Решение применить рефрен имело своим следствием разбивку стихотворения на строфы, каждая из которых оканчивалась бы рефреном. Поэт решил, что лучшим рефреном будет одно слово, чтобы не возникли непреодолимые трудности при частых смысловых вариациях какой-либо длинной фразы. Для силы воздействия рефрен должен быть звучным. Долгое "о" как наиболее звучная гласная в комбинации с "р" как с наиболее сочетаемой согласной остановили на себе выбор поэта. Так возник выбор слова "nevermore" (больше никогда – англ.). После этого появилась мысль о существе, способном к членораздельной речи, зло и монотонно повторяющем единственное слово. Эдгар По пришёл к представлению о Вороне.
Поразительно, что, по словам Э. По, "тут началось стихотворение – с конца". Именно на этом этапе поэт первой сочинил кульминационную строфу, в которой влюбленный спрашивает Ворона, которого считает пророком, суждено ли ему встретить свою возлюбленную в ином мире. В ответ Ворон прокаркал: "Nevermore". После этой развязки сюжета По в предшествующих строфах мог лучше варьировать в нарастающей последовательности вопросы влюблённого с точки зрения их серьёзности и важности.
Время идёт. После смерти Эдгара По прошло уже сто шестьдесят лет, а жизнь его поэмы "Ворон" продолжается. Поэма живёт в переводах. Её открывают для себя всё новые поколения читателей. Однако Литература – коварная дама. Когда-то сюжет, рефрен, повторы, аллитерации и рифмы "Ворона" производили на читателей огромное впечатление, а "в наше время американцу, если он уже не ребёнок, быть может, недоступно это свежее восприятие "Ворона", ибо стихотворение стало теперь материалом, на котором упражняется любой декламатор, а его некогда оригинальные интонации приглушены пародиями", – пишут авторы современной антологии американской литературы.
Действительно, пародирование – оборотная сторона известности и популярности. Наследникам минувших эпох особое удовольствие доставляет пародировать автора, обладавшего яркой индивидуальностью, а именно таковым и являлся Эдгар По.
В России, где поэму "Ворон" хорошо знают, её" образы и ритмические ходы, по законам литературных метаморфоз, становятся реминисценцией (отголоском, воспоминанием) Эдгара По в поэтических произведениях современных стихотворцев. Поэтические реминисценции автора читатель может расшифровать только в том случае, если в его сознании живы черты литературного прототипа.
Ворон Э. По влетает ныне не в окно кабинета удручённого тоской утраты человека, а в строки поэм и стихотворений поэтов наших дней. Оказавшись в другом контексте, образ Ворона остаётся узнаваемым, сохраняя некоторые "генетические" черты своего литературного первородства, и, вместе с тем, переживает новые перевоплощения.
Упомяну еще одного известного советского поэта Николая Глазкова (1919-1979), обратившегося к "Ворону" Эдгара По, иронически пересказывая текст поэмы в одноименном стихотворении "Ворон". В своём произведении Глазков сохранил главные приметы образа Ворона Э, По: "чёрный ворон, чёрный дьявол", "вещатель грозный", который прилетел в "час полночный, чёрный час". Сохранил Глазков и такую важную деталь мрачного интеръера из оригинального текста "Ворона" По, как мраморный бюст. Кроме того, у Глазкова повторена форма диалога повествователя с Вороном и рефрен "Никогда!", монотонно, настойчиво завершающий каждую строфу. Комическо-иронический эффект стихотворения Глазкова строится на серьёзности вопросов к Ворону (правда, чрезвычайно осовремененных) и совершенно неожиданным главным смыслом, заключённым в последней, заключительной строке стихотворения:
ВОРОН
Чёрный ворон, чёрный дьявол.
Прилетел на белый мрамор
Я спросил его: Удастся
Мне в ближайшие года
Где-нибудь найти богатство? –
Он ответил: – Никогда!
– В богатстве мнимом
Сгинет лет моих орда,
–
Он ответил: – Никогда!
Я сказал: Невзгоды часты,
–
Он ответил: – Никогда!
И на все мои вопросы,
Где возможны "нет" и "да",
Безутешным НИКОГДА!..
Я спросил: – Какие в Чили
Существуют города? –
– Никогда! –
У Глазкова в образе Ворона мы встречаемся не с многомерным романтическим символом, как у Э. По. В стихотворении Глазкова – остроумное высмеивание невежества упрямого тупицы и мнимого предсказателя-вещуна. Образ Ворона у Глазкова играет такую же аллегорическую нравоучительную роль, как в баснях и фольклорных сказках о животных. Произведение этого автора написано для взрослых.
Мы проследили путь литературного превращения образа Ворона, берущего своё начало в поэме Эдгара По. Вариации этого образа в различных произведениях затейливы и оригинальны, как в системе зеркал. Литературные приёмы прошлого (повторы, рефрены, диалоги, контрасты, аллегории...) могут сочетаться в новом контексте с приёмами, открытыми эстетикой XX века. "Другая жизнь" ранее созданных образов, мотивов, символов – не плагиат, а известный с незапамятных времён способ обогащения искусства новыми ассоциациями, аллюзиями, подтекстами, бесконечным многообразием смыслов.