Лунная долина
Если поставить ножку циркуля в то место на карте, где помещается административный корпус университета в Беркли, и провести окружность радиусом в двадцать пять миль, то мы получим круг, внутри которого, согласно инструкции госдепартамента, советские студенты и аспиранты могут передвигаться без специального разрешения.
Но до ранчо Джека Лондона пятьдесят миль, и, для того чтобы туда поехать, пришлось запрашивать специальное разрешение. С беспокойством жду ответа с другого конца Соединенных Штатов. Наконец получена телеграмма: "Разрешение на поездку в Лунную долину, графство Напа, дается". Мне разрешено побывать там в сопровождении представителя университета. Профессор Джеймс Харт, проректор Калифорнийского университета и мой руководитель, любезно предложил мне свои услуги.
Мы едем вдоль побережья к старинному городку Сонома. В местном музее можно узнать много интересного о прошлом края. Оказывается, что с 1812 по 1839 год в этих местах было русское поселение. Эти места, как и Аляска, принадлежали России.
Мы осматриваем один из старейших домов Калифорнии, в котором жили некие Валлехо. В сознании оживают персонажи книг Брет Гарта: индейцы, мексиканцы, американцы - пионеры здешних мест, грубые, но душевные люди, пришедшие сто с лишним лет назад на поиски удачи в эти пустынные тогда края.
Дом Джека Лондона в Лунной долине. Фото автора
Через несколько минут мы в местечке Глен-Эллен. Заходим в книжный магазин, хозяин которого прислал мне письмо с предложением своих услуг, начинавшееся словами: "Дорогой товарищ!"
И снова мы мчимся по дороге. Вот она забрала вверх и, неожиданно свернув, открыла перед нами ограду с бронзовой доской на камне. Большие буквы на доске гласили: "Ранчо Джека Лондона".
Въезжаем в эвкалиптовую аллею. Деревья тонкие, длинные, неровные, с шелушащейся корой, словно облезшие. Еще один поворот, и машина вынырнула из аллеи. Отсюда лучше видны окрестности. "Сонома" - так назвали эту долину индейцы. В переводе это значит "много лун". Луна, совершая свой путь по небу, скрывается то за одной, то за другой вершиной окрестных гор и потом появляется над ними вновь. Кажется, что опускается одна луна, а поднимается другая, только что родившаяся.
Колонисты, заселившие долину, изменили ее название на "Нью-Сан-Франциско". Но Лондон вновь возродил ее поэтичное имя "Лунная долина". Купив землю и построив после возвращения из путешествия на "Снарке" дом, Лондон окончательно здесь поселился.
Мы подкатили к дому мистера Ирвинга Шепарда. Он сын сестры Лондона, Элизы. Ему завещала Чармиан все права на наследство Лондона.
Мистеру Шепарду за пятьдесят. Это крепкий, подвижный американец, типичный фермер. Он умело, даже красиво носит шляпу, на нем по случаю нашего приезда аккуратно выглаженная рубашка и хорошо сидящие брюки. Поздоровавшись и перекинувшись несколькими словами, он сажает нас в машину и везет показывать дом своего знаменитого дяди.
Лунная долина. Фото автора
Вот он, этот дом, под сенью огромного дуба. Он довольно обширен, а сбоку - небольшая пристройка: в ней и писал облетевшие весь мир рассказы и романы большой писатель Америки.
работать по утрам. Рядом - узкий столик для книг. Книжные полки занимают всю левую стену, вверху меж ними - узкое окно. Дальше в углу - конторка для деловых записей и документов. На конторке - скульптурный бюст Чармиан. Справа от окна ее стол, на нем она печатала рукописи мужа.
Кабинет отделен от остальной части дома еще одной комнатой- библиотекой, где сейчас хранятся подшивки журналов, развешаны фотографии и различные реликвии, так или иначе связанные с жизнью писателя. Здесь же стоит несгораемый шкаф с рукописями. Сюда, в этот дом, приходили к Джеку Лондону его друзья - библиотекарь Фредерик Бэмфорд, известный калифорнийский поэт Джордж Стерлинг, писатель Клоудесли Джонс и десятки других, здесь велись долгие споры и задушевные беседы, рождались замыслы рассказов и романов.
В хорошую погоду Лондон нередко уезжал писать куда-нибудь в глухой уголок ранчо. Бывавший на ранчо писателя в те годы Эдмонд Пелузо так об этом рассказывает: "Ранним утром он уезжал верхом "куда глаза глядят", захватив с собой портативную пишущую машинку, складной стул, ковер и завтрак. Найдя себе место по вкусу - цветущий луг, залитый солнцем, или пеструю скалу, нависшую над долиной, - он расстилал свой ковер под сенью какого-нибудь эвкалипта, красного кедра или гигантской секвойи, устанавливал пишущую машинку, отпускал лошадь щипать на свободе траву и впрягался в работу.
На клочке бумаги он быстро набрасывал основные пункты, которые предполагал в дальнейшем развить, садился за пишущую машинку в обстановке чудесного калифорнийского пейзажа и принимался стучать по клавишам, выливая свои мысли в окончательную форму"*.
* (Эдмонд Пелузо Из дней знакомства с Джеком Лондоном "Красная новь", 1933, кн. 1, стр. 190.)
До полудня Лондон обычно работал над своими художественными произведениями и отвечал на многочисленные письма читателей и издателей. Он сам вел переписку по делам фермы, планировал хозяйство и делал закупки. После полудня встречался с друзьями, которые жили в специально подготовленных для гостей соседних постройках. Компания шла купаться на пруд или совершала прогулки по горам и обрывистым ущельям Сономы, прорытым за века стремительными водами ручьев, или вниз, в долину, покрытую яблонями, виноградниками, апельсиновыми деревьями и славящуюся своим вином. Случалось, все отправлялись верхом. Смех не умолкал в компании Джека, который был неистощим на выдумки, острил, рассказывал смешные истории. Его жизнерадостность, заражала.
Он любил показывать друзьям свое хозяйство, строящийся свинарник, только что купленного породистого жеребца, с увлечением рассказывал о своих планах сделать из ранчо процветающий уголок края. Когда-то он был рабочим, теперь - писателем и фермером.
Мистер Шепард вынимает из несгораемого шкафа рукописи корреспонденции из Японии, статьи "Что значит для меня жизнь" и пленки снимков, сделанных Лондоном в Корее и никогда не публиковавшихся.
На вопрос, можно ли приобрести какое-нибудь из хранящихся здесь писем, мистер Шепард вежливо отвечает отказом. Он говорит, что государство собирается купить все это. Вот уже второй год ведутся переговоры. Штат собирается купить часть ранчо, где расположены могила и руины сгоревшего дома, перенести туда старую постройку и сделать музей, но окончательного решения до сих пор нет...
Вот она, библиотека! Здесь можно познакомиться с "кругом чтения" великого писателя. Темная комната первого этажа заполнена книгами. Вот тайник, где хранятся особенно редкие книги с автографами и различные памятные предметы. Среди них бивни какого-то доисторического зверя, найденные Лондоном.
Книг в библиотеке, по свидетельству мистера Шепарда, около пяти тысяч. Здесь и "Капитал" Маркса, и "Развитие социализма от утопии к науке" Энгельса, и книжечка "Коммунистического манифеста". Будучи социалистом в ту пору, когда Коммунистическая партия в США еще не существовала, Лондон находил в марксизме ответы на волновавшие его вопросы. Маркса он назвал впоследствии одним из своих учителей.
Среди сочинений Бальзака, Диккенса, Марка Твена - роман Горького "Мать", переведенный на английский язык, томик рассказов Горького и повесть "Трое". У русского писателя Джек Лондон учился любви к людям, восхищался активным духом его книг, действенностью его реализма.
"Эта книга, - писал Лондон о "Фоме Гордееве", - действенное средство, чтобы пробудить дремлющую совесть людей и вовлечь их в борьбу за человечество"*.
"Люди бездны", а затем страстная книга о революции в США "Железная пята" - роман, равного которому по революционному звучанию нет до сего времени в американской литературе. А. В. Луначарский называл его одним из "первых произведений подлинной социалистической литературы"*.
* (А. В. Луначарский. История западноевропейской литературы в ее важнейших моментах. М, 1924, ч. 2, стр. 188.)
Ни звука не проникает в изолированную, лишенную естественного света комнату библиотеки прославленного писателя. Здесь хочется сидеть часами, днями, но мистер Шепард торопит. Он человек занятой. Его настороженное отношение несколько изменяется, когда я покупаю двухтомную биографию Лондона, написанную Чармиан. Мистер Шепард любезно надписывает ее и дает мне множество листков с фотографиями писателя, выдержками из его книг, дарит мне книгу "Алая чума" и юбилейный номер "Оверленд Мансли", журнала, в котором был напечатан рассказ "За тех, кто в пути", положивший начало известности Джека Лондона.
Осмотреть руины "Дома Волка" (писатель шутливо называл себя "Волком" и так решил назвать свой новый дом) не удается: мистер Харт должен успеть на какое-то совещание.