ВВЕДЕНИЕ
Настоящий труд является второй попыткой создать в России академическую историю литературы США. Первая была предпринята в 1947 г. В свет вышел только первый из двух запланированных томов1. Он и сегодня интересен стремлением проанализировать художественные достижения американских писателей за обширный период от первых поселений до начала Гражданской войны. Том написан тремя выдающимися учеными — А. А. Елистратовой, Т. И. Сильман и А. И. Старцевым, и это придает книге особое единство стиля и концепции.
Авторы опирались на отечественные исследования по истории американской литературы 20—30-х годов, а также на фундаментальный труд американского литератора Вернона Луиса Паррингтона "Основные течения американской мысли"2, изданный в 20-е годы в США. Творчество американских писателей рассматривалось в нем в тесном взаимодействии с развитием общественно-политической мысли и с социально-экономическими процессами. При всем том, что Паррингтон подчас излишне прямолинейно устанавливает связи между развитием общественной мысли и завоеваниями американского искусства, его концепция истории литературы США и сегодня сохраняет ценность, благодаря широте философского осмысления литературного процесса. Характеризуя задачи исследования, В. Л. Паррингтон подчеркивал, что он "попытался проследить возникновение и развитие в американской литературе определенных исходных идей, завоевавших себе репутацию традиционно американских, то есть рассказать о том, как зародились они на американской почве, какое им пришлось преодолеть сопротивление и какую роль сыграли они в определении формы и содержания характерных для нас идеалов и институтов"3. Таким образом, литературное творчество рассматривалось им прежде всего в категориях философских и социологических, призванных прояснить особенности становления американского менталитета.
В обстановке холодной войны первая попытка создания на русском языке истории американской литературы не получила продолжения: дальнейшая работа над нею была прекращена, и только в 70-е годы создалась возможность начать подготовку новой многотомной академической истории. К тому времени на русском языке уже были изданы важнейшие работы американских литературоведов — упоминавшиеся выше трехтомные "Основные течения американской мысли" Паррингтона, книги Ван Вик Брукса, Малькольма Каули, Фрэнсиса Отто Маттисена, трехтомная "Литературная история Соединенных Штатов" (1948), которые и сегодня не утратили своего значения. Надо заметить, что в 50-е, 60-е и 70-е годы в США не было сделано сопоставимых попыток столь масштабно заново осмыслить историю отечественной литературы.
Критик и публицист Ван Вик Брукс следовал в трактовке литературного процесса за Паррингтоном. Его работа "Литературная жизнь Америки" (1923) была специально посвящена проблеме места художественного творчества в американском обществе4. Возможность создания высоких художественных ценностей Ван Вик Брукс связывал с противодействием американскому обществу, которое подавляет творческие импульсы и стимулирует приобретательские инстинкты, жажду успеха, поклонение чистогану.
Среди перечисленных авторов выделяется Фрэнсис Отто Маттисен, который в своем выдающемся труде "Американский Ренессанс: искусство и выражение в эпоху Эмерсона и Уитмена" (1941), выдвинул новую методологию изучения литературного процесса, основанную на углубленном исследовании единства формы и содержания. Противопоставляя свою концепцию Паррингтону, Маттисен ставит в центр вопросы эстетики, развития литературного искусства, движения литературных форм5. Ф. О. Маттисен был также одним из авторов "Литературной истории Соединенных Штатов Америки", в которой ему принадлежат главы об Эдгаре Аллане По и о поэзии XX в.
"Литературная история Соединенных Штатов Америки"6 — фундаментальный коллективный труд 55 американских литературоведов. По мысли авторов, он был призван показать процесс превращения американской литературы из периферийного звена английской литературы в одну из крупнейших литератур мира. Центральное место в книге отведено анализу выдающихся достижений американской литературы, рассматриваемых в контексте важнейших проблем гражданской истории, развития общественной мысли и литературной жизни. Именно этот ракурс определил название труда — "Литературная история Соединенных Штатов Америки". Сознательно отходя от традиционного жанра истории литературы, авторы стремятся увидеть в литературе еще одно измерение истории американской нации, выявив многообразие ее связей с общественной жизнью. Соответственно их в меньшей степени интересуют исторические параметры собственно литературного процесса, развитие художественной и эстетической мысли, как таковой. Критика уходила от выявления закономерностей истории литературного развития. В еще большей степени эти тенденции обнаружились в 60-е и 70-е годы. Многие американские исследователи тех лет вообще отвергали возможность изучать закономерности историко-литературного процесса.
Только в 1988 г. появилась "Колумбийская литературная история Соединенных Штатов" под редакцией известного литературоведа Эмори Эллиотта, который в предисловии заявил, что в своем подходе к истории литературы Соединенных Штатов и в ее интерпретации, в отличие от трехтомника 1948 г., авторы "Колумбийской истории" не претендовали на достижение нового консенсуса. Более того, Эмори Эллиотт подчеркивает, что авторы тома даже и не пытались создать единую общую концепцию истории американской литературы: "Сегодня нет объединяющего видения национальной самобытности, которое разделялось многими учеными после окончания двух мировых войн. Поэтому мы стремились представить разнообразие точек зрения, которые составляют живой нерв современных исследований"7 изменили представление американцев о своей стране, о ее национальной литературе и культуре, что создало обстановку, не подходящую для "нового определения нашего литературного прошлого", но способствующую развитию разнообразных новых, часто взаимоисключающих концепций. Эта множественность не сводимых воедино концепций и представлена в "Колумбийской литературной истории Соединенных Штатов".
В 1994 и 1995 гг. вышли в свет под редакцией профессора Гарвардского университета Саквана Берковича два тома "Кембриджской истории американской литературы"8. И на этот раз очевиден плюрализм подходов авторов к исследуемому материалу. "Американская литературная история разворачивается посредством полифонии крупномасштабных повествований"9,— подчеркивает во "Введении" Сакван Беркович. Отказываясь от стремления к полноте или энциклопедичности, авторы допускают пересечение тем и имен, подходов, концепций, видят в этом стратегию многоголосия. Последовательно выдержанный принцип полифонии составляет структурную основу издания, в котором обращает на себя внимание отсутствие глав, посвященных отдельным, даже очень крупным писателям. Исследователи стремятся к выявлению не столько индивидуальных достижений, сколько историко-литературных тенденций в их исторической динамике. Впервые во главу угла ставится попытка определить национальные особенности американского повествования. Порывая со многими традиционными для многотомных трудов по истории литературы подходами, авторы подчеркивают свою заинтересованность в изучении женской и этнической литературы. "Кембриджская история американской литературы" основывается на работах поколения ученых, выросших в 60-е и 70-е годы, осуществивших пересмотр историко-литературного процесса в США.
Действительно, стремление к переоценке литературного наследия получило в США в конце 70-х и в 80-е годы достаточно широкое распространение. Возник и специальный термин — "реконструкция и пересмотр истории американской литературы". Речь шла о новом взгляде на литературный канон, на литературу этнических групп, на роль женщин-писательниц в истории создания национальной литературы.
—1987 гг. авторский коллектив опубликовал ряд подготовительных монографий, которые легли в основу концепции истории литературного процесса в США: "Литература США XX века. Опыт типологического исследования" (М., Наука, 1978), "Проблемы становления американской литературы" (М., Наука, 1981), "Романтические традиции американской литературы XIX века и современность" (М., Наука, 1982), "Литература США в 70-е годы XX века" (М., Наука, 1983), "Истоки и формирование американской национальной литературы XVII— XVIII вв." (М., Наука, 1985), "Марк Твен и его роль в развитии американской реалистической литературы" (М., Наука, 1987).
Авторы настоящего труда стремились расширить наше традиционное видение историко-литературного процесса в США, но при этом сохранить высокие эстетические и художественные критерии и избежать внеэстетических подходов, которые у некоторых американских энтузиастов реконструкции и пересмотра канона становятся едва ли не основными, что в частности, особенно заметно в исследованиях этнических аспектов американской литературной жизни, творчества американских писательниц. Эту позицию авторы отстаивали и на совместных с американскими литературоведами конференциях в Соединенных Штатах и в Москве.
* * *
Историю американской литературы характеризует динамика ее превращения из литературы колониальной в литературу глобального распространения, множественность региональных традиций и сложное взаимодействие с этническими литературами, которые, являясь частью национальной литературы, до сих пор сохраняют свою самобытность. Последнее обстоятельство определяет многие особенности литературы США, в том числе специфику образности и метафорики, присущих вообще всем американским писателям.
Развитие литературы США можно в известном смысле сопоставить с аналогичными процессами в Латинской Америке. В обоих случаях изначально существуют проблемы отношений с индейцами и афро-американцами, связи с метрополией, христианизации коренного населения и т. д. При более внимательном рассмотрении выясняется, однако, что эти общие проблемы решались в английских колониях Северной Америки, ставших затем Соединенными Штатами, несколько иначе, чем в Латинской Америке.
Прежде всего существенно различались страны-метрополии. В Испании господствовала абсолютная монархия, опиравшаяся на католическую церковь. В Англии существовали в это время различные религиозные течения — англиканство и иные протестантские движения, а также католицизм, бурно развивались буржуазные отношения, в результате чего в середине XVII в. произошла одна из первых на европейском континенте великих революций против абсолютизма. "Славная революция" 1688 г. и принятый в 1689 г. Билль о правах заложили основу гражданского общества и открыли путь к конституционной монархии при суверенитете парламентской власти. Соответственно различались политическая, гражданская и церковная культура испанских и английских колоний в Америке. Да и сам характер колонизации был различен. Конкистадоры прошли с огнем и мечом от Атлантического до Тихого океана, их целью было завоевание ради захвата земель и богатств, прежде всего золота, в несметных количествах вывозившегося в метрополию и тем самым разжигавшего аппетиты завоевателей. Среди английских колонистов не было ни Пи-сарро, ни Кортеса, они были преимущественно земледельцы и землевладельцы и ставили целью создание хозяйств на новых землях, а главное — построение нового мира, нового Ханаана.
отличавшиеся сложной социальной структурой, строились большие города, развивались ремесла, астрономия, архитектура, индейские племена, проживавшие на большей части территории Северной Америки, вели в сущности полукочевой образ жизни. Кроме того, в отличие от испанских колоний английские изначально делились по религиозным убеждениям: пуритане преобладали в Новой Англии, квакеры в средних колониях, на юге — приверженцы англиканства в Виргинии, католики в Мэриленде. Соответственно и отношения с индейцами строились в каждой из колоний по-своему — все они пытались обратить местных жителей в христианство, но при этом пуритане были особенно нетерпимы, квакеры склонны к миролюбивым контактам, католики действовали в основном через орден иезуитов. Изначальный конфессиональный плюрализм и регионализм английских колонистов отличались от колониальных структур Испанской Америки, строго регламентированных королевской властью и освящавшей ее католической церковью.
Английские колонии уже на начальной стадии — во время английской революции — приобрели значительную автономию и свободу действий от метрополии, утверждая на практике новые буржуазные порядки, в то время как во владениях Испании внедрялись сугубо феодальные отношения.
Индейцы и африканские рабы сыграли важнейшую роль в развитии литературы, во многом определили эстетическое своеобразие художественного творчества, его метафорику и образный строй, как в Латинской Америке, так и в США, но происходило это по-разному, Латиноамериканская культура, где смешение культур сочеталось со смешением рас, вобрала в себя индейский и африканский элементы. В США восприятие индейской, а позднее и африканской культуры тоже оказало существенное влияние на художественное мышление английских поселенцев, но слияния рас здесь не произошло, и сегодня в США самостоятельно существуют индейская и афро-американская культура. В мощный плавильный котел, переплавивший многоликую европейскую иммиграцию, не попали ни индейцы, ни потомки африканских рабов — действовала расовая сегрегация. Она затронула даже сферу религии. Усилиями двух черных священников Абсалома Джонса и Ричарда Аллена в 1787 г. было основано Свободное африканское общество, которое затем переросло в Африканскую методистскую епископальную церковь, действующую и по сей день. В то же время католическая церковь, практически безраздельно господствовавшая в Латинской Америке, отвергла сегрегацию с начала испанского и португальского завоевания. Больше того, уже в 1493 г. была издана папская булла, поставившая целью обращение индейцев в христианство, а не порабощение их, а испанская корона издала в 1542 г. закон, запрещающий порабощение коренного населения — индейцев.
В испанских колониях межрасовые браки были весьма распространены. В английских же колониях они запрещались, а дети, рожденные черными женщинами от их белых владельцев, по закону становились рабами. Важно помнить еще об одном факторе: в создании английских колоний принимали участие не только прибывавшие из Англии мужчины, но и женщины, что и позволило развивать моноэтнические браки, а высокий уровень выживания способствовал стремительному росту англосаксонского населения. Больше того, вскоре возник значительный перевес женского населения над мужским, этим, кстати, некоторые историки склонны объяснять и возникновение охоты на ведьм — сэйлемские процессы. Испанские же колонисты — вечные завоеватели — направлялись в Америку в составе военных экспедиций, исключавших присутствие женщин, а поскольку браки с индейскими и негритянскими женщинами не запрещались, в результате образовался новый метисированный этнос. Важно подчеркнуть и разный уровень развития коренных жителей Америки — в Перу и Мексике существовала высокая культура инков и ацтеков, чьи государства были уничтожены, а значительная часть населения жестоко истреблена испанскими завоевателями, на просторах же теперешних Соединенных Штатов жили племена, отнюдь не достигшие высот культуры доколумбовой Америки.
Этническое многоголосие отличает литературу США на всем протяжении ее существования и связано прежде всего с особенностями исторического развития английских колоний, а затем США, с изначальным отсутствием единой централизованной власти и единого культурного центра. Полицентризм остается важной особенностью американской культуры и получает новое развитие в современной этнической и региональной сфере.
"латиноамериканская литература". В то же самое время в США наблюдается противоположный по характеру процесс: формируется множественность этнических художественных культур, позволяющая некоторым исследователям говорить сегодня не о литературе, а о литературах США.
При всем серьезном воздействии индейского и африканского начала американская литература остается, по крайне мере пока, литературой, по сути, европейской, вернее сказать, западной, прежде всего по своим генетическим связям с английской, а также с другими европейскими литературами. Хотя в конце XX в. и наметился известный сдвиг в сторону связей с Тихоокеанским регионом, они до настоящего времени еще не привели к качественным изменениям в литературных традициях США. Что же касается литератур индейцев и черных американцев, они сохраняют свою самобытность и самостоятельность и после отмены в 60-е годы сегрегационных законов."
* * *
Динамика развития литературы США отличается не только от латиноамериканской ситуации, но как от европейского, так и от азиатского опыта.
История американской литература интересна сама по себе — в ней много ярких талантов, которые создали непреходящие художественные ценности, обогатившие мировую литературу, но она интересна также и определенной уникальностью своего пути. В отличие от русской, немецкой, итальянской, французской или английской литератур, ее хронологические рамки четко очерчены; в известном смысле она экспериментальна; при всех изменениях в политической, общественной, государственной сфере по существу укладывается в рамки одной социальной формации; проходит сложный поступательный процесс развития от колониального отпочкования английской литературы к одной из крупнейших мировых литератур. Меняется и контекст ее развития: от сугубо локального — к мировому. Это позволяет в ходе исследования литературного процесса в США выявить важные закономерности развития мировой литературы, особенно на современном этапе.
Точно известно, когда была издана первая книга об Америке на английском языке — в 1588 г. Томас Хэрриот опубликовал "Краткое и правдивое описание вновь открытой страны — Виргинии". Естественно, что американские традиции, само зарождение которых относится к более позднему времени, XVII в., сильно отличаются от многовековых традиций литератур европейских или таких азиатских, как китайская или индийская. И прежде всего тем, что американская литература была создана как бы одномоментно — от Англии, от английской литературы оторвалась определенная часть, связанная с пуританством, и была экспортирована в Северную Америку. Здесь — сначала особенно активно в Новой Англии — стали появляться прежде всего церковные, но также и светские сочинения. Было бы преувеличением объявить их в полном смысле этого слова "школой" американской словесности, несомненно, однако, что они были не похожи на то, что печаталось в Англии. Создалась парадоксальная ситуация: с одной стороны, это была часть английской литературы, а с другой — эта литература разительно отличалась от той, которой была известна и знаменита Англия. Больше того, нередко авторы этих отмеченных печатью своеобразия произведений сознательно противопоставляли свою деятельность английской литературе, видя в ней известный отход от традиций Нового Завета, от принципов Священного писания и считая, что в ней проявляется раболепство перед королевской властью. Несколько иначе шло развитие в средних и южных колониях, но доминировала в сфере культуры Новая Англия.
с английской литературой. Существуя и развиваясь на том же языке, что и английская, американская литература обрела за это время собственные черты и особенности, которые входят в художественное сознание американских писателей настолько глубоко и основательно, что даже изменение подданства не позволяет им уйти от характерных для американской литературы национальных качеств,— так было с Генри Джеймсом и Томасом Стернсом Элиотом, принявшими английское гражданство, но остававшимися в сущности американскими писателями.
Особенности становления американской литературы как национальной литературы, конечно, не могут заслонить от нас общих закономерностей литературного процесса, смены и развития стилей, направлений и методов. Правда, американская литература вышла на арену после того, как миновали существенные этапы развития, свойственные крупнейшим западноевропейским литературам — французской, английской, немецкой, испанской, итальянской,— эпоха, связанная с развитием средневекового эпоса, и эпоха Возрождения, не говоря уже о дохристианских языческих мифах.
Основные черты становления американской литературы безусловно связаны с особенностями развития американской нации и определяются ими. Предпосылки формирования американской нации были заложены колонизацией Северной Америки Англией — процессом, который включал в себя вытеснение индейского населения, войны против него и ввоз рабов из Африки для организации плантационного хозяйства, прежде всего в южных колониях. Надо иметь в виду и весьма неоднородный и пестрый состав английских колонистов, в число которых входили как противники королевской власти — пуритане и представители других религиозных групп, подвергавшихся преследованиям,— так и те, что приехали в Америку наделенные полномочиями от английской короны.
Несколько важных элементов становления американской нации в XVII—XVIII веках сыграло определенную роль и в становлении литературы и художественного сознания американцев. Прежде всего это регионализм, получивший характер одного из ведущих конституирующих факторов в процессе формирования нации и национального сознания. История возникновения и развития колоний на начальном этапе показывает, что исключительное значение в ходе заселения и освоения территорий в Северной Америке имела идеология, отражавшая отношение первопоселенцев к мощным социально-идеологическим конфликтам и общественным катаклизмам, которые сотрясали Англию в XVII в. Порожденные, с одной стороны, Реформацией, а с другой — утверждением в Англии буржуазных отношений, они в самой Англии привели к революции. Перенесенные в заокеанские колонии, эти конфликты отразились в региональном разделении колонистов различной идеологической ориентации.
Уже в раннеколониальный период происходит, если так можно выразиться, "закваска" национального характера американской литературы как литературы, тесно связанной с процессами буржуазного развития. Значительную часть колонистов составили представители тех слоев английского населения, которые бежали от королевской власти, от преследований англиканской церкви. Они, как правило, особенно решительно выступали против феодальных порядков. Для них эмиграция означала не только возможность исповедовать свою религию без вмешательства королевской власти и ненавистной англиканской церкви, но и попытку в условиях колонизации Америки создать то, что они называли "новым миром".
— путем бегства из Англии. Правда, это верно по отношению не ко всем английским колониям в Северной Америке. Если на территории нынешней Новой Англии поселились пуритане, сочетавшие религиозную нетерпимость с твердым "и основательным пристрастием к бизнесу и капиталистическому хозяйству, в устьях рек Делавэр и Гудзон, в районах Филадельфии и Нью-Йорка — поселенцы, более терпимые к другим вероучениям и более разносторонние в своих религиозных и социальных взглядах, но столь же решительно не принимавшие феодальных порядков, то колонии на Юге основали люди, тесно связанные с английской короной. Не случайно и в названиях ряда южных колоний — Каролины, Джорджии, Мэриленда, запечатлевших имена королей Карла II, Георга II, Вильгельма и Марии Оранских,— воплотились их роялистские симпатии.
Дело здесь не только в том, что южные колонии были связаны с крупным землевладением, а их поселенцы придерживались англиканства, дело в том, что они были привязаны к метрополии в экономическом, идеологическом и культурном отношении в гораздо большей степени, чем северные и центральные колонии. Тем не менее и на Юге колонисты, которые не противопоставляли себя столь открыто королевской власти, развивали свое хозяйство как хозяйство капиталистическое, хотя и сохраняя определенные черты феодализма, особенно очевидно выраженные в рабовладельческих традициях Юга.
В XVII в., таким образом, в Северной Америке возникли три группы английских колоний, идеологическая жизнь в которых была очень различной. Если Юг в полной степени в этот период оставался идеологической колонией Англии, то на Севере, где как уже говорилось, отвергалась зависимость церкви от королевской власти, духовная жизнь во многом определялась сепаратистскими настроениями. Основатели колоний Новой Англии собирались создать "новый мир" на основе Ветхого Завета. Их ригоризм включал и довольно жестокое отношение не только к иноверцам, но и к местному населению — индейцам. Отношение к традиционной литературной и художественной культуре Англии, которая воспринималась как аристократическая и греховная, было в Новой Англии глубоко негативным. Это, конечно, не дает оснований говорить, что в этих колониях не было литературы. Литература здесь существовала, но в XVII в. преимущественно в форме теологических сочинений. "Пуританская закваска" современной американской литературы связана прежде всего с Новой Англией, которая в значительной мере доминировала в идеологической жизни Соединенных Штатов и после победы в Войне за независимость.
В средних колониях, сгруппировавшихся вокруг Филадельфии и Нью-Йорка, население было более разнородным по этническому составу. Большая национальная пестрота породила и большое разнообразие идей и взглядов. Именно здесь получили развитие многие концепции европейских просветителей, которые в конце концов вступили в конфликт с религиозным ригоризмом Новой Англии. Хотя в средних колониях были сильны разного рода религиозные группы, в частности квакеры, их отличала большая терпимость не только по отношению к другим религиозным течениям, но и местному населению. Они выступали против истребления индейцев, стремились установить с ними контакты.
Что касается южных колоний с их евроцентризмом, особой привязанностью к Англии и к английской культуре, там процесс развития оригинальной литературы и художественной мысли был замедлен, поскольку английская литература казалась недосягаемым и единственно желанным образцом. С другой стороны, приверженность южных поселенцев английской короне затрудняла связь с демократической культурой Англии, а также сопредельных с ними колоний.
элементов феодальной системы на Юге, а также то, что все они продолжали оставаться территорией, зависимой от Англии.
Региональная разобщенность и замкнутость колоний показывает исключительное влияние на формирование национального характера американской литературы различных протестантских религиозных течений — от непримиримых в своей религиозной фанатичности пуритан и отличавшихся веротерпимостью квакеров до американских последователей англиканской церкви, столь же нетерпимых к католикам и сторонникам других конфессий, как пуритане по отношению к представителям англиканской церкви.
Этот регионализм преодолевался в процессе борьбы колоний за освобождение из-под власти английской монархии и формально был устранен с победой над Англией в Войне за независимость и созданием Соединенных Штатов Америки, объединивших тринадцать английских колоний в Северной Америке. На самом деле он продолжал сказываться и дальше и в некоторых формах ощущается поныне, определяя специфический колорит карты американской литературы.
Федеративный принцип государственного устройства, часто трактовавшегося и как конфедерация, закрепил не только экономические и политические права отдельных штатов и вместе с ними регионов, но и тот плюрализм различных течений христианства, который связан с отделением церкви от государства и с запрещением государству вмешиваться в религиозную сферу. Поскольку религия играла чрезвычайно важную роль в жизни колоний, это отразилось на генезисе американской литературы, а религиозная "закалка" ощутимо проявляется в ней и поныне.
История Америки — это история завоевания все новых и новых земель, история длившегося более двух столетий неуклонного продвижения колонистов на Запад, завершившаяся лишь к середине XIX в. после войны США с Мексикой и выхода к побережью Тихого океана. Со времен Войны за независимость и на протяжении первой половины XIX в. в Америке существовала постоянно движущаяся граница — так называемый фронтир с его особыми условиями жизни и культуры. Фактически же характерный для фронтира уклад сохранялся гораздо дольше, так как с заселением новых земель их освоение только начиналось.
оформиться, приобрести некие специфические черты, выражающие своеобразие данного региона, чтобы дать пищу художественному воображению. Вместе с тем сам процесс освоения новых земель создавал "новые регионы" в американской литературе, которые постепенно вливались в общенациональный поток. Так фронтир перемещался от Аппа-лачских гор к Миссури и Миссисипи, а затем в долины Среднего и горы Дальнего Запада, пока не достиг берега Тихого океана и не включил в себя штат золотоискателей, Калифорнию, и так возникла литература Среднего Запада, а затем Дальнего Запада.
Регионализм первой половины XIX в. существенно дополнил регионализм литературы XVII и XVIII веков, привнеся новые качества, связанные с жизнью и бытом пионеров, тех, кто осваивал леса и прерии Америки. Молодые литературные регионы не только открывали в буквальном смысле слова новых героев, воплощавших неизвестные дотоле грани национального характера, высвечивали меняющиеся связи между человеком, миром природы и социальной средой или возникающие в ходе исторического развития конфликты, но и порождали новые литературные жанры. Особо следует подчеркнуть тот факт, что религиозные моменты играли в формировании литературы этих новых регионов гораздо меньшую роль, чем то наблюдалось в начальный период в колониях Атлантического побережья. Зато очень важным фактором явилось устное народное творчество, а также развивавшаяся на местах журналистика, выступления писателей с устными рассказами. Это свидетельствует о глубинных качественных изменениях американской литературы как идейно-эстетического феномена, отражающего исторический и духовный опыт нации.
* * *
Постоянным и важным компонентом развития литературного процесса в Америки было, коренное население— индейцы. Их наследие сказалось не только на материальной культуре колонизаторов, но и в их художественном сознании, на которое наложили свой отпечаток синкретизм и особая метафоричность мышления индейцев.
Другим определяющим компонентом национального развития Америки явились афро-американцы, черные рабы, вывезенные из Африки для того, чтобы возделывать плантации табака и хлопка на Юге.
В отличие от большинства индейцев, африканские рабы были обращены в христианство. Лишенные родного языка и связей с африканскими корнями, они создали в Соединенных Штатах самобытную культуру — прежде всего музыкальную и песенную. Восходящая к африканским традициям (ритм, мелос), и в равной мере к библейским истокам, она явилась сплавом, в котором генетически далекие друг от друга этнические элементы преобразуются в совершенно новое качество. Двойственная по своей природе культура афро-американцев стала частью национальной американской культуры, оказав и продолжая оказывать серьезное и плодотворное воздействие на американское устное народное творчество, на поэзию, на развитие национального образного мышления.
уничтожила рабство негров. Правда, победа Севера не решила проблемы реальной эмансипации черных американцев, так как не уничтожила системы расовой дискриминации и сегрегации. С окончанием Гражданской войны завершается важный этап в национальном развитии Соединенных Штатов, что находит свое отражение и в процессе формирования американской культуры.
Новым элементом развития американской нации становится в это время иммиграция из различных стран Европы. Если в первой половине XIX в. подавляющее большинство иммигрантов было англосаксонского происхождения или же входило в многочисленную группу других выходцев с Британских островов: говорящих по-английски ирландцев' и шотландцев,— значительно было также число иммигрантов-немцев, то после поражения европейских революций в 1848—1849 гг. и особенно после Гражданской войны заметную часть вновь прибывших составляли переселенцы из других стран Европы, в том числе Центральной и Восточной. Именно тогда с особой наглядностью выявляется действие так называемого "плавильного котла". Этим термином, возникшим несколько позднее, в американской культурологии принято обозначать тот социо-культурный механизм, с помощью которого осуществлялось превращение недавних иммигрантов — представителей различных европейских нации — в часть единой американской нации. Взаимоотношения с иммигрантами из Европы по типу существенно отличались от взаимоотношений белых поселенцев с индейцами и черными рабами, и это тоже наложило отпечаток на процесс формирования нации. На англосаксонскую основу наслаивались элементы немецкой, французской, итальянской, голландской, шведской и многих других европейских культур. Отсюда и отличие американской нации от европейских. "Наше национальное единство,— отмечают авторы "Литературной истории Соединенных Штатов Америки",— не зависит и не может зависеть только от кровного и унаследованного"10. Поток массовой иммиграции продолжался до конца XIX в., а когда стали иссякать запасы свободных земель на Западе, он не иссяк, но изменился. Новые иммигранты, особенно из России после еврейских погромов, не стремились получить землю для занятий сельским хозяйством, а оседали в городах; некоторые этнические группы создавали даже свои городские кварталы и районы. Так возникли Чайнатаун ("Китай"-город) и итальянские кварталы в Нью-Йорке, но и здесь действовал "плавильный котел": уже второе поколение иммигрантов, как правило, ассимилировалось и переходило на английский язык. В XX в. иммиграция стала сказываться на литературе США более ощутимо. Если в начале века говорили о немецком — "тевтонском" — акценте Теодора Драйзера, то после II мировой войны значительное число ведущих американских писателей было детьми и внуками первой волны иммиграции из России, в 60-е годы в литературу приходят американцы латиноамериканского происхождения, а 70-е и 80-е годы ознаменованы появлением писателей, чьи предки были выходцами из Китая, Кореи, Вьетнама и других азиатских стран.
Одновременно с исчезновением свободных земель происходят и серьезные изменения в социальной и культурной жизни Америки. Движение на Запад в поисках "американской мечты" завершилось, многие американцы, не найдя воплощения своей мечты, обратили взгляды к Европе. Начался своеобразный процесс реим-миграции тех, кто отвергал коммерческий дух Америки. Так в XX в. Европа парадоксальным образом стала также своеобразным "регионом" американской литературы для тех неприкаянных американцев, которые разочаровались в идеалах своей страны, чьи духовные запросы, связанные прежде всего со сферой художественного творчества, не находили удовлетворения на родине. Устремившись в своем разочаровании и неприкаянности за океан в поисках эстетических и этических устоев, эти писатели, называвшие себя экспатриантами, остались американцами и сыграли важную роль, обогатив американскую культуру новым европейским эстетическим опытом.
Как видим, к важным аспектам исторического формирования американской нации, ее культуры и литературы относятся регионализм, взаимоотношения с индейцами и черными американцами и постоянное движение на Запад в поисках новых земель, уникальное явление фронтира, движущейся границы, а также ассимиляция на англосаксонской основе многоязычной европейской иммиграции.
* * *
его этапе: зарождавшаяся здесь литература не имела корней в той языческой образной стихии, которая была свойственна литературе Старого Света на заре ее развития. С самого начала она базировалась на библейской образности, но как отмечалось выше, была оторвана от европейского наследия, связанного с эпохой Возрождения, с традициями европейского гуманизма. Впоследствии некоторые американские писатели с горечью и не без оснований, хотя и с огромной долей преувеличения, говорили об Америке как о стране без традиций. Однако восстановление связи с ними давалось американской литературе с трудом и происходило уже в иную историческую эпоху и на иной основе.
Американское Просвещение, предшествовавшее Войне за независимость, основывалось на отличном знании европейских гигантов века Разума, прежде всего английских философов Гоббса и особенно Локка. Томас Джефферсон мог цитировать Монтескье и Локка на память. Прекрасно были знакомы с европейскими идеями и другие американские просветители. Однако, они не остались пассивными воспреемниками пришедших из Европы доктрин. Исходя из специфически американского культурно-исторического опыта, Бенджамин Франклин, Томас Джефферсон, Томас Пейн внесли вклад в развитие просветительского учения. Концептуально обогатив его, они, в свою очередь, оказали серьезное воздействие на европейскую философскую мысль, на весь политический, идеологический и культурный ландшафт конца XVIII в.
Победа в Войне за независимость объединила английские колонии в Северной Америке в Соединенные Штаты Америки. Но в литературном отношении это единство было достигнуто далеко не сразу. Важнейшую роль в этом процессе, как уже отмечалось, сыграли средние колонии. Именно этому региону принадлежит пальма первенства и в создании первых светских прозаических и поэтических произведений — здесь увидели свет романы Чарльза Брокдена Брауна и Хью Генри Брэкенриджа, стихотворения Филипа Френо и поэмы Джоэла Барлоу — и в развитии драмы и театра.
Родоначальники американского романа Чарльз Брокден Браун и Хью Генри Брэкенридж, поэты Филип Френо и Джоэл Барлоу, утвердившие мощь литературного гения только что народившейся американской республики, столкнулись с неприятием их творчества современниками. В 1809 г. наставник и советник Барлоу Джозеф Бакминстер утверждал, что причиной этого был конфликт между понятием равенства и демократического духа и высокими требованиями вкуса, на которых должны базироваться литература и искусство. Это "пагубное понятие равенства... не только порочит наши чувства, но и подрывает силу и уродует наши литературные достижения"11.
Между тем, победа в Войне за независимость привела к значительному скачку численности населения в молодой североамериканской республике: если в 1650 г. в английских колониях жили 52 тысячи выходцев из Европы, то к 1700 г. население выросло, включая африканских рабов, до 250 тысяч, в 1730 г. оно составляло 500 тысяч, в 1755 г.— 2 миллиона пятьсот тысяч, а к 1790 г. (за пятнадцать лет от начала революции) увеличилось на две пятых и достигло 3 миллионов пятисот тысяч.
— четыре пятых белых мужчин и половина белых женщин умели читать и писать. Среди рабов-африканцев и индейцев, в массе своей не умевших ни писать, ни читать, были тем не менее весьма высоко грамотные личности, оставившие значительные литературные памятники в XVIII в.,— чернокожая поэтесса Филис Уитли и поэт-негр Джупитер Хэммон, проповедник, автор гимнов и духовных песен.
Казалось, что цель американских поселенцев — построить Новый Ханаан, создать Нового Адама, построить "Град на Горе" — была близка к осуществлению. Были сделаны попытки создания эпоса, прославляющего эти достижения. Джоэл Барлоу опубликовал в 1787 г. поэму "Видение Колумба", переизданную в 1807 г. в измененном виде под названием "Колумбиада", но новый эпос не вызвал большого интереса у публики.
Конфликт между читательской аудиторией и писателями был вызван тем, что с победой революции оказались низвергнуты все авторитеты, среди которых важнейшим была церковь. Литература же ассоциировалась с религией, поскольку в предреволюционную эпоху большинство поэтов было священниками. Первая поправка к Конституции провозгласила не только свободу печати, но и свободу вероисповедания и независимость церкви, или церквей, от государства, а это существенно изменило положение церкви, определив и в этой сфере концепцию плюрализма.)
Религия и литература были объявлены уделом женщин, а поэты и писатели рассматривались как люди, не способные к серьезной деятельности^ Барлоу, вернувшись в 1804 г. из Франции, пытался получить политический пост, но член конгресса запротестовал: опасно доверять поэту занимать должность.
В творчестве писателей, как и в проповедях священников, общество не принимало поучений — нравоучительный тон церкви неожиданно совпал здесь с дидактизмом литературы американского Просвещения. Отвергнув авторитарную монархию, послереволюционная аудитория не принимала и указующего перста церковников и писателей. Литераторам пришлось заново искать пути к читающей публике, "и все они — Барлоу, Френо, Брэкенридж, Браун пытались уйти от нравоучительного стиля, предвосхищая романтическую раскованность следующего поколения американских писателей и последовавший за ним расцвет трансцендентализма и позднего романтизма, более точно названный Ф. О. Маттисеном "Американским Возрождением". Этот взлет литературы США в первой половине XIX в. был связан с романтическим осмыслением молодой американской демократии и ее противоречий.
тначавшееся еще в XVIII столетии "разделение труда", положившее конец специфическому синкретизму раннего этапа формирования американской литературы. Она не нуждается более ни в каком идеологическом оправдании. Если в XVII в. литература допускалась лишь в качестве одного из подсобных средств выражения религиозных истин, a в XVIII в. поставила себя на службу решению национальных общественно-политических и государственных задач, то теперь она обособляется в самостоятельную область духовной деятельности. Если ранее самые формы ее существования и развития диктовались внешними по отношению к ней факторами, то в начале XIX в она уже следует своим собственным, т. е. эстетическим законам.
Это не значит, что американская литература оборвала в этот период все связи с общественной жизнью страны. Напротив, соотношение демократии и литературы, этики и эстетики получило новое для нее осмысление и воплощение в творчестве Готорна, Эмерсона, Торо, Эдгара По, Мелвилла, Уитмена. Именно вследствие достигнутого литературой самосознания она приходит к пониманию своей особой общественной роли и задач как литературы. Обостренное восприятие новой ступени ее развития выводит на первый план проблему содержания самого понятия "американская литература". Вопрос о том, нужна ли Америке национальная литература и что она собою представляет, каковы ее непременные атрибуты и перспективы развития, становится в 20-е — 40-е годы XIX в. предметом жаркой полемики на страницах американской прессы, в которой приняли участие едва ли не все крупнейшие писатели США того времени, от Купера до Эмерсона и По.
Становление нового качества и новой роли американской литературы совпало с эпохой романтизма, что определило ее особое место в литературной истории страны. Она стала важной вехой в развитии американского национального сознания и национальной литературы, выявив характерные особенности литературного процесса в США, которые сохранили значение и по сегодняшний день.
Одна из особенностей американской литературы романтизма состояла в том, что она преимущественно была сосредоточена в трех ранее сложившихся регионах: в Новой Англии, на Юге и в средних штатах. Именно в Бостоне, Нью-Йорке, Балтиморе в период романтизма формировались основные литературные направления и жанры в прозе, поэзии и в меньшей степени в драме. Романтический период, таким образом, естественно, не представлен в литературе тех регионов, которые вошли в состав США лишь в середине XIX в.
Романтический этап в развитии американской литературы, ее становление как литературы молодой республики во многом связан с влиянием европейских литератур. У ранних романтиков это выявилось особенно наглядно: и Вашингтон Ирвинг, и Джеймс Фенимор Купер, первые американские прозаики, получившие широкое признание в Европе, конечно же, были тесно связаны с европейской литературой и стали участниками широкого литературного движения, в котором играли, однако, самостоятельную роль. Американский романтизм привлек внимание европейцев своим взглядом на проблемы молодой американской демократии, идеалы и практику новой цивилизации, изображением естественного мира индейцев и нравов европейских колонистов, при всех контрастах между ними представлявших специфическое единство, отличавшее Америку от Европы. Несмотря на близость к европейской, особенно английской традиции, американские романтики утверждали свои, собственно американские, ценности. Идеи свободы личности, бескомпромиссного индивидуализма, "американская мечта", романтическое осмысление противоречий американской демократии, провидчески обнажившее ее трагическую изнанку, сочувствие к судьбе индейцев и привезенных из Африки рабов сделали романтизм особенно жизнеспособным и живучим в Америке.
стилистически она продолжала оставаться близкой к английской литературе. Несмотря на это, и на нее американская литература оказала своей самобытностью достаточно существенное влияние. Вероятно, к этому времени относится возникновение своеобразного содружества англоязычных литератур. Впрочем, взаимодействие литературных традиций внутри подобных конгломератов, связанных общностью языка,— это проблема не только английской литературы, но и немецкой существующей в нескольких национальных "квартирах", да и французской и особенно испанской. Все они действительно объединены не только языком, но и другими факторами, что требует особого изучения.
В данном случае важно, что американская литература была в большей степени, чем на начальном этапе своего развития, включена в европейский литературный процесс и даже оказывала на него определенное воздействие. У Ирвинга и Купера, переведенных на многие европейские языки, читателей в Европе было не меньше, чем в США, да и менее популярных в Европе Готорна и Мелвилла знали достаточно хорошо. Что же касается Эдгара Аллана По, то его творчество оказало огромное воздействие на европейскую поэзию, особенно на французскую, а затем и на русскую, но не было полностью оценено на родине поэта.
Однако американские романтики сохраняли связь и с предшествующими этапами развития отечественной литературы. Большую роль сыграло в этом осмысление ими прошлого своей родины, особенно глубоко раскрытого в творчестве Готорна. Напряженность этических конфликтов в произведениях Торо, Готорна, Мелвилла. говорит о преемственности литературных традиций, опирающихся, с одной стороны, на духовное наследие пуританства, с другой — на идеалы американского Просвещения.
* * *
Следующий этап развития американской литературы, который приходится на середину XIX в., был связан с завершением формирования национальной литературы и с соединением трех потоков американского литературного творчества — исконного пуританско-христианского начала, английского и шире — европейского — начала и той новой стихии устной и письменной литературы, которая создавалась колонистами-первопроходцами на так называемом фронтире.
К началу Гражданской войны, когда американский романтизм обретает новое качество в творчестве Мел вилла и Готорна, масштаб развития устного и газетно-журнального творчества становится настолько значительным, что оно превращается в самостоятельную литературную традицию, которая вводит в читательский оборот ряд новых писателей, идущих в ином, чем представители американского романтизма, направлении,— так называемых юмористов. Более приземленное восприятие мира представителями этого направления в основе своей отличалось от патетического и монументального романтического мироощущения.
— своих саг, былин, исторических песен и преданий. Конечно, американская литература широко опиралась на фольклорное наследие Англии, и в известной степени и других стран Европы, а также — поначалу, естественно, в весьма скромных масштабах — на индейскую риторику, легенды индейских племен и песенное творчество чернокожих рабов, значение которых со временем для американской литературной традиции неуклонно возрастало.
Фольклор в Америке, зародившийся уже после появления традиций письменной литературы, развивался и бытовал прежде всего во вновь осваиваемых районах.
По мнению специалистов по американской литературе, одной из причин, препятствовавших развитию фольклора в Соединенных Штатах, было быстрое распространение грамотности, но изучение американской литературы показывает, что в действительности оно не мешало возникновению своеобразных новых форм народного творчества и даже способствовало их сохранению и распространению через посредство газет. Для фронтира была характерна фигура бродячего газетчика, который перевозил в повозке собственную типографию, сам писал статьи, сам набирал текст газеты, которую сам же продавал жителям той округи, где он находился. Рассказы, истории, небылицы и анекдоты бывалых людей, наиболее распространенные на движущейся границе между уже освоенными землями и новыми районами, стали одной из важных и устойчивых форм американского фольклора. Как и другие произведения устного народного творчества, благодаря американским сельским газетам они получали довольно широкое распространение. Не удивительно, что среди выдающихся американских писателей, которые пришли в литературу с фрон-тира, было много журналистов. Достаточно назвать имена Фрэнсиса Брета Гарта и Марка Твена.
Специфика американского фольклора во многом связана с особенностями возникновения первых английских поселений, прежде всего с особой ролью разного рода религиозных групп. Одной из первых форм народного творчества стала устная проповедь, подчас очень далеко уходившая от собственно религиозной основы. С традициями устной проповеди связана и специфика развития ораторского искусства, которое до сегодняшнего дня широко распространено в Соединенных Штатах. Ощутимо ее влияние и в различных прозаических и поэтических жанрах американской литературы. Именно поэтому в настоящей многотомной истории уделяется значительное внимание журналистике и ораторскому искусству начальных этапов литературного развития США.
Стихия устного народного творчества, включающего в себя такие разноплановые элементы, как с одной стороны, проповедническая речь, а с другой,— прибаутки и анекдоты лоцманов и ковбоев, создала особый склад американской речи, который оказал серьезное, если не решающее влияние на формирование метафорического строя американской литературы.
— начала XIX веков как бы параллельно развивались два направления литературы: книжное, связанное прежде всего с традицией средних штатов и Новой Англии, и устное, фольклорное, тесно связанное с газетной журналистикой фронтира, а впоследствии — Среднего и Дальнего Запада, Калифорнии. Новый элемент в это развитие был внесен выдвижением во второй половине XIX в. индустриального Среднего Запада с его урбанистической тематикой и колонизацией Дальнего Запада, где возникла своеобразная полуромантическая форма романа — вестерн.
Слияние книжной и фольклорной традиции осуществилось в творчестве Марка Твена, преодолевшего регионалистские тенден* ции и ставшего национальным писателем в полном смысле слова. В метафоричности твеновской прозы, глубоко уходящей корнями в стихию народного юмора, воплотились в наибольшей степени особые черты американской литературы, ее метафорического строя. В поэзии подобное соединение книжных традиций и устного творчества, прежде всего на основе восходящей к Библии проповеднической речи, произошло в творчестве Уолта Уитмена, поэта, который создал оригинальную поэтическую систему, соединяющую вещность и восприятие мира с глобальным космическим взглядом на бытие человека.
Как ни велики были достижения их предшественников, именно творчество этих двух гигантов — Уитмена и Твена, подвело итог длительному этапу в развитии американской литературы, завершившемуся ее превращением в национальную. Прекрасно сознавали ключевую роль этих писателей многие из их литературных преемников. "Марк Твен был первым подлинно американским писателем, и все мы — его наследники, продолжатели его дела,— сказал Уильям Фолкнер.— Писатели, считавшиеся американскими до Твена, в действительности не были таковыми; они опирались на европейскую литературную традицию, на европейскую культуру. И только с Твеном, с Уолтом Уитменом появилась подлинно самобытная американская литература"12.
Вместе с тем Твен и Уитмен ввели американскую литературу в контекст мировой литературы как самостоятельную и самобытную литературную традицию. Уитмен изменил сложившиеся к тому времени американские поэтические традиции и каноны и стал одним из провозвестников новой эпохи в мировой поэзии. Твен, может быть, не сыграл такой роли в мировом литературном процессе, но для американской литературы это была, конечно, важнейшая фигура, которая стоит у истоков современной подлинно национальной американской прозы,— с точки зрения как концепции человека и его взаимоотношений с миром, понимания истории, восприятия традиций, так и метафорики, стиля и языка в целом, получившего невиданную пластичность и свободу выражения благодаря обращению к ничем не регламентированным структурам разговорного языка.
После создания Соединенных Штатов Америки демократические идеалы, воплощенные в Декларации независимости, Американской конституции и поправках к ней, составивших Билль о правах, оказались в противоречии с рабовладением. В результате конфликт Севера и Юга, который окрашивал идеологическую жизнь страны, в первой половине XIX в. резко обострился, особенно в 40-е и 50-е годы. Логическим завершением этого конфликта стала Гражданская война, в которой индустриальный Север разгромил рабовладельческий Юг. Но и после гибели плантаторского хозяйства на Юге сохранились специфические черты, связанные с влиянием рабовладельческой психологии и проявлявшиеся, с одной стороны, в расизме, а с другой — в болезненно остром неприятии духа бизнеса и делячества, олицетворяемого в образе северян — янки.
силы, выдвинувшие целую плеяду деятелей Американской революции во главе с выдающимся представителем американского Просвещения Томасом Джефферсоном. Более того, сам Юг на какой-то период возглавил революционную борьбу колоний за независимость. Однако в первой половине
XIX в., по мере укрепления плантаторского хозяйства, основанного на рабском труде, эти демократические тенденции заглохли, уступив позиции идейному ретроградству, которое превратило Юг в заповедник расизма. Именно поэтому Юг, старательно охранявший свою изоляцию в стране, последним утратил свою региональную обособленность.
Это не прошло для Юга бесследно. В большую литературу он вошел с творчеством Эдгара По, который по-своему преломил трагедию южного сознания и в своей поэзии, устремленной к идеалу неземной красоты, и в своей новеллистике. Его современники — прозаики Кеннеди и Симмс — не сумели создать ничего равного по силе и оригинальности произведениям По, и только в XX в. усилиями такого мастера, как Фолкнер, был реализован художественный потенциал Юга, который мощной струей влился в национальный литературный процесс.
Антирабовладельческое движение породило важную демократическую литературную традицию в Америке, связанную прежде всего с идеями аболиционизма. Большой общественный резонанс имели направленные против рабства произведения Г. У. Лонгфелло, Дж. Г. Уиттьера, Г. Бичер-Стоу, которые получили широкую известность не только у себя на родине, но и в Европе. Известная дидактическая и нравоучительная направленность их творчества была связана с американской религиозной проповеднической традицией. Объясняется она также и тем, что многие аболиционисты осуждали рабство как несовместимое с христианством. Такой позиции придерживались представители разных конфессий. Особую активность в борьбе с рабством проявили квакеры, к которым принадлежал Дж. Г. Уиттьер.
* * *
С победой в Гражданской войне индустриального Севера, открывшей зеленую улицу ничем не сдерживаемому развитию капитализма, совпала заключительная фаза формирования американской нации и становления американской литературы, обозначенная прежде всего творчеством Уитмена и Твена.
Со всей остротой новые социальные конфликты Америки выявились в мае 1886 г. в ходе массовых стачек и демонстраций. Все противоречия буржуазного прогресса, которые были видны прозорливым представителям американского романтизма, вышли на поверхность в эпоху, которую Твен окрестил "позолоченным веком".
Типология этого завершающего этапа становления американской литературы связана и с переосмыслением места Америки в современном мире. Отцам Американской революции Соединенные Штаты представлялись Новым Светом, и идея исключительности страны, призванной воплотить "американскую мечту", что для одних означало осуществление религиозных идеалов, а для других — реализацию социальных утопий, имела широкое распространение. "Позолоченный век", наступление американских монополий, испано-американская война заставили американских писателей задуматься над реальностью осуществления "американской мечты". Пессимизм позднего Твена и трезвый реализм Фрэнка Норриса и раннего Драйзера продемонстрировали ее кризис. В несколько ином аспекте отметил увядание "американской мечты" Генри Джеймс.
Становление американской литературы выявляет ряд общих закономерностей, которые отражают как черты, присущие в соответствующие периоды развитию многих других национальных литератур, прежде всего европейских, так и специфические формы проявления этих общих закономерностей, а также особенности, характерные исключительно для данной литературной традиции. Последние, оставаясь постоянным качеством американской литературы, претерпевают в ходе развития нации и национального сознания значительные изменения. Так, регионализм, свойственный колониальной литературе XVII и XVIII веков, после Войны за независимость приобрел новые черты и качества. Процесс на этом не остановился. Регионы, которые составили Соединенные Штаты — Новая Англия, Средние Штаты и Юг,— сохранялись и в конце XVIII, и в XIX в., когда к ним прибавились Средний и Дальний Запад, а также Калифорния, и в XX в., но их литературная жизнь на протяжении этих двух столетий существенно изменилась. Характерно, что калифорнийская литература очень быстро влилась в общенациональный поток творчеством Фрэнка Норриса и Джека Лондона.
С созданием национальной литературы региональная литература постепенно превращалась в областническую, а лучшие представители региональной литературы становились частью литературы общенациональной. Тем не менее до сих пор в Соединенных Штатах нет единого центра литературной жизни, как это характерно для большинства других национальных литератур,— центра, подобного Парижу, Лондону или Москве. Даже современная национальная литература по существу развивается в известной степени в региональных формах, и одна из особенностей американской литературы состоит в том, что эти регионы и сегодня сохраняют свои собственные местные литературные традиции, которые только частично входят в общенациональную традицию.
эпохи — эпохи реализма. И связано это опять-таки с отсутствием единого литературного центра, если можно так сказать,— литературной столицы Соединенных Штатов Америки. Единство американской нации, наиболее полно проявляющееся в ее экономической, социальной и политической структуре, в значительно меньшей степени ощутимо в сфере литературной. Здесь сказываются некоторые общие закономерности развития американской литературы как литературы, сложившейся в условиях демократии: ее относительно меньшая по сравнению с другими факторами роль в становлении и развитии национального самосознания, плюрализм литературного процесса, а также сильное воздействие коммерции на его развитие.
Таким образом, регионализм как особенность развития американской литературы, охватывающая все пройденные ею эпохи, отражает также и общую закономерность ее становления как литературы нации, которая сформировалась в рамках одной общественной формации. И не случайно ее национальное единство часто более заметно за пределами Соединенных Штатов, в восприятии американской литературы за рубежом.
В последней трети XIX в. характерная для американской литературы многослойность, связанная с регионализмом и общей высокой децентрализацией США после Гражданской войны, дополняется отчетливо выраженной эстетической неоднородностью. В отличие от предшествующего периода, художественное единство которого обусловлено безоговорочным господством во всех регионах романтизма, в чем недвусмысленно обозначилось расхождение литературного процесса в США с литературным развитием ведущих стран Европы, в 80-е годы в Америке сосуществуют романтические традиции, представленные поэзией Эмили Дикинсон и прозой позднего Германа Мелвилла и своеобразно преломившиеся в творчестве Уитмена, изысканная слащавая бостонская традиция Т. Б. Олдрича и других "браминов", по духу близких викторианству, многочисленные школы так называемого местного колорита, прославляющая предпринимательский успех беллетристика Горацио Элджера, наконец, реалистическое искусство, с которым связан ряд высших художественных достижений американской литературы.
Важным этапом в развитии американского реализма стала середина 80-х годов, когда были опубликованы такие романы, как "Приключения Гекльберри Финна" Марка Твена (1884), "Возвышение Сайлеса Лафема" Уильяма Дина Хоуэллса (1884) и "Бостонцы" Генри Джеймса (1886). При существенном различии социально-философских, политических и эстетических взглядов этих авторов, их объединяла реалистическая традиция.
Магистральную линию развития американской литературы, конечно же, определил роман Твена "Приключения Гекльберри Финна", о котором в 1935 г. Эрнест Хемингуэй написал: "Вся американская литература вышла из одной книги Марка Твена — из его "Гекльберри Финна".
реалистических традиций и вместе с Хоуэллсом способствовал знакомству публики с европейской, прежде всего французской и русской литературами. Испытавший глубокое воздействие Флобера и Тургенева, Джеймс олицетворяет особую линию американской прозы, связанную с европейской традицией.
Заметное влияние оказал на развитие литературного процесса в США в 90-е годы натурализм. Оно проявилось в творчестве Фрэнка Норриса и Стивена Крейна, которые впоследствии отошли от этого направления, в фетишизации биологических сторон человеческого существования, фаталистическом восприятии взаимодействия личности и среды и одновременно в остроте социального видения. Традиции Эмиля Золя были восприняты американской школой реализма.
В начале XX в. выдающуюся роль в утверждении реализма сыграл Теодор Драйзер, который романом "Сестра Керри" бросил вызов сусальным представлениям об Америке и об американской литературе, усиленно насаждавшимся сторонниками так называемой "традиции благопристойности". Конфликт Драйзера с Хоуэллсом отразил серьезные сдвиги в понимании норм реалистического искусства: Хоуэллс осуждал Драйзера за то, что писатель не смог выполнить свой моральный долг и не осудил Керри за ее отношение к сексу. Хоуэллс отстаивал реализм, призывал учиться у Флобера, Толстого, Гарди, Ибсена, но при этом не принимал "Мадам Бовари" и "Анну Каренину" за их излишнюю, с его точки зрения, откровенность, которая могла плохо воздействовать на восемнадцатилетних девушек. Хоуэллс отстаивал изжившую себя пуританскую традицию бостонской школы, которая господствовала в американской литературе XIX в.— неслучайно же в ней не получила развития анакреонтика в поэзии, а интимные стороны человеческих отношений не затрагивались ни в прозаических, ни в поэтических текстах. Хоуэллс исходил к тому же из устойчивой с XVIII в. традиции считать читателями романов и стихов преимущественно женщин, от имени которых критика диктовала писателям нормы, требуя неукоснительного следования им. Неприятие пуританских запретов, против которых восстал Драйзер, встречало сопротивление литературного истеблишмента и церковников, но объединило сторонников реалистического и модернистского искусства — под письмом в защиту драй-зеровского "Гения" в "Литтл Ревью" подписались среди прочих Джек Лондон и Эзра Паунд. Преодоление пуританских догм, ставших препятствием на пути дальнейшего развития всего американского искусства, раскрепостило писателей и способствовало расцвету литературы США в 20-е и 30-е годы. Первым его сигналом стал "век джаза", начало которого возвестил в литературе Фицджеральд.
В первые десятилетия XX в. в литературной жизни Америки происходит переоценка ценностей. Если в 80-е годы прошлого столетия Хоуэллс отвергал возможность создания в США произведений такого же трагического звучания, как "Преступление и наказание" Ф. М. Достоевского, то "Американская трагедия" Драйзера была написана в развитие идей этого романа великого русского писателя и олицетворяла трагизм восприятия того кризиса духовных ценностей Америки, "американской мечты", который был характерен для многих американских писателей XX в. Выход из кризиса писатели видели по-разному — в утверждении гуманистических, демократических ценностей, социальной революции и социалистических идеалов, наконец, в эстетической революции, но все эти тенденции были объединены неприятием насквозь фальшивой и слащавой мещанской беллетристики, затасканных штампов, литературы показного оптимизма. Развитие реалистических, социалистических и модернистских тенденций в начале нашего столетия было тесно переплетено.
Социалистическая литература первого десятилетия XX в. была представлена такими значительными именами, как Джек Лондон и Эптон Синклер. Она оказала серьезное влияние на творчество многих писателей 20-х и особенно 30-х годов, а с конца 30-х годов переживала кризис, связанный с отрывом от реалий жизни, затем, в конце XX в.,— с кризисом и распадом СССР.
экспериментов этих писателей, так и состоявшегося благодаря им знакомства американского читателя с творчеством Джеймса Джойса и других представителей европейского литературного авангарда XX в. Для Шервуда Андерсона, Эрнеста Хемингуэя, Уильяма Фолкнера и многих других писателей это было особенно важно.
Духовный кризис общества в XX в. сказался на нравственной позиции писателей, усилил остроту восприятия ценности личности. Уходя от пуританской назидательности, многие американские писатели сохранили строгость этических критериев, свойственную основателям Америки. Примером может служить этический кодекс Хемингуэя, стремившегося растворить авторскую позицию и повествование в лирической прозе романов и рассказов.
На смену романтическим идеалам сельской Америки пришла Америка фабрик и заводов, Америка Сэндберга и Драйзера, а с ней и конфликты современного общества, отраженные в литературных конфликтах. Вера в "американскую мечту" сделала еще более острым восприятие трагизма современной жизни, американской трагедии. Характерную для 20-х годов контрастность настроений воплотил в своем творчестве Фицджеральд. Вскрывая под мишурным блеском "века джаза" глубинную трагичность современного бытия, писатель в то же время утверждал идеал "американской мечты", зовущей выйти за пределы настоящего. Литература XX в. подхватывала таким образом романтические традиции, которые продолжали оставаться в Америке частью живого литературного процесса.
Первая мировая война и революция в России продемонстрировали преходящий характер казавшихся незыблемыми ценностей и обнажили фальшь официозной риторики и связанных с ней табу, что особенно остро восприняли представители "потерянного поколения". Разочарование в действительности не привело к отказу от нравственных ценностей. Для творчества писателей-гуманистов XX в. характерно неприятие войны и расизма.
Успехи и поражения индустриальной Америки становятся ьажнейшим аспектом литературного творчества. Уникальный американский индустриализм и урбанизм глубоко затрагивают литературу XX в. Современная архитектура индустриализма и конструктивизма воздействуют на американскую культуру, вдохновляя эксперимент Дос Пассоса и, с другой стороны, вызывая протест Хемингуэя и Фолкнера, заставляющих вспомнить о таких вечных ценностях, как земля, вода, воздух, которым угрожает современная цивилизация.
Активная творческая позиция, обостренный интерес к общественным проблемам, стремление к философскому осмыслению бытия и жажда эстетического обновления, которые отличают поколение писателей, вступивших на литературное поприще в первые десятилетия XX в., привели к мощному взлету американской литературы в 20-е годы. Этот период отмечен расцветом целого созвездия необычайно ярких талантов, чьи произведения вошли в сокровищницу мировой литературы. Шервуд Андерсон, Драйзер, Фолкнер, Фицджеральд, Роберт Фрост, Юджин О'Нил, Т. С. Элиот, Дос Пассос, Хемингуэй, Томас Вулф, Уоллес Стивене, Карл Сэндберг, Синклер Льюис, Эзра Паунд, Стейнбек, если назвать лишь крупнейшие фигуры, создали в совокупности своего творчества эстетический феномен, по силе художественного выражения сопоставимый с эпохой "Американского Возрождения" прошлого столетия.
Более того, в этот период происходит, наконец, становление драмы как рода национальной литературы — американская литературная традиция, на протяжении столетий представленная лишь поэзией и прозой, обретает необходимую полноту. Заслуживает также особого внимания тот факт, что впервые за всю историю афро-американская литература, воспринимавшаяся дотоле сквозь призму отдельных, хотя и связанных преемственностью имен, оформляется в это время как идеологически и эстетически самостоятельная часть американской литературы. Ее высшие достижения в 30-е—40-е годы — творчество Ричарда Райта и поэзия Лэнгстона Хьюза, обозначившие выход афро-американской литературы к новым рубежам и проложившие путь таким писателям второй половины XX в., как Ральф Эллисон и Тони Моррисон. Стоит добавить, что в роли важнейшего для США вида национального искусства выступает в эти годы кино. Оно открывает новые горизонты для творческой фантазии писателей, вдохновляя Дос Пассоса, Фолкнера, Фицджеральда, Хемингуэя.
* * *
Холодная война и связанные с ней коллизии политического, социального и экономического развития США в 50—80-е годы способствовали достаточно драматическим сдвигам в расстановке литературных сил, вызванным переоценкой идейно-эстетических и этических ценностей как в целом, так и применительно к отдельным писательским судьбам, а также серьезными изменениями на литературной карте США.
Антирасистские и антивоенные выступления, взлет и спад студенческого и молодежного движения выявили когорту представителей молодежного и интеллигентского авангардизма, однако на смену шумному и крикливому, хотя и не очень глубокому критицизму, отличавшему таких его лидеров, как Джек Керуак и Элд-ридж Кливер, пришло не только разочарование в идеалах авангардистского бунтарства, но и стремление глубже разобраться в причинах поражения столь мощного по размаху и интенсивности движения протеста. В литературе наступила пора трезвого анализа, опирающегося на традиции литературы США XX в., подкрепленного эмоциональным накалом антивоенного и антирасистского движения рубежа 60-х и 70-х годов. Это нашло свое отражение в романах Чивера, Хеллера, Стайрона, Воннегута, Доктороу.
"Искусство,— отмечал Джон Гарднер,— от поколения к поколению заново открывает, что необходимо для человечности".
В современной американской литературе сохраняется ее многослойность, связанная с исходным регионализмом и значительной децентрализацией американского общества, переходом от аграрной демократии к индустриализму, от политики сепаратизма и национальной изоляции к информационной глобальности. В ней сосуществуют, воздействуя как на литературный процесс в целом, так и на его отдельные компоненты, реализм, модернизм, массовая беллетристика, феминистическая традиция, этнические литературы: афро-американская, индейская, американо-китайская, американо-японская, американо-корейская, не говоря уже о мощной испано-язычной струе, представляющей творчество чиканос. Литература США дополняет свой традиционный евроцентризм движением во второй половине двадцатого столетия в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона. История литературы США в XX в. все больше превращается в историю литератур США, окончательной интеграции которых не происходит, и в этом одна из главных особенностей литературно-культурного развития США — плюрализм, взаимовлияние, но не слияние.
Развитие американского общества, с которым теснейшим образом связаны генезис и эволюция литературного процесса в США, сопровождалось определенными изменениями роли и места литературы в его жизни: в колониальной Америке она была на подсобных ролях, в революционные годы Войны за независимость родились демократические традиции американской республики, но литература осталась занятием не для джентльменов — читали женщины, а писатели не смогли приобрести профессионального статуса. В XIX в. профессиональные писатели были, как правило, образованными людьми, выпускниками Гарварда и других центров учености, по преимуществу — Новой Англии. Марк Твен и Уолт Уитмен, лоцман и плотник, разрушили монополию священников и ученых литераторов. После Гражданской войны вырастает новая читательская аудитория: хотя в начале XX в. женщины и сохраняют преимущество, они утрачивают монополию на чтение художественной литературы. Писатели — бывалые люди, прошедшие университеты жизни, теснят выпускников университетов, а после первой мировой войны преимущество оказывается за молодыми ветеранами Хемингуэем, Дос Пассосом и другими, но ветераны второй мировой войны поступают в университеты, а некоторые из них остаются там преподавать — то есть в чем-то происходит возвращение к ситуации первой половины XIX в. Между тем книжное производство становится мощной отраслью индустрии массовой культуры. Теперь действует не старое уравнение — писатель-читатель, а новое — писатель-издательская индустрия-читатель, кроме того литературу эксплуатирует кино и телевидение. Растет профессионализм, но возрастает и унификация, в преодолении которой и рождаются истинно значимые художественные завоевания прозы, поэзии и драмы. И здесь Америка оказывается законодательницей моды.
В заключение необходимо подчеркнуть, что сегодня изучение американской литературы невозможно без изучения европейского и мирового контекста. Ныне американская литература — наиболее читаемая в мире. Пусть это не всегда может служить доказательством высокого эстетического уровня, а иногда даже и наоборот — многие переводимые на многочисленные языки мира писатели США не блещут художественными открытиями, но все они, как правило, отличаются высоко профессиональным уровнем если не мастерства, то литературного ремесла, владением законами жанра, композиции, структуры, что делает их особенно доступными для восприятия не искушенной в эстетических тонкостях массовой аудиторией, глобальному увеличению которой способствует широкое распространение американской телевизионной продукции и кино.
Тот факт, что для современного массового читателя мировая литература — это в значительной степени литература американская, имеет свои плюсы и минусы. Конечно же, американская литература многообразна — это и Хемингуэй, и Фолкнер, и О'Нил, и Фрост, и Стейнбек, и Лоуэлл, и другие мастера литературы, пользующиеся мировым признанием, но это и автор детективных боевиков Микки Спилейн, и даровитый мастер "производственной" прозы Артур Хейли, которых читают миллионы в разных странах, и сочинители бестселлеров, которым лишь на краткий миг удается поймать удачу, прежде чем по большей части навсегда погрузиться в забвение. Так или иначе американская литература обладает в наши дни широчайшим полем притяжения, воздействие которого испытывают не только писатели Западной Европы: английские, французские, испанские,— но и других регионов. Несомненно, что все это существенно влияет на европейский и мировой литературный процесс. Понимание его тенденций невозможно без учета американского литературного контекста.
как он построен? Что привлекает читателей в творчестве американских писателей — профессиональное совершенство, обращение к глобальным и общечеловеческим проблемам, соединение эксперимента с традицией, стойкое противодействие бездуховности и мещанству, тонкий и трезвый коммерческий учет интересов и вкусов различных секторов читательской аудитории или высокое искусство, а, может быть, тесная связь литературы США с современными видами искусства: кино, телевидением, видео?
Ответ на эти и многие другие сложные вопросы призвана дать подготавливаемая коллективом американистов ИМЛИ многотомная "История литературы США". Объективное, беспристрастное, основанное на серьезном научном анализе духовных, эстетических и этических аспектов, лишенное спекулятивных и конъюнктурных подходов исследование истории и современного состояния литературы США, в первую очередь творчества тех американских писателей, чьи произведения, вошедшие в сокровищницу национальной и мировой культуры, принесли им всемирную славу, является одной из важнейших и серьезнейших задач. Ее решение может существенно обогатить наши представления не только о самой американской литературе, но и обо всем мировом литературном процессе.
* * *
Соответственно основным этапам развития американской литературы "История литературы США" делится на тома следующим образом:
I — Литература колониального периода и эпохи Войны за независимость. XVII—XVIII вв.
II — Литература начала XIX в. (ранний романтизм)
— Литература середины XIX в. (поздний романтизм)
IV — Литература последней трети XIX в. 1865—1898 (становление реализма)
V — Литература начала XX в. 1898—1918 (развитие реализма, возникновение модернизма)
VI — Литература в период между двух мировых войн (в двух полутомах)
VII — Литература после второй мировой войны
1 История американской литературы. Вып. 1. Ред. колл.: А. А. Аникст, А. А. Елистратова, чл.—корр. АН СССР В. М. Жирмунский, А. И. Старцев, акад. В. Ф. Шишмарев. М.—Л., Изд. АН СССР, 1947.
2 См.: Паррингтон, Верной Луис. Основные течения американской мысли. М., 1961, тт. 1—3.
3 Паррингтон В. Л. Основные течения американской мысли. М., 1961, т. I, с. 33.
4 Брукс, Ван Вик. Писатель и американская жизнь. М., 1971, т. II, с. 182.
6 Литературная история Соединенных Штатов Америки. М., Прогресс, 1977-1979. тт. I—III.
7 Columbia Literary History of the United States. Emory Elliott, General Editor. N. Y., Columbia Univ. Press, 1988, pp. XI—XII.
8 The Cambridge History of American Literature. Ed. by Sacvan Bercovitch. Cambridge, New York, Melbourne, v. 1, 1994; v. 2, 1995.
9 Ibid., v. 1, p. 4.
11 Цит. по: Elliott, Emory. Revolutionary Writers. Literature and Authority in the New Republic, 1725-1810. N. Y., Oxford, 1986, p. 52.
12 Фолкнер У. Статьи, речи, интервью, письма. М., 1985, с. 182.
Я. Н. Засурский