Принеслик Елена Анатольевна
Элементы магического реализма в творчестве Аны Кастильо (на материале романов «Сапогония» и «Так далеко от Бога»)
Ученые записки Забайкальского государственного университета. Серия: Филология, история, востоковедение
Выпуск № 2 / 2011
http: //cyberleninka.ru/article/n/elementy-magicheskogo-realizma-v-tvorchestve-any-kastilo-na-materiale-romanov-sapogoniya-i-tak-daleko-ot-boga
В теоретических исследованиях современных литературоведов вопрос о магическом реализме продолжает оставаться открытым. Предметом дискуссий выступает как определение этого понятия, так и допустимость его экстраполяции на произведения авторов, не являющихся латиноамериканцами. Например, А. Ф. Коф-ман утверждает, что «понятие магический реализм обретает целесообразность только в том случае, если применяется по отношению к конкретному кругу произведений латиноамериканской литературы XX в., которые имеют ряд специфических черт, принципиально отличающих их от европейского мифологизма и фантастики» [1].
Тем не менее, нельзя отрицать тот факт, что в конце ХХ - начале ХXI вв. понятие «магический реализм» вышло за пределы Латинской Америки и прочно закрепилось в современном литературоведении.
Термин обязан своим появлением немецкому искусствоведу Францу Ро, впервые употребившему его в 1925 г. в работе «Постэкспрессионизм («магический реализм»): проблема новой европейской живописи» применительно к работам художников-авангардистов. Однако в общественном сознании магический реализм наиболее прочно ассоциируется с периодом «латиноамериканского бума» в литературе, пришедшегося на 1960-1970-е гг. ХХ в. и связанного с именами А. Карпентьера, М. -А. Астуриаса, Г. Гарсия Маркеса, Л. Борхеса, Х. Кортасара, К. Фуэнтеса. С. П. Мамонтов рассматривает магический реализм как «самобытное течение», которое «с точки зрения содержания и художественной формы» представляет собой «определенный способ видения мира, опирающийся на народно-мифологические представления <...>, некий органический сплав действительного и вымышленного, повседневного и сказочного, прозаического и чудесного, книжного и фольклорного» [6, с. 28]. С. Мамонтов справедливо отмечает, что произведения наиболее ярких представителей магического реализма М. -А. Астуриаса и А. Карпентьера связаны с индейской мифологией и фольклором Латинской Америки, проникнуты идеями народности, общинности и историзма.
По мнению Ю. Б. Борева, магический реализм - это «переплетение действительности и легенды» [2, c. 419]. Суть поэтики магического реализма, в его изложении, заключается в «соединении воедино естественного, обыденного и чудесного, необычного», когда «фантастические эпизоды развиваются по законам житейской логики как обыденная реальность» [2, с. 419]. Среди основных принципов метода Ю. Борев называет «бесстрастие, спокойствие, невозмутимость в интонации повествователя» [2, с. 422].
«магический реализм» может быть применимо к произведениям значительной по численности группы современных писателей, чьё творчество маркируется как «этническое», «кросс-культурное», «постколониальное», «постмодернистское». Одним из таких авторов является Ана Касти-льо (род. 1953 г.), признанная мексикано-американская писательница, имя которой сегодня упоминается в энциклопедических и критических изданиях по современной литературе США наряду с именами Т. Моррисон, Э. Уокер, М. Хонг Кингстон, Э. Тан, Л. Эрдрих. В монографии «Магический реализм» (Magic(al) Realism) (2004) М. Э. Бауэрс подчёркивает: «Магический реализм используется этими писательницами (Т. Моррисон, М. Хонг Кингстон, Л. М. Силко, А. Кастильо - прим. Е. П.) для отражения сложных и иногда парадоксальных многочисленных культурных влияний, которые они ощущают на себе, будучи кросс-культурными американками» [10, с. 58]. В своём творчестве Ана Кастильо стремится отразить опыт личности, чьё мировоззрение отмечено влиянием различных культурных традиций.
В современных исследованиях принято выделять несколько характерных особенностей метода магического реализма: «специфическое использование категории времени - с целью раскрытия его субъективности и относительности; отказ от детерминировано-психологического принципа изображения человеческого общества, стремление изобразить функционирование этого сообщества на уровне мифического сознания; показ сосуществования и взаимопроникновения двух реальностей; магическое пространство произведения, хотя и может быть вполне конкретно очерчено, не совпадает полностью с каким-либо реальным географическим и историческим пространством; <.. > жизнеподобие, обязательное наличие конкретных и узнаваемых черт исторической реальности» [5, c. 491].
В критических исследованиях, посвящённых творчеству Аны Кастильо, с методом магического реализма, как правило, связывают третий роман «Так далеко от Бога» (So Far from God) (1993). Его замысел, по признанию писательницы, возник после прочтения книги о христианских святых и великомучениках. В основу сюжета романа было положено предание о великомученице Софии и её дочерях - Вере, Надежде, Любви, которые за отказ отречься от христианства были преданы жестокой казни. В свою очередь, А. Кастильо, повествуя о судьбах мексикано-американки Софии (Sofi) «Мудрости» и её детей Фе (Fe) «Веры», Эсперансы (Esperanza) «Надежды», Каридад (Caridad) «Любови» и Ла Локи (La Loca) «Блаженной», пытается сфокусировать внимание читателя на том, какие опасности подстерегают женщину-чикану в американском обществе и внутри патриархальной общины чиканос.
Все дочери Софии представляют собой «гиперболизированные персонажи», характеризуемые «чрезмерностью основного качества», связанного со значением имени [6, c. 223]: Эсперанса - воплощение надежды на то, что ум, образование и трудолюбие помогут ей сделать успешную карьеру журналиста-международника; Каридад -красоты и любвеобильности; Фе - безоглядной веры в достижимость американской мечты; Ла Лока - экстраординарных способностей. Однако, жизнь сестёр складывается противоположно воплощённому в имени идеалу: Эсперанса гибнет во время войны на Ближнем Востоке, куда отправляется в качестве репортёра; Каридад становится жертвой сексуального насилия; Фе умирает от заражения токсинами на предприятии, а Ла Лока, избегающая контактов с людьми, - от СПИДа. Показательно и то, что, если Каридад и Ла Лока чудесным образом исцеляются и воскресают, а Эсперанса возвращается домой в виде фантома, Фе уходит из жизни безвозвратно. Презрение к обычаям родной культуры, отрыв от корней, стремление к полной ассимиляции являются причиной не только физической, но и духовной гибели девушки.
Необходимо отметить, что органичное соединение реального и фантастического в этом романе подчёркивает существенное различие мировоззрений представителей белой доминирующей и мексикано-американской культуры. То, что необъяснимо логически для представителя западной культуры, находится в соответствии с мировосприятием героя, носителя «мифически-магического сознания» [5, c. 491], отмеченного характерным для культуры чиканос религиозным синкретизмом: влиянием древних индейских верований, многочисленных преданий и суеверий и католицизма.
«Сто лет одиночества» говорится о комнате, в которой всегда март и всегда понедельник, о приключившейся в городе эпидемии бессонницы, о дожде, который шёл четыре года, одиннадцать месяцев и два дня. В романе «Так далеко от Бога» Фе, накануне свадьбы узнавшая об отказе жениха от данного обещания, начинает горько рыдать, и её истерика длится несколько месяцев подряд, а утомлённая сеансом предсказаний Каридад спит четыре дня и четыре ночи.
Упоминание о событиях будущего, как об известном свершившемся факте, также идёт вразрез с традиционным линейным ходом биографического времени в произведении. Классический пример - начало знаменитого романа Г. Гарсия Маркеса: «Пройдёт много лет, и полковник Аурели-ано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далёкий вечер, когда отец взял его с собой посмотреть на лёд» [4, c. 185]. В романе «Так далеко от Бога» мы также находим своего рода «воспоминания о будущем»: «Со временем выяснится, что не было в этой семье женщины, которая бы не обладала каким-то необычным качеством...» [12, c. 58]. «... Через несколько месяцев она с удовлетворением отметит, что её догадка насчёт Фе была правильной...» [12, c. 136]. «Потом этот месяц навсегда запомнится всем, кто знал Фе, как время, когда она умерла сразу же после первой годовщины своей свадьбы [12, c. 171]».
В организации художественного пространства романов А. Кастильо отмечается серьёзное тяготение автора к вымышленной топографии. Как отмечает И. Роднянская, это акцентирует «символический план реалистической пространственно-временной панорамы». Примеры тому, созданный воображением У. Фолкнера округ Йокнапатофа на юге США и «обобщённая "латиноамериканская" страна Макондо» Г. Гарсии Маркеса [5, c. 1177].
У А. Кастильо часть событий романа «Сапо-гония» (Sapogonia) (1990), предваряемого замечанием писательницы о том, что «это история вымышленных людей в реальном мире, или, если Вам так угодно, реальных людей в вымышленном мире» [11], происходит в стране, не существующей в действительности. А. Кастильо поясняет, что Сапогония - «особое место в Америках (in Americas - Е. П.), где живут все метисы вне зависимости от национальности, расы, гражданства - или, возможно, благодаря всем этим обстоятельствам» [11, c. 1]. Автор не указывает точные географические границы данного государства. Вместе с тем, в несуществующей реальности - условной территории, именуемой Сапогония, - угадывается собирательный образ всех стран Латинской Америки. История Сапогонии отмечена периодами испанской конкисты и колонизации коренного индейского населения, затяжными гражданскими войнами и сменяющими друг друга диктаторскими режимами, нередко тайно финансируемыми североамериканским капиталом. Эта вымышленная страна выступает метафорой культурного и географического Пограничья, средоточием культуры метисного типа, которой принадлежат современные мексикано-американцы.
Местом действия романа «Так далеко от Бога» вновь становится вымышленное пространство - расположенный южнее столицы Нью-Мексико Альбукерке городок Тоум. Говоря о нём, Ана Кастильо устами рассказчика всякий раз осторожно поясняет, что «Тоум не обладает правом юридического лица», что «на самом деле он не является поселением» [12]. Подобные оговорки не случайны. Территориально расположение Тоума совпадает с Ацтланом, местом, откуда согласно легенде предки ацтеков мигрировали на юг, где основали столицу древней Мексики Теночтитлан. В годы борьбы мексикано-американцев за свои гражданские права Ацтлан становится символом индейского прошлого чиканос, подчёркивая их более длительную, нежели у англосаксов, историю на американском континенте и право считать эти земли своей прародиной. В свою очередь, в сознании доминирующего англо-американского общества территории Юго-Запада США прочно связаны с фронтиром, который в 1893 г. с легкой руки Ф. Дж. Тернера был возведён в ранг национального символа, подтверждающего «своеобразие общественного развития США» и определяющего «уникальность американского характера» [7, c. 220].
женщин: опасность ассимиляции и утраты связи с культурными ценностями предков, расовая и гендерная дискриминация, физическое насилие, работа, связанная с угрозой для здоровья. Таким образом, художественное полотно романа приобретает яркие штрихи политического комментария.
Как справедливо отмечает Т. В. Ворон-ченко, «мифологическое восприятие является для писателей-чиканос важной, но не единственной формообразующей силой - оно взаимодействует с современным социально-критическим сознанием, и характер этого взаимодействия усложняется в процессе творческой эволюции того или иного автора. В результате в литературе 70-х гг. и следующего «постренессансного» периода 80-х гг. преобладают произведения, в которых традиционный реализм сочетается с фантастическими элементами, поэтому значительно усложняется структура повествования (наглядный пример тому - творчество Рудольфо Анайи)» [3, c. 120]. Продолжая мысль Т. В. Воронченко, можно сказать, что и Ана Кастильо является приверженцем этой традиции.
В финальной части «Так далеко от Бога», изображая Крестный ход в Тоуме, писательница совмещает два плана повествования, чередуя пространство и время эпизода евангельской истории о распятии Христа с реальным пространством и временем романа: «Иисус нёс свой крест, и какой-то человек объявил, что большинство индейских и испаноязычных семей в стране живёт за чертой бедности. <...> Иисус упал, и люди по всей стране начали умирать от поражения токсинами на производстве. <...> Вероника вытерла кровь и пот с лица Иисуса. Домашние животные пили заражённую воду из каналов. <...> Иисус упал в третий раз. Воздух был отравлен отходами с предприятий» [12, c. 242-243]. Тем самым, теоретически подтверждается мысль о том, что в магическом реализме «чудесные образы или события, высвечиваясь в реалистической матрице, часто освещают центральные вопросы повествования» [8, c. 55].
Таким образом, Ана Кастильо использует в своих романах «Сапогония» и «Так далеко от Бога» характерные для метода магического реализма приёмы, такие, как наличие в реалистическом повествовании магического элемента, подробное описание мира феноменальных явлений, наличие двух реальностей и разрушение традиционных представлений о времени и пространстве. Известный американский критик Ф. Л. Альдама отмечает, что «нешаблонная манера», в которой Ана Кастильо применяет художественные средства магического реализма, «уводит читателей от обыденного стереотипного восприятия, предлагая новое свежее понимание мира» [9, c. 94]. Включение элементов магического реализма в художественный метод писательницы отражает самобытное, отмеченное влиянием разных культур творческое мышление А. Кастильо, способствует наиболее яркому художественному воплощению волнующих автора проблем.
Список литературы
2. Борев Ю. Б. Эстетика: учебник. М.: Высш. шк., 2002. 511 с.
3. Воронченко Т. В. Синтез культур в историческом развитии Юго-Запада США (на материале мексикано-американской литературы) // Гуманитарный вектор. 2010. № 4 (24). C. 118-121.
4. Гарсия Маркес Г. Сто лет одиночества: роман, повести, рассказы / пер. с исп., вступ. ст. Ю. Гирина. М.: Эксмо, 2006. 815 с.
5. Литературная энциклопедия терминов и понятий / А. Н. Николюкин. М.: Интелвак, 2001. 1596 с.
7. Проблемы становления американской литературы / Я. Н. Засурский [идр.]. М.: Наука, 1981. 384 с.
8. Шамсутдинова Н. З. «Магический» реализм в современной британской литературе (А. Картер, С. Рушди): дис. ... канд. филол. наук. М., 2008. 181 с.
10. Bowers M. A. Magic(al) Realism. The New Critical Idiom. Routledge, 2004. 150 p.
12. Castillo A. So Far From God. A Plume Book, 1994. 252 p.