4
Критически оценивая и глубоко переживая негативные тенденции американского социума, Хоуэллс, несомненно, задумывался и о возможностях их преодоления. От идеи совершенствования личности он приходит к идее совершенствования общества. Полемизируя с Толстым, он прекрасно понимает, что одного нравственного подвижничества недостаточно, но в то же время солидарен с толстовской теорией непротивления злу насилием и признает лишь эволюционный путь развития. Известно, что писатель поддерживал всевозможные социальные реформы и сочувствовал социалистическим идеям, выделяя в них принципы братства и равенства, но отвергая все элементы радикализма и насилия. Сам Хоуэллс называл себя и своего друга Твена "социалистами в теории и аристократами на практике", а радикально настроенные современники считали его "розовым" и "медленноциалистом" (slowcialist).
Интересуясь современными ему социально-философскими теориями, писатель не мог не откликнуться на увлечение коммунами, которые были распространены в Америке в середине века. В нескольких произведениях Хоуэллса речь идет о религиозной секте шейкеров, живших в общине и обязанных соблюдать безбрачие, отказаться от личного имущества, искоренить эгоизм, заниматься физическим трудом и участвовать в совместных собраниях и богослужениях. Подобная община изображена в романе "Неведомая страна" {The Undiscovered Country, 1880), где также появляется модная для конца века тема спиритуализма. И общинность, и мистицизм подвергаются Хоуэллсом жестокой критике как подавляющие личность и не приносящие ей счастья. Один из героев, старик Бойнтон, фанатично верит в сверхъестественные силы и заставляет свою дочь, Эгерию, изображать медиума и вести нищенскую, бродячую жизнь. В конце концов они забредают в общину шейкеров, но и там не находят покоя и благополучия. Бойнтон со свойственной ему нетерпимостью начинает поносить местные нравы и пытается их изменить, а Эгерия не желает жить в соответствии с нормами, противоречащими человеческой природе. Она мечтает о нормальной жизни и любви, находит свое счастье и выходит замуж. Бойнтон разочаровывается в спиритуализме, возвращается к традиционной вере в Бога и загробный мир ("неведомую страну"), куда и отправляется, а новобрачные покидают обреченную на неудачу общину.
В романе "В мире случайностей" (The World of Chance, 1893) тема коммуны объединяется с неоднократно поднимавшимися в творчестве писателя темами развращенности нравов большого города и меркантильного издательского рынка. Молодой провинциальный журналист Рэй привозит в Нью-Йорк повесть, являющуюся современным вариантом "Ромео и Джульетты", с совершенно неестественным сюжетом, в котором присутствуют мистика, гипноз и мелодраматические страсти. Рэй, по-американски одновременно романтичный и расчетливый, полон надежд, фантазий и жажды славы. Но, как и положено, его мечты разбиваются о грубую прозу современного Нью-Йорка, где царит дух торговли и наживы, рядом с изяществом и красотой существуют грязь, шум, уродство и насилие. Рэю, поначалу безуспешно пытавшемуся пристроить свое сочинение, пришлось столкнуться с грубостью редакторов и цинизмом издателей, ко в конечном итоге ему удается сориентироваться в окололитературной ситуации, приобрести успех у дам, стать модным журналистом и издать "Современного Ромео".
"нового реализма", преодолевшего "трясину" реализма старого, изображавшего мрачные стороны бытия. Повесть хвалили за отсутствие фотографичности и мелких реалий повседневности, за идеализм и духовность. Особого внимания удостоились сцены гипнотического транса и душещипательные эпизоды, когда одного из героев сбрасывают с обрыва, а другой ("Ромео") стреляется, увидев находящуюся в припадке каталепсии жену. Рэй упоен своей славой, полон эгоистического тщеславия, но в романе подчеркивается, что его удача — это всего лишь результат слепого случая. Первый хвалебный отклик на произведение никому не известного автора принадлежит перу молодого, увлеченного гипнотизмом корреспондента, замещавшего отсутствующего более опытного журналиста.
высоких идеалов. Писатель высмеивает искаженные представления о духовности как сфере потустороннего, экстраординарного, умозрительного, оторванного от действительности. Своих героев он делит на людей здравомыслящих, стремящихся к нормальной человеческой жизни, и фантазеров, живущих в вымышленном мире и пытающихся подогнать свою судьбу под литературные и философские клише.
Судьба сводит Рэя с людьми, пытавшимися противопоставить окружающему неблагополучию и аморализму идеи новых человеческих сообществ, но все они изображены автором либо как бесплодные мечтатели, либо как безумные фанатики. Дентон бывший шейкер, как и его тесть, Дэвид Хьюз, некогда член Брук-фарм, живущий в нищете у самой железной дороги, мечтает об идеальном городе, без спекуляции, конкуренции, эгоизма и бесправия трудящихся. Дентон намеренно уничтожает изобретенное им приспособление для гравировки, так как боится, что оно может лишить многих людей работы. Испытав пагубное воздействие спиритуализма, он проникается христианской идеей жертвенного искупления греха и в припадке безумия кончает с собой. Хьюз же пишет книгу "Критика мирового устройства", в которой поддерживает анархические теории и выдвигает идеи совершенствования общества с помощью политических реформ. Хьюз не отрицает, что существовавшие коммуны потерпели фиаско, но мечтает создать единую семью-коммуну всех трудящихся. Его дочь Пиа, вспоминая жизнь в коммуне, думает, что при отсутствии борьбы и лишений все было там монотонно, предсказуемо и бесперспективно. В этом романе Хоуэллс, как и раньше, обращается к идеям Толстого — его герой Хьюз не согласен с непрактичным постулатом непротивления, а нищий, доморощенный философ Кэй считает жизнь Толстого пародией на его намерения: "Его история — предостережение для всех; она показывает всю тщетность индивидуальных попыток вырваться из созданных судьбой условий"24. Для достижения счастья необходимо постепенное развитие и совершенствование всего человечества.
— это и эстетическое, и этическое, и философское понятие, заключающее в себе красоту, добро и трезвость мышления. Поэтому герои, оторвавшиеся от естественных забот повседневного бытия, попадают в иллюзорный мир, полный литературных аллюзий: в романе "Неведомая страна" блуждания бесприютного и обезумевшего старика Бойнтона и его дочери вызывают ассоциации с "Королем Лиром", а в романе "В мире случайностей" журналисты сочиняют вымышленную биографию Рэя, полную вульгарных штампов бульварного чтива. Беспочвенные фантазии несут с собой хаос и дисгармонию, а распространяющая их литература оказывает пагубное влияние на человеческие умы.
Несмотря на подобные убеждения, Хоуэллс сам рискнул обратиться к жанру, по самой своей сути чрезвычайно далекому от реализма, — к утопии. Опорой своего воображения писатель сделал здравый смысл, по его мнению, обеспечивающий реалистический взгляд на вещи. В романах-утопиях "Гость из Альтрурии" {A Traveller from Altruria, 1894) и "Сквозь игольное ушко" {Through the Eye of the Needle, 1907) Хоуэллс наиболее полно выразил свое представление о капиталистической Америке и коммунистических идеях. В этих произведениях в целом соблюдены принципы классической утопии. "Гость из Альтрурии" построен на диалогической основе — действие происходит в Америке и перемежается рассказами о вымышленной стране Альтрурии, островном государстве, находящемся на другом конце света. Таким образом сравниваются два общественных устройства и две системы мышления, одновременно подвергается анализу и критике существующий строй и предлагается новая, но не конкретная, а идеальная система. Причем жизнь в США рассматривается в широкой исторической перспективе, поскольку сопоставляется не только с Альтрурией, но и с тем идеалом демократической республики, который лег в основу американского общества. Идеи отцов-основателей сближают произведение Хоуэллса с просветительской литературой.
"человек" как таковой), гость из Альтрурии, воспринимает лозунги равенства, братства и демократии буквально, с позиций простака, подобно вольтеровскому Простодушному, не развращенному цивилизацией, и поэтому поражается тому, как они реально воплощаются в жизнь. Ему непонятно, каким образом принцип равенства может уживаться с преклонением перед аристократами и презрением к слугам и физическому труду, с существованием разных классов, находящихся в неравном положении и разделенных всяческими барьерами. Гомоса шокирует культ эгоизма и индивидуализма, частной собственности и прибыли даже в ущерб общественным интересам. Его удивляет, что женщины в целом культурнее мужчин и лучше разбираются в изящных искусствах, но при этом не обладают правом голоса. Картины Америки, которые предстают глазам Гомоса, воистину ужасающи — разоренные фермеры бросают родные места и переселяются на Запад, в стране много безработных, но профсоюзы не поощряются, а забастовки власти жестоко подавляют, в политике царит коррупция, все одержимы духом торгашества, культура низка, а образование не в почете.
Традиционно помещая утопическое государство на острове, Хоуэллс использует прием изолированного пространства и для демонстрации американских нравов. Гомоса привозят в курортный город и поселяют в гостинице, которая представляет собой слепок привилегированной Америки в миниатюре. Здесь отдыхают представители интеллектуального труда, предприниматели и светские люди; в разговорах с гостем и между собой они высказывают воззрения, потрясающие Гомоса абсурдностью или лицемерием. Гомос в свою очередь удивляет их тем, что ведет себя одинаково со всеми окружающими, не делая различия между людьми из общества и слугами. Он помогает носильщику и официантке и чистит чужие ботинки, нисколько не считая это зазорным
— сам автор, олицетворяющий искреннего патриота, который пытается защищать американский образ жизни. Здесь Хоуэллс впервые использует излюбленный отечественными юмористами прием "маски", вносящий в книгу элементы иронии и сатиры. Автор, изображающий сочинителя модных романов, заявляет, что его нисколько не интересуют простые люди, на которых держится благосостояние страны, поскольку героями книг всегда являются не они, а представители высших слоев. Он с возмущением воспринимает наивный вопрос Гомоса о том, на каких курортах отдыхают рабочие. Согласно законам жанра утопии, остальные персонажи-американцы также наделены определенными социальными ролями и лишены конкретной индивидуальности, представляя разные социальные типы. Парадоксы американской жизни выявляются с помощью столкновения должного и сущего, идеального и действительного, точки зрения внутренней и внешней.
Альтрурия, о которой рассказывает Гомос и которая является полной противоположностью Америке, — это воплощенный идеал христианского социализма. Там все равны, все работают и исповедуют альтруизм, что, по мнению американцев, противоречит человеческой природе. Чтобы показать возможность построения такого общества в Америке, Хоуэллс заставляет это государство пройти те же этапы развития, что и США, от христианской общины к хаосу, смуте и войне, затем через восстание — к свободе и республике, испорченной эксплуатацией, монополизмом, деньгами и продажностью. И здесь автор показывает возможный выход. Ситуация в Альтрурии изменилась к лучшему в результате Эволюции, когда путем выборов образовалось мирное общество, в котором удалось преобразовать природу и вести здоровую жизнь без ненужных излишеств и фальшивых ценностей. В Альтрурии нет денег и конкуренции, там не стремятся к прогрессу и побороли заложенные в человеке зло и страх смерти.
В отличие от своего современника Э. Беллами, счастливое будущее Хоуэллс связывает не с развитием науки, техники и больших городов, а с возвратом к жизни на лоне природы и сельскому труду. Фактически это перенесение в будущее неосуществленной линии развития Америки, в свое время предложенной Томасом Джефферсоном, видевшим США аграрной — фермерской — республикой. Лекцию Гомоса, прочитанную перед американцами, комментирует профессор, который не верит в существование подобной страны и выделяет в ее образе идеи разных философов и утопистов (здесь Хоуэллс как бы раскрывает использованные им источники), но зато в нее сразу же и с восторгом поверили простые слушатели, мечтающие осуществить то же самое в Америке.
"Гостя из Альтрурии" послужил новый роман Хоуэллса "Сквозь игольное ушко", который состоит из двух частей — писем Гомоса в Альтрурию из Америки, датированных 1893 г., и писем жены Гомоса, американки, из Альтрурии домой. Гомос подробно и очень критически описывает все стороны американской жизни, характеризуя Америку как плутократическую цивилизацию и подчеркивая, что равенство существует там только в политике, но отсутствует в общественной практике. Однако в предисловии Хоуэллс, настроенный более оптимистично, комментирует впечатления героя, утверждая, что такими США были в момент написания этих писем, сейчас же они сильно изменились в лучшую сторону — с ростом производства и торговли улучшились условия труда, стали благоустроеннее города, усовершенствовался транспорт и уменьшилось невежество населения.
— простота, труд, близость к природе и доброжелательность друг к другу. Как и во всех утопиях, здесь есть черты всеобщего уравни-тельства, упрощения и нивелировки — творчество приравнивается к развлечениям, все обязаны заниматься физическим трудом, товары распределяются по трудовым карточкам, все носят одинаковую одежду и даже в языке ликвидированы "лишние" флексии и склонения. Хоуэллс как бы доводит до логического конца свой идеал умеренности и усредненное™. К тому же в Альтрурии образ жизни установлен раз и навсегда — отсутствует стремление к прогрессу, к интенсивному и экстенсивному развитию. В картинах Альтрурии много явных нелепостей, преувеличений и фантазий; сам автор, оставаясь трезвым реалистом, не скрывает мистификаторской природы своего сочинения и называет страну сном, мечтой, вряд ли возможной в реальности.
В своих романах-утопиях Хоуэллс в основном следует законам этого жанра, его условности, сюжетостроению, особенностям композиции и образной системы. Нет особой оригинальности и в предложенных идеях — их источники легко узнаваемы. И все же есть в его фантазиях особая черта, органичная для американского мировосприятия с его неистребимой оптимистической направленностью. При всей беспощадности обличения порядков в своем отечестве и при всем скепсисе по отношению к человеческой природе, писатель строит Альтрурию на фундаменте американской демократии и предлагает ее устройство как один из потенциальных вариантов продолжения национальной истории. Хоуэллс остается убежденным эволюционистом и во многом привео жением просветительского гуманизма, опирающегося на веру в постепенное совершенствование человека и общества, что подтверждается всем его творчеством.
жизни Америки в публицистике. Вспомним, что как раз в эти годы Марк Твен выступил со своими антиимпериалистическими памфлетами и написал мрачную притчу "Таинственный незнакомец", проникнутую чувством разочарования в цивилизации и человеческой природе. Хоуэллс же остался на свойственных ему умеренных позициях. На протяжении всей творческой биографии он сохранил верность основным тенденциям своей художественной манеры, не поддавшись увлечению модными течениями детерминизма, натурализма и мистицизма и всегда считая, что национальная литература должна в первую очередь освещать позитивные стороны американской жизни.
В эссе "Будущее американского романа" (1912) Хоуэллс писал: "Простое строение нашего общества, возможности нашей демократии наперекор нашей плутократии, неистребимое стремление к добру наперекор преобладанию зла, великодушные порывы к самопожертвованию, щедрое гостеприимство, неутомимость в труде, желание сделать наши достижения равными нашим возможностям — вот национальное достояние, более пригодное для национального романа, чем дымовые трущобы Питтсбурга и чикагские экспрессы" (3; с. 633). Хоуэллс был убежден, что писатель, наделенный эмоциональным складом характера, не может и не должен участвовать в политике. Его общественная цель — отражение жизни и ее требований, воспитание сограждан, облагораживание их душ, пробуждение в них чувства родства с другими людьми, борьба с невежеством и эгоизмом.
— главными продолжают оставаться уже испытанные социальные темы: неправедно нажитого богатства, брака, сословного неравенства, женской эмансипации, религиозного фанатизма и шарлатанства, рассматривающиеся им прежде всего с точки зрения этики и человеческой психологии преимущественно в рамках "драматического" метода, делающего упор на характеры.
"Неотложный долг" (An Imperative Duty, 1891) расовые противоречия показаны через переживания героини, которая уезжает в Европу, где она сможет скрыть свою негритянскую кровь и сойти за итальянку. Подробно описаны и сомнения ее тетушки, которая должна сообщить девушке тайну ее происхождения.
Сюжет и структура романа «Хозяин "Львиной головы"» (The Landlord at Lion's Head, 1897) типичны для хоуэллсовских "романов воспитания" и "романов нравов": молодой человек, Джеф Дерджин, выбивается из низов. Познав жизнь большого города, он становится состоятельным дельцом. В повествовании красной нитью проходят проблемы социального неравенства и пагубного воздействия безудержного предпринимательства на природу, но главное в нем — нравственные искания. В предисловии автор пишет, что больше всего его привлекало в герое "осуществление того антипуританского начала, которое всегда смущало дух пуританизма и было, как я постоянно чувствовал, одним из наиболее интересных фактов, наблюдаемых мною в Новой Англии"25.
Джефа, которого окружающие сравнивали с дьяволом, отличают повышенное самолюбие, вспыльчивость, безответственность, безнравственность, умение добиваться своих целей, не думая о добре и зле, предавая женщин и друзей, уродуя прекрасный горный пейзаж вульгарным отелем. В социально-нравственном аспекте разработана и любовная линия. Возлюбленные Джефа демонстрируют разные социальные и женские типы — простая, благородная и преданная Синтия, утонченная, романтическая Женевьева, развращенная, резкая и оригинальная светская львица Бесси. В этом произведении Хоуэллс снова возвращается к своему излюбленному способу комментирования и оценки событий — вводит героя-резонера, одновременно участника ц стороннего наблюдателя происходящего, наделенного автобиографическими чертами. Это художник Уэстовер, который принимает участие в судьбе Джефа на протяжении многих лет и комментирует его внутреннюю эволюцию с точки зрения общепринятых нравственных устоев и здравого смысла.
"Их путешествие в год серебряной свадьбы" (Their Silver Wedding Journey). В смешанном жанре романа и путевых заметок супруги Марчи, путешествующие по Европе, со своих позиций оценивают европейские достопримечательности и нравы. Жанровая контаминация подчеркнута тем, что книга одновременно иллюстрирована и рисунками с изображением вымышленных персонажей и эпизодов, и подлинными фотографиями европейских городов. Описания любовных перипетий, в которые втягиваются Марчи, перемежаются историческими очерками, уличными зарисовками и рассуЖдениями Бейзила о местных обычаях, его воспоминаниями и ассоциациями. Точка зрения повествователя часто меняется, переходит от персонажа к персонажу или демонстрирует разное восприятие мира в молодости и зрелости, так как герои постоянно вспоминают свои впечатления от мест, впервые увиденных много лет тому назад. Характерно, что основа мировоззрения героев остается неизменной - они являются типичными представителями среднего класса.
"Кентонах" (The Kentons, 1902), где семейные драмы разворачиваются в американской провинции и Европе, также появляются человеческие типажи и образы, уже неоднократно встречавшиеся у писателя. Здесь и состоятельный отец семейства, и чувствительная, озабоченная любовными переживаниями провинциальная девушка, и безнравственный молодой человек, пробивающий себе дорогу в жизни. Способы их обрисовки остаются прежними. Элементы импрессионистичности не получают развития; колебания, выплески эмоций и порывы героев, находя выражение почти исключительно в диалогах, превращаются в затянутую словесную игру. Хоуэллс только подходит к новым решениям, но останавливается на полпути и возвращается в свой привычный мир с расписанными социальными ролями и нравственными правилами.
В "Сыне Ройала Лэнгбрита" (The Son of Royal Langbrith, 1904) Джеймс Лэнгбрит вынужден решать сложную нравственную дилемму, поскольку выясняется, что его покойный отец, преуспевающий делец и филантроп, был негодяем, шантажистом, пьяницей, дебоширом и развратником. И сын, почитавший память отца, не знает, как должно поступить — поведать миру правду или скрыть ее, и фактически оказывается перед выбором между христианской заповедью "чти отца своего" и нравственным императивом справедливости. Психологический конфликт трансформируется в схоластическую дилемму.
"Вдохновении мисс Беллард" (Miss Bellard's Inspiration, 1905) молодые влюбленные сталкиваются с примером несчастливого брака и развода, что заставляет их заново пересмотреть свои чувства и проанализировать собственные отношения и характеры. Лилия Беллард, интеллектуальная современная девушка, стремящаяся к независимости и артистической карьере, не желающая связывать свое будущее исключительно с замужеством, под впечатлением от безрадостной жизни четы Мевисон начинает вообще сомневаться в крепости семейных уз. Но в конце концов в ней побеждает женское начало, и роман заканчивается традиционной свадьбой. Хоуэллс так и не избавился от настороженности и иронии по отношению к женской эмансипации, оставаясь приверженцем традиционных взглядов.
"Феннел и Ру" (Fennel and Rue, 1908), в котором любовная интрига сочетается с довольно запутанным сюжетом. Мисс Ширли, бедная провинциальная девушка, обладающая незаурядным умом и фантазией и склонная к розыгрышам, в шутку посылает молодому писателю Верриету письмо якобы от тяжело больной читательницы, умоляющей прислать ей концовку печатающегося в журнале романа, так как она не надеется дожить до следующего номера. Растроганный поначалу Верриен, узнав об обмане, посылает ей гневное письмо, в результате чего она чуть не умирает от угрызений совести. Судьба случайно сводит героев в имении богатой дамы, покровительницы искусств, где мисс Ширли зарабатывает себе на хлеб в качестве организатора развлечений. Преуспевающий писатель слишком поздно осознает, что любит девушку, стоящую гораздо ниже его на социальной лестнице. Оба героя проходят через испытание тщеславием, гордыней и раскаянием. Хотя их внутренние терзания не имеют религиозной подоплеки, очевидно, что это люди, воспитанные в пуританской традиции, как и большинство персонажей Хоуэллса.
В этом романе с особой силой проявилась специфика психологизма писателя, когда душевные движения героев перерастают в болезненную чувствительность, нравственные терзания доходят до грани маниакальности и становятся самодовлеющими. Хоуэллсу, однако, изменяет чувство меры, и динамика романного действия подавляется бесконечными пикировками в многословных диалогах. Авторский этический императив в конце концов угнетает художественную ткань повествования и ограничивает реалистичность изображения жизни. Считая всякое отклонение от патриархальной морали проявлением безнравственности, автор, как правило, рисует сильные страсти и оригинальные^характеры как аномальные и стремится уравновесить их "нормальными", положительными героями и персонажами-резонерами. Поэтому "дьяволу" Джефу Дерджину в «Хозяине "Львиной головы"» противопоставлен моралист Уэстовер, а развращенному Биттриджу в "Кентонах" — благородный пастор Брекон. Поэтому именно в описании выходящих за рамки обыденности коллизий Хоуэллс, чтобы подчеркнуть их неординарность, чаще всего использует в целом не свойственные ему художественные приемы, гиперболы, комическую и трагическую тональность.
"Бог из Лезервуда" (The Leatherwood God,\9\6), он кладет в основу сюжета подлинную историю, взятую из исторического "Цикла долины Огайо", где речь идет о самозванце, провозгласившем себя Богом, однако писатель рассказывает свою историю — все его герои вымышлены и далеко не во всем совпадают с прототипами, приобретая черты гротеска. Один из жителей поселка на Среднем Западе, Дилкс, которого считают умершим, возвращается инкогнито и выдает себя за посланника Бога. Хотя он известный негодяй и бродяга, люди готовы верить ему, надеясь на чудо и спасение Поселок, пораженный массовым психозом, оказывается во власти проходимца, наслаждающегося властью и возможностью самому решать, что есть добро и что есть зло. В конце концов Дилкс сам начинает верить в свою сверхъестественную силу, что, как замечает Хоуэллс, было всегда присуще всем, называвшим себя пророками. Даже после разоблачения и бегства он, сохранив часть последователей, ведет их в Филадельфию, чтобы там построить новый Иерусалим. Образ Дилкса гротесковый, а его история трагикомична — он тонет в реке, которую хотел превратить в золото. В этом романе Хоуэллс постоянно разнообразит манеру повествования — мрачная тональность в описаниях религиозного фанатизма сочетается с иронией, но, как и прежде, доминирует бытовой, сниженный план. Реальная жизнь — убожество и невежество западных поселков, разбитые судьбы и нелепые смерти — показана подчеркнуто прозаично. Хоуэллс прибегает здесь к излюбленному приему контраста между фантазией и действительностью, отдавая явное предпочтение последней и оставаясь верным своей манере письма.
В последние годы жизни Хоуэллс все чаще возвращается к воспоминаниям о прожитых годах, помещая в книги некоторые эпизоды собственной биографии. В романе «Мельницы "Новый лист". Хроника» (New Leaf Mills: A Chronicle, 1913) описывается случай из семейной истории, когда отец писателя предпринял неудачную попытку переехать в деревню, купить мельницы и организовать там со своими братьями нечто наподобие модных в то время коммун. Как и он, герой романа Оуэн Пауэлл не приживается в деревне, страдая от грубости местных нравов и не найдя контактов с невежественными соседями-фермерами. Коммуна оказалась всего лишь неосуществимой мечтой начитавшегося книг фантазера. Но все же Хоуэллс не хочет окончательно перечеркивать некогда близкие ему идеи. В последних строках повествования он выражает надежду, что при определенных условиях коммунитарные сообщества могли бы реализоваться: Оуэн Пауэлл «не оставил идеал правильного порядка вещей, который он и его братья надеялись осуществить на мельницах "Новый лист", но он был не склонен рассматривать коммунитарную форму как совершенную. Коммуны Роберта Оуэна повсюду потерпели поражение так же закономерно, как коммуна на мельницах "Новый лист", о которой фактически вряд ли можно сказать, что она вышла из эмбрионального состояния. Но он доказывал, не так упорно, как обычно, но так же логично, что, если подобная концепция общества сможет распространиться во всем государстве, несомненно, возникнет новый тип цивилизации»26"Каникулы Келвинов" (The Vacation of the Kelwyns, 1920), где использован один из фактов биографии писателя, снимавшего в 1876 г. ферму в общине шейкеров.
"Знакомство У. Д. Хоуэллса с Уолтом Уитменом в 1860 г "
Иллюстрация к книге У. Д. Хоуэллс "Литературные друзья и знакомые" 1900 г
"Городок мальчика" (A Boy's Town, 1890), где родные места писателя описаны такими, какими видел их ребёнок, и "Мои годы в бревенчатой хижине" (My Years in a Log Cabin, 1893, журнгальный вариант - 1887), где он впервые рассказал о попытке Хоуэллса-старшего создать коммуну на деревенских мельницах. Ко времени молодости Хоуэллс вернулся и в своей поздней книге "Годы моей юности" (Years of mу Youth, 1916), представляющей собой подробную автобиографию с описанием истории семьи, детства и молодости. Некоторые книги Хоуэллса посвящены воспоминаниям о его жизни в литературе. "Мои литературные увлечения" (My Literary Passions, 1895) — это рассказ о круге чтения писателя и о влиянии, оказанном на него разными авторами, а также — сборник эссе об американских и европейских художниках слова. "Литературные друзья и знакомые" (Literary Friends and Acquaintances, 1901) содержат воспоминания о литературной жизни Новой Англии, Бостона и Нью-Йорка и о таких литераторах, как Лонгфелло, Холмс, Лоуэлл и многие другие.
сборники, призванные продемонстрировать отражение тех или иных сторон национальной жизни в отечественной литературе: подборки рассказов о Дальнем Западе, об американских женах или об американских девушках.
В 1906 г. Хоуэллс задумал интересный эксперимент — издать роман, в котором отдельные главы принадлежали бы разным авторам и который мог бы проиллюстрировать теорию реализма. Координатором этого проекта согласилась стать Элизабет Джордан, редактор "Харперс базар". В качестве авторов были приглашены двенадцать писателей, среди них — Хоуэллс, Марк Твен и Генри Джеймс. По замыслу Хоуэллса, роман должен был представить усредненную картину американской семейной жизни, поэтому каждая глава характеризовала какого-то одного ролевого персонажа — отца, мать, бабушку, зятя, школьника и т. д. Сюжет должен был строиться вокруг одного семейного события, а герои — группироваться по принципу сопоставления и контраста. Хоуэллс написал первую главу ("Отец"), в которой дал общую схему событий, обстановки и взаимоотношений героев. Однако в таком виде, как его представил Хоуэллс, проект не удался. Многие авторы, в том числе и Твен, отказались писать по заданной схеме, каждый творил в присущей ему манере, главы печатались не в предложенной последовательности, а по мере их поступления. Окончательный разлад внесла Мэри Уилкинс-Фримен, которая категорически отвергла задуманный Хоуэллсом традиционный комический образ тетушки, старой девы, и разрушила первоначальный сюжет, поставив целью доказать, что одинокая зрелая женщина может самостоятельно устроить свою жизнь и привлечь к себе внимание молодых людей. Эта глава вызвала бурную реакцию других авторов книги, соглашавшихся или не соглашавшихся с таким поворотом событий. В результате каждый из них стал вносить свои изменения в сюжет и характеры героев, появилась ироническая интонация — и целостность картины типичного американского быта была нарушена. Несмотря на неудачу, этот литературный опыт оказался ценным хотя бы тем, что показал ограниченность присущего Хоуэллсу "плоскостного" реализма и неизбежность его преодоления, заложенную как в творческих индивидуальностях художников, так и в многообразии самой развивающейся, не укладывающейся ни в какие схемы жизни.
Хотя большую часть наследия Хоуэллса составляют романы, он пробовал себя также и в малой прозе. Его перу принадлежит несколько сборников рассказов, среди них — "Пара терпеливых влюбленных" {A Pair of Patient Lovers, 1901), "Разные девушки" (Different Girls, 1906), "Дочь вещевого склада" {The Daughter of the Storage, 1916). Их отличает разнообразная тематика — Гражданская война, странные психические явления, путешествия в Европу, любовные истории, пуританское мировосприятие. В целом и проблемы, и образы, и приемы аналогичны тем, что характерны для романов, иногда в них появляются уже знакомые читателю герои. Во многих рассказах автор стремится показать несовпадение идеалов и действительности и ложность романтического взгляда на окружающее, нарочито избегая мелодраматических поворотов событий и давая неожиданные, соответствующие правде жизни развязки ("Пара терпеливых влюбленных", "В поисках пианино"). Однако Хоуэллсу, стремившемуся живописать прежде всего повседневность, не всегда удавались малые формы, требовавшие сжатости, насыщенности и драматичности повествования. Порою его рассказы грешат искусственностью сюжета, непрори-сованностью характеров, неоднократным использованием одних и тех же мотивов.
— одноактные фарсы, в центре которых — светская жизнь бостонского общества и любовные интриги с переходящими из пьесы в пьесу персонажами. Здесь писатель часто выступает в качестве юмориста и сатирика, используя пародию, бурлеск, каламбуры, гиперболы и высмеивая с их помощью снобизм и фальшь аристократии и пороки художественной богемы. Сюжеты, как правило, реалистичны и даже обыденны, почерпнуты из жизни ближайшего окружения Хоуэллса и его друзей. Серьезные, многоактные пьесы, в том числе и переложения романов ("Предрешенный вывод", "Возвышение Сайласа Лэфема", "Превратности погони за новым богатством"), в большинстве своем оказались менее удачными, чем комедии. Одна из пьес написана Хоуэллсом в соавторстве с Твеном ("Полковник Селлерс как ученый").
24 Гоуэльс В. Д. В мире случайностей // "Русское богатство", СПб., 1898, № 9, с. 195.
26 Howells W. D. New Leaf Mills: A Chronicle. N. Y., L., 1913, p. 154.