Приглашаем посетить сайт

История литературы США. Том 5.
Уильям Дюбуа

Уильям Эдвард Бургхардт Дюбуа (William Edward Burghardt Du Bois, 1868-1963)— фигура, значение которой в истории негритянской культуры Америки трудно переоценить. Одаренный писатель, блестяще эрудированный ученый, политический деятель, он оставил огромное наследие, включающее труды по социологии, истории, этнографии, культурологии, эссе, публицистические статьи, романы, новеллы, мемуары. Он оказался последним мыслителем, подытожившим опыт девятнадцатого столетия — века, который для темнокожих был эпохой рабства и одновременно временем "добуржуазного детства", когда африканцы, насильственно вырванные из примитивного родового уклада, должны были стремительно "взрослеть" на американском континенте, адаптируясь к буржуазному строю. Уильям Дюбуа стал и первым крупным мыслителем новой эры, "крестным отцом" Гарлемского возрождения, феномена негритянской культуры, впервые получившего статус общенациональной значимости. Однако ролью кабинетного ученого Дюбуа ограничиться не мог— свободный ум и энциклопедическая образованность сочетались в нем с кипучей энергией практического деятеля, который оставил заметный след в политической и социальной истории США, африканского континента и стран черной диаспоры.

Быть может, уникальная роль Дюбуа в истории и культуре США во многом связана с тем обстоятельством, что он родился, воспитывался и рос в свободной семье, не зная рабства, чудовищного пресса, который деформировал личность таких мыслителей XIX в., как Фредерик Дуглас и Александр Краммел. В отличие от них, Дюбуа не пришлось тратить долгие годы на то, чтобы "по капле выдавливать из себя раба", у него не осталось тех неизгладимых комплексов, которые рабство неизбежно оставляет в душе даже самых сильных духом и одаренных людей. При всем том, с самого раннего детства Дюбуа ощущал расовый барьер (the line of color) — ту черту, что отделяла его от мира белых, а вместе с этим ощущением в нем росло сознание своей непохожести на других. "В детстве я почти не знал, что такое сегрегация или расовая дискриминация. Все мои школьные товарищи были белые, но я, естественно, принимал участие во всех играх, экскурсиях, церковных праздниках, вместе со всеми катался с горы, плавал, ходил пешком за город. Я хаживал почти ко всем моим школьным приятелям, ел с ними за одним столом, играл. Мальчиком я долго не сталкивался ни с какими явными проявлениями расовой дискриминации. Тем не менее, я знал, что у меня иная, чем у остальных, внешность, что я привлекаю к себе внимание. Я рано, хоть и не сразу очень ясно, понял, что почти все цветные, в том числе и мои родные, бедней, чем зажиточная часть белого населения, что живут они в домах похуже и не имеют своих лавок... Таким косвенным путем я, должно быть, получил вполне ясное представление о расовом барьере"20.

Уильям Дюбуа родился 23 февраля 1868 г. в городке Грейт-Баррингтон (шт. Массачусетс) от смешанного брака— отец из рода "белых Дюбуа", окторон, почти непохожий на цветного, и мать из рода "черных Бургхардтов", для которых Элфрид Дюбуа был заманчиво привлекателен, слишком светлокож. Этот непозволительный союз и его плод, маленький Уильям Эдвард, привлекали пристальное и не всегда доброжелательное внимание окружающих. «Весь город был заинтригован моим рождением. Белым не терпелось посмотреть, когда у меня начнут "курчавиться волосы", зато вся родня по материнской линии страшно восхищалась мною» (20; с. 84).

Брак, заключенный вопреки желанию родственников, был обречен: против такого мезальянса представители обоих семейств вели то открытую, то тайную войну. После рождения сына супруги прожили вместе немногим более года. Дети, растущие в неполной семье, — обычное явление среди цветного населения США. Несмотря на трудности, мать Дюбуа сумела накормить, одеть, обуть ребенка и дала ему возможность закончить среднюю школу — не элитарную, но отнюдь и не самую плохую. В городке, где большинство населения составлял средний класс, семью не оставляли состоятельные цветные родственники; помогали и белые семейства, издавна знавшие Бургхардтов. Дух и строгие нравы протестантского городка, суровая дисциплина, привычка трудиться сделали из Дюбуа типичного жителя Новой Англии по складу ума, характеру и поведению. Мать, родные, знакомые, учителя в школе внушали ему: "Никакой дискриминации по цвету кожи нет — все зависит от способностей и трудолюбия" (20; с. 88).

История литературы США. Том 5. Уильям Дюбуа

Гордый своими успехами, Дюбуа намеревался продолжать образование, но год окончания школы совпал со смертью матери. Он остался сиротой без цента в кармане и без всяких надежд на будущее. Однако молодой Уильям Бургхардт— единственный выпускник-негр, гордость цветной общины, всеобщий любимец — не остался без поддержки горожан, как белых, так и черных. Честолюбивые мечты о Гарварде пришлось отложить, однако собранных пожертвований хватало на учебу в Университете Фиска (Нэшвилл, шт. Теннесси), и летом 1885 г. семнадцатилетний юноша отправляется на Юг.

В маленьком Грейт-Баррингтоне не слишком ощущались исторические события, которыми была полна жизнь страны, — окончание Гражданской войны, Реконструкция, миграция негров из "черного пояса" на Север и Запад. Теперь, оказавшись на Юге, в краю, где граница между белыми и черными казалась непреодолимой и где со времен крушения Конфедерации все пришло в движение, Дюбуа попадает в водоворот исторических событий и бурных перемен, он впервые по-настоящему знакомится с жизнью своего народа, с фольклором, бывает в семьях черных арендаторов-земледельцев, одновременно с занятиями в университете работает учителем в сельских и городских школах. Это был важный опыт, расширивший кругозор юного студента. Единственное, что доставляло ему огорчение, — это учеба в университете.

Университет Фиска, наряду с Университетом Таскиги, был крупнейшим негритянским высшим учебным заведением в тогдашней Америке. Однако образование в негритянских университетах было по преимуществу нацелено на получение прикладных специальностей, практических навыков — там готовили в первую очередь учителей, врачей, инженеров. Дюбуа же стремился к широкому, подлинно университетскому образованию. Уровень Университета Фиска не устраивал одаренного и честолюбивого молодого человека.

Дюбуа не желал расставаться с мечтой о Гарварде, и наконец, это давнее заветное желание осуществилось— в 1888 г. он попадает в самое солидное и знаменитое учебное заведение Соединенных Штатов. Прослушав там обширные курсы лекций, охватывавшие разные предметы (химию и физику, геологию, общественные науки, философию, этику, древние и современные языки), в 1890 г. он завершает обучение со степенью бакалавра философии, а затем, спустя два года, получает звание магистра искусств и продолжает образование в Европе, в Берлинском университете. В то время Дюбуа много путешествует, посещает Францию, Англию, Италию. Пребывание в Европе оказалось важной вехой в становлении его интеллекта, духовного мира. Он смог взглянуть на Америку со стороны и, вместе с тем, впервые в полной мере ощутить свою принадлежность к американской нации. Для жителей Старого Света он был в первую очередь американцем — в Европе цвет кожи вовсе не имел того значения, какое ему придавали дома, в Штатах.

«Пока я учился в Германии, я строил в своем воображении воздушные замки и жил в них. Я мечтал, любил, пел, всюду ходил и ездил, как вдруг после двух лет отсутствия вновь очутился в Америке, стране, ненавидящей "черномазых"!» (20; с. 220).

Главной задачей было найти подходящее место. Дюбуа получил несколько довольно многообещающих предложений, но, как ни странно, наиболее интересным для него оказалось приглашение в Пенсильванский университет на более чем скромную должность — "помощник преподавателя" с мизерным жалованьем, без каких-либо академических привилегий, без своего кабинета. Дюбуа с молодой женой поселились в гетто, в самых настоящих трущобах Филадельфии, «где ребятишки играли в увлекательные игры, вроде "полицейских и потаскухи", где по ночам стреляли под окнами, и при этом надо было оставаться в постели, иначе вы рисковали вообще никогда не встать» (20; с. 237). В грязи, среди нищеты, алкоголизма и преступности они прожили год. Но этот год был необычайно насыщен интеллектуально, он вместил в себя едва ли не больше событий и впечатлений, чем годы ученичества и путешествий по Европе. Его итогом стала первая фундаментальная работа У. Дюбуа, признанная в США классическим трудом по социологии, — знаменитая книга "Негры Филадельфии" (Philadelphia Negroes, 1899).

Возможность изучить негритянскую проблему была именно тем, чего искал Дюбуа, приняв непривлекательное во всех отношениях предложение Пенсильванского университета. Расовый вопрос, по его убеждению, понимается неправильно в силу его неизученности. Значит, корень зла — в невежестве, и помочь здесь можно лишь посредством научного знания. Исследовать исторически сложившуюся группу негритянского населения, показать ее роль в жизни города, выяснить, почему бедствуют негритянские кварталы, — такую задачу поставил молодой ученый, в распоряжении которого на тот момент не было ни научной методологии, ни помощников, ни даже четкого плана работы. В Филадельфии Дюбуа провел огромную работу — обшарил все книгохранилища города в поисках материалов, составил карту района, самолично собирал статистические данные, совершая обходы домов, и в итоге смог опросить свыше пяти тысяч человек и основательно изучить двухсотлетнюю историю филадельфийской негритянской общины. Эта большая и тяжелая работа была закончена к весне 1898 г., а еще через год книга была опубликована. Получился внушительный том в тысячу страниц. В конце автор сообщал о своем плане всестороннего изучения негритянской проблемы в США.

"Различия между белой и черной расой, разумеется, существуют, но в чем точно они заключаются, никто не знает. Между тем в Америке имеется редкостная возможность изучить эти различия, исследовать влияние климата и физической среды и, в частности, определить, к каким результатам приводит смешение двух разнородных человеческих рас — еще одна проблема, покрытая до сих пор мраком неизвестности" (20; с. 244-245) — так формулировал он цель своих антропологических исследований. Рассматривая современное положение американских негров, Дюбуа определял различные аспекты и направления, в которых должно вестись изучение проблемы, а также разрабатывал самое методологию, которая тогда только зарождалась. По существу, он заложил научные основы и установил принципы комплексного исследования, на которых зиждется дальнейшее развитие данной области знания. Дюбуа стал в подлинном смысле слова пионером науки, используя совокупно методы исторического исследования, статистического анализа и социологическую интерпретацию фактов. Особого внимания, считал он, требует культура афро-американцев, ее связь с культурой Африки и стран негритянской диаспоры.

В течение следующих тринадцати лет Дюбуа преподает в Университете в Атланте и продолжает подробно разрабатывать и осуществлять программу антропологического и социологического изучения негров американского Юга. В 1906 г. он был преподавателем и пока еще видел свою главную задачу в научной, а не в общественной деятельности. Однако уже в Филадельфии к своим тридцати годам Дюбуа сформулировал цель, которой отныне будет подчинена вся его жизнь. Эта цель — всестороннее изучение негритянской проблемы и деятельное участие в жизни своего народа, ибо невозможно оставаться хладнокровным и объективным ученым, когда черных линчуют, убивают, когда они умирают от голода. И вскоре ему пришлось действовать, когда он столкнулся с сильной оппозицией — идеологией Букера Т. Вашингтона и созданной им "машиной Таскиги".

— это "сегрегация с целью последующей интеграции" и понятие "талантливых десяти процентов". Что касается первой идеи, она диктовалась убежденностью в том, что бессмысленно пытаться сделать черных равными членами социума, пока они заведомо отстают в развитии от белых, пока не изжито наследие рабства. Букер Т. Вашингтон утверждал, что бывшим рабам нужно пройти значительный путь развития, прежде чем они смогут полностью интегрироваться в американское общество. Сначала необходимо, опираясь на собственные силы и белый патронаж, "стать вровень с белыми". Следующий шаг — постепенное слияние "белого" и "черного" истеблишмента.

Первым этапом должно было стать появление сегрегированного истеблишмента "только для черных", включающего в себя бизнес, здравоохранение, социальное страхование, культуру, регулирование трудоустройства и, конечно, образование. Задача негритянского народа— создать свой "средний класс", вырастить прослойку состоятельных людей: предпринимателей, банкиров, техническую интеллигенцию и т. д. Букер Т. Вашингтон немало сделал для негритянского бизнеса — основал негритянскую Деловую лигу, ряд банков. Он заботился о развитии социальных служб и благотворительности, создавая различные общества — фермерские, филантропические, приюты, клубы, дома престарелых. Черное население должно было получить собственных специалистов, которые помогли бы сделать жизнь негритянского народа более современной, цивилизованной, "прогрессивной", поэтому Букер Т. Вашингтон был убежден в необходимости профессионального (технического и сельскохозяйственного) образования для негров и отдавал прикладным специальностям предпочтение перед фундаментальной наукой.

Хотя университеты и колледжи для черных создавались с целью дать молодым неграм в первую очередь не теоретические знания, а практические навыки, тем не менее, более фундаментальное, собственно университетское образование все же предполагалось для тех, кто принадлежал к пресловутым "десяти процентам" — "сливкам нации", которые должны были стать духовной, культурной и политической элитой "черного народа". "Десять процентов" рассматривались как передовой отряд, способный возглавить движение негритянского населения по пути социального прогресса и ассимиляции. При этом негры могли рассчитывать на поддержку белых, как политическую, так и финансовую.

Букер Т. Вашингтон — мастер компромисса — больше говорил об обязанностях негров, чем об их правах, об их недостатках, чем об их бедах, о возможностях, чем о трудностях. Бывший раб, ставший одним из самых влиятельных людей в Америке, он делал ставку на труд, самосовершенствование, дисциплину и образование как на способ решения расовой проблемы. Он проповедовал оптимизм, лояльность, уважение к закону, верность "белым друзьям". Его программу щедро финансировали филантропы Юга и Севера, в числе которых были Карнеги, Шульц, Розенвальд и др.

В юности Дюбуа был горячим поклонником Букера Т. Вашингтона, разделял его взгляды, мечтал работать в Таскиги — знаменитом университете, имя которого стало нарицательным. Однако к началу века расхождения во взглядах становятся все более значительными, и постепенно Дюбуа и Букер Т. Вашингтон превращаются в оппонентов. Между ними завязывается ожесточенная полемика, ставшая достоянием истории, а потому необходимо остановиться на ней подробнее.

"талантливых десяти процентов" — представление о том, что судьбу всего народа будет определять немногочисленная элита образованных, талантливых, передовых интеллигентов. Он был убежден в необходимости для них полноценного университетского образования, чтобы, приобщившись к современной культуре, они могли потом поднять весь негритянский народ на более высокую ступень цивилизации. В противном случае неграм придется принять руководство белых, а это не могло гарантировать быстрого культурного и экономического подъема. Букер Т. Вашингтон, хотя и отводил образованной элите важное место, был убежден, что главную роль сыграет рост среднего класса: <-черные, сделавшись квалифицированными рабочими, служащими, став зажиточными, займут достойное место в обществе; тогда они смогут дать детям такое образование, какое пожелают. Поэтому он считал, что в первую очередь негров необходимо обучать квалифицированным профессиям, привлекать на рынок труда в промышленности, поощрять к физическому труду. Букер Т. Вашингтон руководствовался принципом, что он сам и другие негритянские лидеры должны приспосабливать свои взгляды и цели к господствующему в данный момент общественному мнению, пока оно не переменится в благоприятную сторону. Дюбуа же был убежден, что руководители сами должны направлять общественное мнение и влиять на него. Для Дюбуа "руководить" означало писать и пропагандировать свои взгляды. Для Букера Т. Вашингтона вопрос о руководящей роли сводился к вопросам денежным и организационным.

работать в промышленности и заниматься физическим трудом. Букер Т. Вашингтон в принципе не был противником высшего образования, хотя преуменьшал его значение и был против благотворительности в этой области. Разногласия обострились и переросли в жесткую оппозицию в тот момент, когда Дюбуа столкнулся с тем, как в реальности функционировала созданная Букером Т. Вашингтоном система, которую он окрестил "машиной Таскиги".

В первое десятилетие XX в. Букер Т. Вашингтон стал официально признанным лидером десяти миллионов американских негров и неофициальным советником правительства по всем мероприятиям, касавшимся отношений черного и белого населения на Юге. С ним консультировались не только губернаторы, но и аппарат президента. Университет Таскиги превратился в обширное информационное бюро и консультативный центр, претендовавшие на роль негритянского руководящего органа. В начале века ни одно учебное заведение не получало субсидий для темнокожих без согласия Таскиги. Без рекомендации Таскиги мало кто из цветных назначался на какой-либо пост в США. Карьера и судьба многих способных молодых людей напрямую зависела от Таскиги, и отрицательный отзыв мог стать роковым для любого из них.

"Машина Таскиги", разумеется, была изобретением не только самих негритянских лидеров. Она утверждалась стараниями белых— политиков, финансистов, влиятельных организаций на Севере, для которых философия Букера Т. Вашингтона была настоящей находкой. Новое поколение северян считало, что негритянскую проблему невозможно разрешить средствами благотворительности — расовый вопрос должен стать частью бизнеса. При новой демократии негров не следует слишком поощрять как избирателей, но их нельзя и оставлять на милость реакционеров Юга. Белые "друзья" Таскиги надеялись с помощью философии Букера Т. Вашингтона держать в узде негритянское население и использовать ее как средство давления на консервативный Юг.

их жизнь и имущество, но при этом препятствовала любой личной инициативе, стремилась нейтрализовать, нивелировать яркую индивидуальность, ибо все необычное, привлекающее внимание содержало потенциальную опасность для всего сообщества. Не случайно позже Ральф Эллисон сравнил черную общину с корзиной крабов — стоило одному из ее членов устремиться наверх, как остальные тут же стаскивали его вниз, не давая вырваться на волю.

"машины Таскиги" приводила не раз к довольно плачевным результатам: много было несбывшихся надежд, упущенных возможностей. Все больше молодых черных с ожесточением боролось против Букера Т. Вашингтона и Таскиги. Последней каплей стала попытка Таскиги подчинить себе едва образовавшуюся негритянскую прессу.

В 1901 г. еженедельник "Аутлук" опубликовал автобиографию Букера Т. Вашингтона "Из цепей рабства" (Up from Slavery). Она имела огромный успех, вскоре вышла отдельным изданием и разошлась по всему свету. С тех пор редактор любого журнала старался получить статьи за подписью маститого автора, издательства наперебой предлагали печатать его книги. На службу в Таскиги приходило множество талантливых черных "писателей-невидимок", которые еще более укрепляли реноме лидера как мастера пера, и вскоре из института хлынул поток книг и статей. Ежегодно публиковалось послание "К моему народу". Целый ряд негритянских изданий попал под влияние Букера Т. Вашингтона, и многие из них были куплены его белыми друзьями. Таскиги стал негритянской культурной и интеллектуальной столицей.

Открытая конфронтация Дюбуа с "машиной Таскиги" началась в 1902 г. после его отказа перейти на работу в Таскиги и превратиться в одного из "авторов-невидимок". Получившая широкий резонанс книга Дюбуа "Душа черного народа" (The Souls of Black Folk, 1903) покончила с вопросом о переходе Дюбуа в Таскиги и воздвигла прочный барьер на пути его будущей карьеры. Тем самым Дюбуа оказался в роли главы оппозиции — занимать промежуточную позицию было уже невозможно.

"Ниагарское движение" (по названию гостиницы, в которой остановились Дюбуа и ряд делегатов конференции). Требования были изложены в Манифесте, написанном Дюбуа, и отражали широкую демократическую платформу движения — полноту избирательных прав, прекращение дискриминации и сегрегации черных в общественных местах, равное право черных и белых нa образование, как начальное, профессиональное, так и высшее, независимость прессы и т. д. Съезды движения собираются каждый год, начинает выходить его печатный орган "Мун" — предшественник знаменитого журнала "Крайсис".

Дюбуа все больше отдается общественной деятельности, его конфликт с "машиной Таскиги" и стоявшим за ней белым капиталом обостряется. Следующим логическим шагом становится уход Дюбуа из Атлантского университета. Он пересматривает свои представления о том, что негритянскую проблему возможно решить только посредством объективных научных исследований, во всей полноте отражающих реальную картину действительности. Поприще ученого на некоторое время сменяется деятельностью пропагандиста.

"Душа черного народа" является итоговой для этого периода духовной биографии Дюбуа. Значение этой работы в истории негритянской мысли трудно переоценить. В книге, написанной в жанре "эссеи-стического трактата", Дюбуа предстает перед читателем одновременно как поэт, ученый и пророк. Книга соединила в себе социологию и художественную фантазию, прозу и поэзию, автобиографию и историю, научный прогноз и интуитивное предвидение. В ней затрагиваются вопросы истории, культуры, экономики, политики и психологии американских негров; содержатся в ней и попытки предугадать основной вектор будущего развития. Это произведение дает наиболее полное представление об идеях Дюбуа, его стиле и художественной манере, о тонкости его восприятия, глубине эмоций, широкой эрудиции, строгой научной логике и, вместе с тем, поэтичности и образности его мышления. Его проза то кристально ясная, простая, прозрачная, то сложная, многослойная, богатая ассоциациями, очень подвижна, пластична. Отзываясь на требования материала, она постоянно преображается, обнажая тем самым новые грани дарования Дюбуа и одновременно разбивая миф об интеллектуальном детстве, в котором якобы по-прежнему пребывает черный народ Америки. В "Душе черного народа" факты переплетаются с художественным вымыслом, строгий научный язык — со стихом, притчей, сказочным повествованием, научная объективность ("Мистер Букер Т. Вашингтон и другие") — с личным переживанием ("Смерть первенца").

Своей книгой Дюбуа заставил белых и черных американцев поверить в будущее негритянской культуры в США. Он одним из первых написал о "черной душе"— о том источнике духовности, который скрыт в негритянском народе. Собственно, Дюбуа впервые воспринял миллионы забитых, неграмотных чернокожих крестьян как особый "народ", имеющий свои традиции, свою культуру, свои чаяния, свой характер. Он писал об истории негров во времена рабства, делая акцент то на национальных чертах, то на индивидуальном характере героев. Главы труда представляют собой эссе, очерки, посвященные важнейшим аспектам негритянской культуры— музыке ("Песни печали"), истории, социологии и этнографии ("Черный пояс", "Крылья Атланты"), освобождению негров, социальному прогрессу, духовным традициям ("Наши духовные устремления", "Заря свободы", "Что такое прогресс"), христианству и верованиям, перенесенным на американский континент из Африки ("Вера отцов", "Пришествие Иоанна"), выдающимся деятелям— Букеру Т. Вашингтону и Александру Краммелу ("Мистер Букер Т. Вашингтон и другие", "Александр Краммел").

История литературы США. Том 5. Уильям Дюбуа

Каждой из глав предпосланы два эпиграфа: первый — из известных американских или европейских поэтов, второй — из спиричуэле. Эпиграфы напоминают о единстве человеческой души, общности ценностей и чаяний, преодолевающих барьеры расы и нации. Дюбуа надеется внушить белому читателю мысль о том, что художественный гений не есть нечто, присущее исключительно западной цивилизации; его можно обнаружить и в людях, насильственно оторванных от своих корней, пересаженных на чуждую почву и лишь недавно освободившихся от рабства. Он верит, что истинные цветы поэзии, музыки, высокие достижения человеческого духа могут произрастать там, где происходит встреча разных культур, — и, следовательно, благодаря уникальному опыту американские негры могут сказать миру нечто новое, обогатить и оживить американскую и западную культуру. Многие эссе, пронизанные идеей утверждения расового достоинства, имеют как автобиографический, так и универсальный смысл; Дюбуа предвосхищает лозунг "черное — это прекрасно", ставший девизом движения 60-х. Он стремится показать человечность, красоту, гармоничность "черного наследия", проанализировать особенности исторического прошлого негроидной расы в Америке, утвердить единство американского опыта, продемонстрировать огромный духовный потенциал "черного народа", его большое будущее.

Дюбуа формулирует проблему "линии цвета — линии разделения" как одну из основных проблем начинающегося века и создает образ "Цветной завесы" (the Veil), который станет устойчивым образом всей последующей афро-американской литературы. "Цветная завеса" — центральная метафора книги: это прежде всего стена, отделяющая мир белых от мира цветных. Символ разъединения, неизбывного противостояния и противоборства, векового наследия зла, насилия, гнета, обмана и несправедливости. Цвет трагедии. И вместе с тем, подобно другим образам, поднимающимся из глубин народно-поэтического сознания, образ завесы под чутким прикосновением Дюбуа преображается, обретая живительные истоки, становясь залогом неодолимого движения вперед, устремленности в будущее. Одно из ее превращений — занавес в балагане, который автор открывает, чтобы показать белым, происходящее за кулисами черного театра жизни.

миражом. Изначально книга была задумана как критика идей Букера Т. Вашингтона, однако непосредственная полемика с ним занимает лишь ее первую часть. Во второй и третьей частях Дюбуа уже не возвращается к политике: в шести следующих главах читателя приглашают за "завесу". Здесь его ждут рассказы о самых разных судьбах — о неграх-испольщиках, о студентах негритянского университета в Атланте, о бедняках, обитающих в больших городах. У всех этих людей обнаруживаются стойкость духа, скрытые творческие возможности, сила воображения, юмор, внутренняя свобода.

"Смерти первенца" Дюбуа ярко и трогательно повествует о личной трагедии, придавая ей универсальный, общечеловеческий масштаб. В эссе "Пришествие Иоанна" рассказывает о трудностях, какие испытывают на Юге смельчаки, борющиеся за образование и права черных. Глава "Песни печали" посвящена негритянским спиричуэле и другим фольклорным формам, в которых выражает себя душа черных американцев. В эссе "Вера отцов" и "Александр Краммел" Дюбуа пишет о религии и о негритянской церкви, ее особенностях, истоках, ее значении для духовности негритянского народа.

Размышляя об особенностях христианства негров в США, Дюбуа говорит: "Три важнейших составляющих было у религии рабов — Священник, Музыка и Исступление. Священник был самым необычным явлением, порожденным черной культурой на американской земле. Лидер, политик, оратор, идеалист — и всегда вождь, чей авторитет мог распространяться на десяток человек, а мог объединять и тысячные массы... Музыка, ритмичная, всегда минорная, привезенная из дебрей Африки, изменившаяся, адаптировавшаяся к новой почве, напитавшаяся слезами и потом, стала самым впечатляющим излиянием Души негра, ее скорби, отчаяния и надежды... Исступление — крики, экстатические движения, смех и рыдания, транс и пророческое безумие — все эти проявления полуязыческой религиозности и жаркого темперамента, для которого без Исступления нет и не может быть истинного единения с Высшим Незримым... Негритянская церковь сегодня — это центр социальной жизни черной общины и самое концентрированное выражение африканского характера и темперамента"21.

Исследуя негритянскую церковь, Дюбуа первым показал глубокую двойственность этого духовного явления — его неразрывное единство с бытом и всей культурой американских негров, глубокую народность, и, в то же время, ее связь с системой угнетения и дискриминации, с комплексом "дяди Тома" (Uncle Tomism), ибо христианство было религией белых хозяев, а церковь с ее проповедью всепрощения и ненасилия — инструментом подавления, своего рода "духовными силками". Парадокс негритянской церкви, на который впервые указал Дюбуа, находился в эпицентре внимания в 20-е и 60-е годы XX в., а в 70-80-е практически любой негритянский автор так или иначе затронул этот вопрос — от Ральфа Эллисона, автора романа "Человек-невидимка", до Тони Моррисон с ее романом "Возлюбленная".

Дюбуа стал первым, кто отметил в афро-американской фольклорной музыке два направления: одно, сложившееся вокруг церкви, которое поддерживалось и поощрялось общиной (духовные песнопения, госпелы и спиричуэле), второе— блюз, музыка, которую церковь осуждала как безнравственную, "дьявольскую". Такое деление было одним из проявлений фундаментальной оппозиции "общинное — индивидуалистическое". Эти два начала находятся в постоянном конфликте и в то же время неразрывно связаны друг с другом. Индивидуализм, стремление к личностному развитию, максимальному самовыражению— результат пребывания в лоне западной цивилизации, восприятия западной культуры. Род, общинность, культ предков — наследие, привезенное из Африки. Эти черты, видоизменившись, сохранились на американской земле.

"Мы должны помнить, что социальная история негров началась не в Америке. Негр попал в Америку из определенного социального окружения — полигамная семья, племенная организация во главе с вождем и шаманом, языческий культ природы и невидимых сил, несущих добро и зло, поклонение которым выражалось в заклинаниях и жертвах. Корабль работорговцев и плантации Вест-Индии были грубым вмешательством, разрушившим прежнюю жизнь. Плантация заменила клан и племя, белый хозяин — вождя, тяжкий подневольный труд стал содержанием жизни, исчезли кровные узы, заменившись новой полиандрией и полигамией — семьей в условиях рабства. Это была чудовищная социальная ломка, но все же черты прежней жизни остались— в исковерканном, но узнаваемом виде..." (21; р. 216). Важнейшей мыслью, высказанной в книге, была констатация так называемого "дуализма самосознания" американских негров — открытие, далеко выходящее за рамки социальной негритянской проблемы.

«Негр — это седьмой сын, рожденный за завесой, и ему даровано еще одно, второе видение Америки... Это совершенно особое переживание, это двойное сознание, ощущение, будто ты всегда смотришь на самого себя глазами других... Всегда это чувство двойственности — ты американец, ты негр; две души, две мысли, два непримиримых стремления, два идеала в одном темном теле, и только фантастическая живучесть этого тела не позволяет ему погибнуть, разорвавшись надвое. История американских негров есть история этого борения и стремления достичь гармонии, самодостаточности и зрелости, переплавив это двойственное "я" в лучшую, новую природу. Но мы не хотим в процессе переплавки утратить ни одну из прежних своих половин. Мы не хотим африканизировать Америку, поскольку Америке есть что сказать миру — и Африке в том числе. Не хотим мы и отбеливать свою душу в потоке белого американизма — ибо в нашей черной душе заключено сокровище, которое мы несем в мир. Мы просто \отим быть одновременно и черными, и американцами — но так, чтобы наши соотечественники не презирали и не проклинали нас, чтобы Страна Равных Возможностей не захлопывала перед нами двери, не унижала и не бесчестила нас» (21; pp. 45-46).

— уже второе и третье поколение иммигрантов чувствуют себя на новой родине почти как дома, а главное — в недалекой перспективе за ней маячит полная ассимиляция. Американских негров отделяет от других соотечественников слишком явный и долго не стирающийся барьер — "линия цвета, линия разделения". Ощущение своей "инакости" сохраняется постоянно, переживание дуализма отличается необыкновенной остротой, наличие двойственности как базовой характеристики сознания создает неослабевающую напряженность культурной ситуации чернокожих американцев, и это напряжение между двух полюсов и сообщает особую привлекательность негритянской культуре. Не случайно в 70-80-е годы XX в. негритянская литература была единодушно признана в США самым необычным и интересным экспериментом в национальной словесности.

Дуализм сознания рождает два вектора — центростремительный и центробежный. В их постоянной борьбе и сосуществовании выражается противоречивое и динамичное восприятие черными своей новой родины — Америки. Эти две противоположные тенденции получили название "афроцентристской" (или "сепаратистской") и "интеграцио-нистской". В истории и культуре черного народа США попеременно доминирует то одна, то другая. Так, явным преобладанием афроцен-тристских настроений отмечены 20-е и 60-е годы, интеграционизмом 30-е и 40-50-е. В 70-80-х годах обе тенденции выражены приблизительно в равной степени. Тем самым ритм развития афро-американской культуры в XX в. напоминает траекторию маятника, раскачивающегося от одной крайней точки к другой — от попыток вернуться "назад, в Африку" или построить свое государство внутри Соединенных Штатов до стремления полностью интегрироваться в американское общество, стереть все различия — выдать себя за белых.

он работает над консолидацией "черной диаспоры", основывает движение Панафриканских конгрессов, в 40-50-е создает историческую трилогию "Черное пламя" и ряд трудов, посвященных проблемам американской демократии, застает начало "черной революции" 60-х и, в конце концов, покидает Штаты и отправляется в Гану, чтобы провести остаток жизни и умереть на африканской земле.

общество. Осуществить эту задачу была призвана организация, созданная в 1909 г., — Национальная Ассоциация Содействия Прогрессу Цветного Населения (НАСПЦН), которая фактически поглотила Ниагарское движение.

В своих мемуарах Дюбуа вспоминает, что НАСПЦН "в период с 1910 г. до Первой мировой войны была в Америке одной из самых действенных и влиятельных организаций, боровшихся за гражданские свободы и социальный прогресс" (20; с. 317). Она добивалась, чтобы негры имели политическую свободу, избирательные права, были защищены законом от расовой дискриминации и не подвергались оскорблениям в обществе. Об уровне, на котором вела работу НАСПЦН, свидетельствует, например, тот факт, что одним из главных направлений ее деятельности была борьба с сегрегацией в государственном аппарате, в том числе и в правительстве Вильсона.

После того, как в 1915 г. умер Букер Т. Вашингтон, НАСПЦН созвала конференцию в Аминии — это была первая попытка объединить американских негров на основе общей программы. Когда Америка, в конце концов, вступила в Первую мировую войну, другой важнейшей задачей Ассоциации стало разрешение проблемы призыва негров в армию и вопроса о негритянских офицерах. Правительство отказалось брать в армию негров-добровольцев, ограничившись формированием четырех негритянских полков, и это в то время, когда власти прочесывали страну в поисках белых волонтеров. Затем был опубликован весьма странный проект закона о призыве, в котором говорилось о необходимости проводить обучение для негров "в отдельных подразделениях" и разрешалось привлекать чернокожих солдат к "трудовой повинности". Одновременно резко увеличилось число линчеваний, а когда стало ясно, что негры фактически поставлены перед унизительным выбором — дискриминационная система призыва в армию или принудительные работы, — среди негритянского населения начались волнения. Негритянская общественность была возмущена отставкой полковника Чарльза Янга, единственного негра, имевшего такой высокий чин в регулярной армии. Полковник Янг был героической фигурой, образцовым солдатом, с честью выходившим из всех испытаний. Военные врачи комиссовали его в тот момент, когда уже нельзя было откладывать его производство в генералы. Дюбуа выступает с рядом блестящих статей, посвященных проблеме призыва чернокожих солдат и офицеров и делу полковника Янга.

черных рабочих. В этой ситуации НАСПЦН пошла на крайне рискованное, поистине беспрецедентное решение: Ассоциация потребовала, чтобы цветными подразделениями командовали цветные. Дюбуа и группа активистов из НАСПЦН настаивали на создании отдельного учебного центра для подготовки негритянских офицеров. Такая программа вызвала не только колебания военного министерства, но и серьезные протесты со стороны негров, считавших для себя оскорбительным самим просить о сегрегации. Однако данный тактический ход оказался единственно возможным — поскольку нечего было и мечтать о допуске черных в школы подготовки офицерского состава, приходилось либо добиваться открытия особой негритянской школы, либо вообще не иметь цветных офицеров в американской армии. После долгих дебатов такое учебное заведение было создано на территории Говардского университета в Форт-де-Мойне.

Время политических баталий и сражений с военным министерством ознаменовалось для Дюбуа и другими событиями: тираж журнала "Крайсис" достиг ста тысяч, в 1918 г. торжественно праздновалось пятидесятилетие Дюбуа, позволившее реально оценить достижения афро-американцев за истекшие годы на пути прогресса и равноправия, наметить дальнейшие цели и рубежи. В том же году он был приглашен на обед, где присутствовали многие американские писатели; это событие в немалой степени способствовало тому, что Дюбуа постепенно начинает вновь ощущать себя в первую очередь ученым и литератором и лишь затем — политической фигурой, заняв в НАСПЦН должность директора отдела исследований и публикаций. Его усилия были направлены теперь на редактирование и издание журнала "Крайсис", который он основал под свою личную ответственность, несмотря на возражения многих коллег. Цель издания —знакомить мир с проблемами и чаяниями американских негров — это был "орган пропаганды и самообороны", как назвал его сам Дюбуа. Журнал помещал социологические статьи, публицистику, аналитические исследования, публиковал списки линчеваний, знакомил с законодательством США, печатал новости из стран "черной диаспоры". Благодаря журналу НАСПЦН заручилась поддержкой многих выдающихся деятелей — влиятельных политиков, блестящих адвокатов, одержала ряд побед в высших судебных инстанциях страны. 13 1917 г. был положен конец жилищной сегрегации. Через "Крайсис" была развернута мощная кампания против судов Линча.

 

История литературы США. Том 5. Уильям Дюбуа История литературы США. Том 5. Уильям Дюбуа
Солдат-негр.

"Когда зажигают свечи". 1902

Несмотря на хроническую нехватку средств и административного персонала, вокруг издания сложился интересный коллектив авторов, каждый из которых имел право высказывать личное мнение, поскольку, по убеждению редактора, ни одна организация не может ежедневно давать своему органу четкие установки. Это позволило строить работу журнала на достаточно широкой, свободной от доктринерства платформе. В "Крайсисе" было принято открыто выражать свое мнение, если оно не вступало в диаметральное противоречие со стратегической линией и общими установками НАСПЦН. Поразительно, что в течение двух десятилетий позиции авторов и организации совпадали настолько, что не возникало практически никаких серьезных проблем в подборе и публикации материалов. Лишь к 30-м годам стали обнаруживаться резкие расхождения между линией журнала "Крайсис" и мнением большинства в НАСПЦН.

Издательскую работу Дюбуа подкреплял лекционной — он выступал почти во всех штатах страны, давая информацию по разнообразным аспектам расовой проблемы, проводил время от времени научные изыскания и успевал заниматься литературной работой. Именно в 20-х годах он пишет ряд зрелых, глубоких сочинений — историко-культурный труд "Дар черного народа: негры и созидание Америки" (The Gift of the Black Folk: Negroes in the Making of America, 1924), роман "Черная принцесса" (Dark Princess, 1928). В 1920 г. выходит книга "Темная вода: голоса из-за Цветной завесы" (Dark Water: Voices from Within the Veil). В этот сборник вошли рассказы, стихи, а также эссе, очерки и статьи 1904-1920 годов, посвященные в основном вопросам культуры и истории негритянского народа. Структурой и тематикой книга напоминает "Душу черного народа", но в ней автор уже меньше ориентирован на белую аудиторию.

— "Кредо" — представляет собой пространный эпиграф ко всей книге. Здесь Дюбуа пишет о вере в черную расу, в ее одаренность, красоту, стойкость, силу духа. От политики и истории автор постепенно переходит к суждениям об искусстве негров. Сборник открывается автобиографическим эссе "Тень лет", где Дюбуа оценивает свое предназначение — быть лидером своего народа, сражаться за его права, трудиться на ниве образования и просвещения. В книге Дюбуа затрагивает широкий спектр проблем. В политических эссе он анатомирует американский социум, обращаясь к самым разным темам: автор пишет о белом патронаже и его опасности для негритянского народа ("Душа белого народа"), о расовых волнениях в Сент-Луисе в 1917 г., об отведенной неграм в США роли "второсортных людей", "прислуги" ("О труде и богатстве", "Домашняя прислуга"), о законах, движущих человеческим обществом ("Управление людьми"), о негритянской женщине — хранительнице традиций, "матриархате" в негритянских семьях, о неизгладимой вине Юга перед темнокожими матерями и женами ("Проклятие женщин"). Дюбуа, разделявший теорию "талантливых десяти процентов", много места уделяет проблемам воспитания и образования, тому, как талантливый чернокожий может добиться самореализации и признания, типу "черного героя", идеалу сильной, красивой, гармоничной личности. Самое яркое эссе на эту тему — "Бессмертное дитя", где в качестве примера взят известный музыкант Кольридж Тэйлор.

"извечном человеческом", скрывающемся под черной маской. Темы притч — первозданная гармония и чистота чувств, не оскверненных гордыней и искусственными барьерами предрассудков ("О красоте и смерти"), сила любви и красоты ("Принцесса островов"), всепрощение, любовь, добро, справедливость ("Второе пришествие"), моральный и духовный аспекты расовой проблемы ("Христос в Техасе", "Зов").

Стихотворения, включенные в книгу, в большинстве своем также носят религиозную окраску— "Литания в Атланте", "Загадка сфинкса", "Молитва Бога", "Гимн народам", "Дети луны", "Всесильная смерть". Они написаны в форме молитвы, высоким поэтическим слогом, полным экзальтации, передающим небывалый накал чувств. В исполненных страсти и горечи "Литании в Атланте" и "Молитве Бога", написанных свободным стихом, слышны характерные интонации, присущие риторике черной проповеди. Незатихающая боль, порожденная жестокостью, расизмом, линчеваниями, сопоставляется со страданиями Христа. Образ Спасителя, возникающий в поэзии Дюбуа ("Христос в Техасе"), предвосхищает "черного Христа" Гарлемского возрождения и эпоху 60-х годов. В "Загадке сфинкса" и "Детях луны", напротив, Дюбуа обращается к мистическому языческому наследию, к африканской части "души черного народа", погребенной под "налетом американской цивилизованности". "Гимн народам", завершающий книгу, утверждает достойное место негроидой расы среди других народов и рас, предвосхищает наступление эры свободы, когда будет стерта "линия цвета — линия разделения".

Поэзия У. Дюбуа, сильная, яркая, страстная, воинственная, оказала известное влияние на поэтов эпохи Гарлемского ренессанса, хотя в поэтической традиции американских негров Дюбуа не занимает такого места, как в истории, социологии, публицистике и критике. И прозу, и поэзию Дюбуа ставил на службу политической и идейной борьбе. Для него всякое искусство было пропагандой. В эстетике, как и в социо-культурных взглядах Дюбуа, понятие расы занимало центральное место. Раса — не только цвет кожи. По убеждению Дюбуа, каждая раса обладает особым даром, который и является залогом ее прогресса, позволяет ей внести свой, уникальный вклад в человеческую культуру. Он призывал американских негров развивать свой дар. Эта его мысль созвучна идеям А. Локка о "гении расы", идеям негритюда.

Появление этой книги совпадает с началом Гарлемского ренессанса. Уильям Дюбуа был признан "крестным отцом" этого мощного культурного движения. Этот почетный титул был, конечно, получен им не случайно. "Темная вода" и деятельность Дюбуа в "Крайсисе" стали своеобразным вектором, указующим направление для "новых негров" — художников, музыкантов и литераторов. Кроме того, большинство молодых писателей, составивших в 20-е годы цвет и славу литературы Гарлемского возрождения, впервые опубликовало свои произведения именно в "Крайсисе". Нужно признать, что и почва для расцвета негритянской драмы в 20-х годах была подготовлена Дюбуа. Первой ласточкой стала приуроченная к годовщине освобождения негров и осуществленная им собственными силами постановка в 1913 г. в Нью-Йорке пьесы "Звезда Эфиопии", где в драматической форме была представлена история черной расы. Вторая постановка с шумным успехом прошла в Вашингтоне — в ней участвовало более тысячи человек. Затем пьесу повторили в Филадельфии (1916) и Лос-Анджелесе (1924). К 20-м годам Дюбуа организовал в Нью-Йорке небольшое театральное дело, которое развивалось так хорошо, что маленькая труппа его театра получила несколько международных премий и смогла активно способствовать становлению и успеху новой негритянской драмы уже эпохи Гарлемского ренессанса.

в. — Александру Краммелу, Фредерику Дугласу, Букеру Т. Вашингтону и ряду других исторических фигур. Эти работы можно расценивать как итог предшествовавшего культурного и духовного пути негритянского народа США.

Но, наверное, главный вклад в рождение новой негритянской литературы Дюбуа внес как оригинальный мыслитель и теоретик культуры, в первую очередь как создатель теории дуализма расово-этнического сознания, впервые изложенной в "Душе черного народа". Кроме того, именно Дюбуа выдвинул и описал основные понятия и категории той культурной модели, что уже существовала и "работала" в США. Народная культура, афро-американский фольклор бытовали в США на протяжении полутора веков. Дюбуа отметил их особое качество — аутентичность: фольклор существовал независимо от письменного и печатного слова, в условиях, естественных для устной поэтической народной традиции. Такая форма бытования резко контрастировала с "белым" фольклором, который сразу записывался, печатался и фактически уже создавался в расчете на немедленное последующее тиражирование.

В "Душе черного народа" и "Темной воде" Дюбуа затронул тему выживания африканских мотивов и архетипов в культуре "черной диаспоры", в том числе и американских негров. "Наделенный богатым воображением жителя тропиков, тонким восприятием Природы, африканец, насильственно переселенный в Америку, привез с собой мир, населенный богами и демонами, духами и колдунами..." (21; р. 218). Поиск архетипов, в превращенном виде сохранившихся во всех культурах стран "черной диаспоры", стал одной из основных тем для писателей, критиков и культурологов Гарлемского ренессанса — Л. Хьюза, З. Н. Хёрстон, А. Локка, М. Херсковитца, Ч. Джонсона и др. Эта же тема, по сути, является главной для самой знаменитой современной негритянской критической школы — "школы черной эстетики".

История литературы США. Том 5. Уильям Дюбуа

"века джаза"), был частью более широкого процесса, захватившего весь западный мир. Как известно, в 20-х годах на Западе начинается бум вокруг "открытия черной Африки", колыбели человеческой цивилизации, увлечение примитивными культами, африканской ритмикой, пластикой, значительно повлиявшими на европейскую музыку, поэзию и пластические искусства. Запад начинает открывать для себя новые — "цветные — миры" (Worlds of Color), используя термин У. Дюбуа. В этом отношении Соединенные Штаты оказываются в авангарде, будучи страной, где белые и цветные уже не первый век жили бок о бок. Южная, "сельская" негритянская культура стала известна уже к началу XIX в. — негритянская музыка (трудовые песни, госпел, позже спиричуэле, блюзы), сказки, устнопоэтическая традиция, карнавальные и культово-обрядовые формы (элементы вуду, шаманизма, магическая практика и, соответственно, традиция заклинаний, заговоров, ритуального восхваления и поношения), негритянский театр, шоу черных менестрелей, негритянские хоры. К концу века, после Гражданской войны негритянская "сельская" и плантационная культура, сложившаяся в зоне "черного пояса", благодаря массовой миграции чернокожих распространяется и в промышленных городах. Результатом этой "диффузии" стало формирование новой, городской культуры. "Эра рэгтайма" (10-е годы XX в.) предшествовала Гарлемскому возрождению, когда многие страны "черной диаспоры", в первую очередь в Вест-Индии и Южной Америке, смотрят на Гарлем как на культурную столицу. Завязываются активные контакты американских негритянских политиков, общественных деятелей, литераторов со странами "черной диаспоры" — Гаити, Ямайкой, Кубой, Венесуэлой, Колумбией, а также со многими африканскими странами — Либерией, Ганой, Сенегалом. Ощущается все более сильное ретроактивое влияние других афро-американских культур на американских негров. Это и вудуистские культы Гаити, и карибская музыка, и, наконец, негритюд— теория, обосновывающая ряд кардинальных различий (физических и психических) между белой и черной расой, связанная с именем Эме Сезэра (Мартиника), которая быстро завоевывает популярность во всем цветном мире. Под сильным влиянием идей негритюда находятся в 20-ЗО-е годы Зора Н. Хёрстон, Лэнгстон Хьюз, Клод Маккей да и сам Уильям Дюбуа.

"черной диаспоры", вошедшее в широкое употребление со времен Гарлемского ренессанса, было введено Дюбуа, который всегда стремился "восстановить контакт с разбросанными по свету народами африканского происхождения" 22. Между всеми народами черной расы, ныне обитающими в Африке, Европе, обеих Америках, в островных государствах Карибского бассейна, существует глубинное единство, духовное и культурное родство в силу общности их корней и истоков.

Вместе с тем, Дюбуа стремился достичь объединения "черной диаспоры" не только в области культуры, но и в области политики. Большое впечатление на него в свое время, безусловно, произвела деятельность Маркуса Гарви, движение за репатриацию американских негров — "назад, в Африку" — и создание "Африканской империи". Отношение Дюбуа к Гарви было неизменно сложным— восхищение этой яркой, оригинальной личностью, его отвагой, стойкостью и упорством "трудолюбивого безумца-идеалиста" соседствовало с неприятием его "надуманных, расточительных, нелогичных, почти незаконных методов и поступков" (20; с. 340), с сожалением о печальном финале этого головокружительного и заведомо обреченного предприятия. Так или иначе, бесспорно, что деятельность Гарви на протяжении 10-20-х годов, его невероятная популярность и драматический конец во многом подвигли Дюбуа на практические шаги по объединению "черной диаспоры".

"черной диаспоры" Дюбуа начал осуществлять в конце Первой мировой войны, когда, по поручению НАСПЦН, он был направлен в Европу с особым заданием: добиться, чтобы на мирной конференции были представлены и интересы Африки. В феврале 1919 г. при содействии депутата от Сенегала Дианы Блез, удалось собрать в Париже Панафриканский конгресс, на котором присутствовали 57 делегатов — из них 16 американских негров, 20 негров Вест-Индии, 12 африканцев. Так было положено начало знаменитому движению Панафриканских конгрессов. В 1921 г. был созван Второй Панафриканский конгресс, работавший в Лондоне, Брюсселе и Париже и собравший 113 депутатов, а еще через два года, в 1923 г., состоялся Третий Панафриканский конгресс (Лондон-Париж-Лиссабон), в 1927 г.— Четвертый в Нью-Йорке.

Движение Панафриканских конгрессов, просуществовавшее до 60-х годов XX в., неразрывно связано с именем Дюбуа. Он был отцом этой идеи, и только благодаря его энергии, обширным связям и знакомствам среди культурной и политической элиты стран "черной диаспоры", его огромному авторитету не только в мире цветных, но и в Европе, а также среди белых писателей, журналистов и деятелей культуры США, это движение могло жить и развиваться в течение полувека.

"Это десятилетие (20-е годы.— О. П.),— говорил Дюбуа,— было для меня периодом постоянных забот, тревог и разочарований. Мне кажется, что при самых благих намерениях я не смог бы сосредоточиться лишь на творческой работе" (20; с. 343). В 30-х годах Дюбуа пишет всего три крупных труда — исследование о неграх в период Реконструкции «"Черная Реконструкция", 1860-1880» (Black Reconstruction, 1860-1880, 1935), исторический очерк развития черной расы "Черный народ: некогда и ныне" (Black Folk: Then and Now, 1939) и, наконец, автобиографическое сочинение "Предрассветные сумерки. Эссе по поводу истории расовой проблемы" (Dusk of Dawn: An Essay Toward and Autobiography of a Race Concept, 1940), где в эссеистиче-ской форме изложены его взгляды на расовую проблему. К этим работам ему очень хотелось добавить "Негритянскую энциклопедию", издание которой было задумано еще в 1909 г. Сначала этому помешал переезд из Атланты в Нью-Йорк, затем Первая мировая война и активная общественная деятельность. В 1934 г. попытки выпустить энциклопедию продолжились, на эту работу было потрачено 10 лет, к участию было привлечено множество ученых в Америке, Европе и Африке, но необходимых средств для выпуска издания недоставало. Тем не менее, в 1944 г. вышел обзорный том, который резюмировал проделанную работу.

Несмотря на эти успехи 30-е годы стали для Дюбуа временем кризиса. Духовная атмосфера Гарлемского возрождения, Панафриканские конгрессы, сложные процессы, связанные с началом освобождения Африки, вмешательства европейской и мировой политики в дела африканского континента и другие события 20-х годов приводят к значительной перемене в его взглядах — он все больше проникается афроцентристскими настроениями, начинает пропагандировать добровольную, целенаправленную расовую изоляцию негров во многих областях промышленности и бизнеса. После поездки в СССР в 1926 г. возрастает его увлечение социалистическими идеями. Итогом перемен становится уход из НАСПЦН в 1935 г.— ее последовательная интеграционистская позиция более не отвечала устремлениям Дюбуа.

исследований, которые должны были проводиться на базе высших учебных заведений. Этим обширным планам не суждено было сбыться. В 1944 г. совет попечителей университета отправил Дюбуа в отставку. В семьдесят шесть лет он совершенно неожиданно для себя оказался без работы, почти не имея сбережений, с погубленным в зародыше планом огромной научной работы и несбывшимися надеждами — ему казалось, что рушится вся его жизнь.

Попытка вернуться после десятилетнего отсутствия в НАСПЦН в качестве консультанта была недолгой: вопрос отношений с Африкой, больше всего занимавший Дюбуа, не находил отклика у лидеров организации, которых интересовали прежде всего ситуация в их собственной стране и перспективы дальнейшей интеграции черных в американское общество. Так и не найдя общего языка с ее новым руководством, Дюбуа вновь покидает Ассоциацию.

За четыре года работы в НАСПЦН Дюбуа участвовал в Пятом Панафриканском конгрессе (1945), опубликовал две книги о колониях: "Цветные и демократия. Колонии и проблема мира" (Color and Democracy. Colonies and Peace, 1945), "Мир и Африка" (The World and Africa, 1946), написал и отредактировал множество брошюр, газетных статей и заметок. Он побывал на нескольких конференциях, прочитал множество лекций о работе НАСПЦН. Кроме того, он продолжал преподавать в новой школе социальных наук в Нью-Йорке и время от времени выступал с лекциями в Принстонском и Йейльском университетах. После увольнения из Ассоциации в 1948 г. Дюбуа занял пост вице-президента Совета по делам Африки — организации, созданной в конце 30-х годов в Нью-Йорке. Совет имел богатую библиотеку по африканскому континенту, коллекцию африканского искусства, издавал ежемесячный бюллетень, посвященный современной Африке, собирал фонды в помощь голодающему населению африканских стран. Приглашались гости, читались лекции, происходили прочие культурные события — концерты, творческие встречи.

— в том числе А. Эйнштейн, Л. Хьюз, П. Робсон, Л. Фейхтвангер. Однако начинается "охота на ведьм", и Совет попадает в черный список "подрывных коммунистических организаций". В разгар подготовки торжества пришло известие, что против именинника выдвинуто обвинение. 9 февраля 1951 г. вашингтонский суд присяжных признал Дюбуа виновным в подрывной деятельности в качестве агента иностранной державы. Поводом для обвинения было членство Дюбуа во Всемирном Совете Мира и работа в Совете по делам Африки.

— привлечь на свою сторону мировое общественное мнение. За это время был создан Международный комитет по защите доктора Дюбуа; сам же обвиняемый совершил десятки поездок по стране, выступил на сотнях митингов, написал множество воззваний, разъяснительных писем, заявлений. Последовал новый судебный процесс и после долгой борьбы — наконец, оправдание. Но решение суда не смогло оградить Дюбуа от травли, начавшейся вслед за процессом. Слежка за домом, отказ всех крупных издательств печатать рукописи, а колледжей— приглашать с лекциями, перехват корреспонденции, запрет на выезд за рубеж... Это тяжелое время не сломило Дюбуа, несмотря на его преклонный возраст. Свой процесс и суд он описал в автобиографическом эссе "В борьбе за мир: история празднования моего 83-летия" ("In Battle for Peace: the Story of My 83r Birthday", 1952). В конце 50-х годов он завершает свою знаменитую трилогию исторических романов "Черное пламя" (The Black Flame, 1957-1961), посвященную истории Гражданской войны и Черной Реконструкции, — "Испытание Мансарта" (The Ordeal of Mansart, 1957), "Мансарт строит школу" (Mansart Builds a School, 1959) и "Цветные миры" (The Worlds of Color, 1961).

Сам Дюбуа пояснял свой эпический замысел как изложение в художественной форме истории американских негров за восемьдесят лет, с 1876 по 1954 г. Создавая романы, Дюбуа опирался на документы, факты, уделял много внимания малоизвестным страницам негритянской истории. Повествование развертывается в нескольких планах— событийно-бытовом, историческом, публицистическом, политическом. Итогом стал синтез различных жанровых форм — таких, как беллетризованная автобиография, семейная хроника, роман воспитания. Дюбуа опирался на национальную литературную традицию — американский эпический роман от Купера и Твена до Фолкнера и Т. Вулфа. При этом ткань романов всегда насыщается актуальной политической и социальной проблематикой — так, в романе "Цветные миры" комментируется деятельность известных политических лидеров.

Все эти пласты материала, исторического, политического, культурологического, цементирует фигура центрального героя — Мануэла Мансарта. Перед читателем развертывается вся его жизнь, от рождения до глубокой старости. Дюбуа подробно воспроизводит историческую эпоху рубежа XIX-XX веков. Используя биографический повествовательный принцип, он обращается к негритянской литературной традиции, имеющей давние исторические корни, а также опирается на фольклорный устный рассказ, бытовавший на южных плантациях, на "невольничьи рассказы", на истории беглых рабов.

Значимы обстоятельства рождения Мансарта. 1876 год, войска Севера покидают Юг, в южных штатах начинается взрыв расового террора. Жертвой ку-клукс-клана становится отец героя, Том Мансарт, бывший раб, затем — солдат в армии северян, член законодательного собрания штата Южная Каролина. Мануэл появляется на свет в день убийства отца. Он рос сиротой, в бедной семье, но, с детства выделяясь одаренностью, волей и стремлением учиться, закончил колледж в Атланте и стал учителем в маленьком южном городке Джерусалем. Постепенно поднимаясь по служебной лестнице, он, наконец, становится ректором цветного колледжа в Джорджии. Просветитель-педагог, Мансарт верит, что подъем образования, культуры чернокожих — таков реальный путь решения расовой проблемы.

— во второй части ("Мансарт строит школу") перед нами проходят судьбы трех поколений мансартовского клана: главного героя, его детей и внуков. Старшие сыновья Мануэла — Ревеле и Дуглас — принимают участие в Первой мировой войне, а затем входят в круг "талантливых десяти процентов". Дочь Мансарта, Соджорнер — эмоциональная натура с художественными наклонностями, разделяющая любовь отца к музыке. Трагической оказывается судьба младшего сына Мансарта, Брюса: талантливый инженер, он, тем не менее, не может найти работу, впадает в отчаяние и озлобление, становится вором и убийцей и, в конечном итоге, попадает в руки правосудия — его приговаривают к казни через повешение. История Брюса Мансарта — еще один вариант той трагедии, о которой на рубеже 30—40-х годов шла речь в знаменитом романе Ричарда Райта "Сын Америки".

В третьей части запечатлены события новейшей истории: начало Второй мировой войны, Пирл-Харбор, смерть Рузвельта, освобождение колоний, война в Корее, отмена сегрегации в американских школах. Мансарт появляется в романе в шестидесятилетнем возрасте и во многом предстает как alter ego автора. Герой стремится преодолеть барьеры "расового видения", расширить свой горизонт— он совершает путешествия по Европе и Азии, наблюдает процесс пробуждения прежде порабощенных, зависимых стран. Судебный процесс, инспирированный против него маккартистами в связи с его участием в движении сторонников мира, вызывает очевидные ассоциации с аналогичным эпизодом из жизни самого автора. Ширли Грэхем, супруга Уильяма Дюбуа, стала прототипом Джин Дю Биньон, спутницы Мансарта — умной, тонкой, мужественной женщины, верного помощника, союзника, духовно близкого Мансарту человека. История совместной жизни Джин с Мансартом, их брачный союз, заключенный на склоне жизни, основанный на общости взглядов, глубоком взаимопонимании, также напрямую связан с обстоятельствами личной биографии Дюбуа.

При сопоставлении мемуаров Дюбуа "Монолог по воспоминании о моей жизни" (The Soliloquy On Viewing of My Life, 1963) с его трилогией становится очевидно, что в образ Мансарта автор вложил свои заветные, глубоко личные, выстраданные мысли и убеждения. За свое жизнеописание Дюбуа принимался дважды: в 1940 г. он опубликовал книгу "Предрассветные сумерки", затем, уже спустя двадцать лет, в глубокой старости он приступает к работе над новым вариантом мемуаров. Дюбуа пишет о себе, о смене исторических эпох, прошедших перед его глазами. Быт он обрисовывает лишь скупыми штрихами, зато совершает пространные экскурсы в социологию, политику, историю. Эту работу Дюбуа написал, уже находясь в эмиграции: суд и общественный остракизм, преследования и клевета, разочарование в своей стране стали для Уильяма Дюбуа слишком сильной травмой. Последние годы жизни он проводит в добровольном изгнании в Гане, отказавшись от американского гражданства. Его мемуары выходят в свет в 1963 г., и в том же году он умирает в возрасте 95 лет.

Долгая жизнь Дюбуа охватывает целый век истории черных американцев — от 80-х годов девятнадцатого столетия, когда едва-едва начинает совершаться переход от фольклора к книжной культуре, складываться расовое самосознание черных, до начала 60-х годов XX в., то есть до возникновения нового негритянского сепаратизма и бума вокруг этнических культур. О выдающихся умах часто говорят, что они обгоняют свое время. Дюбуа, будучи отцом современной афро-американской мысли, был впереди своей эпохи как минимум на полвека. Его труды содержат все идеи, которые мы обнаруживаем в двадцатом столетии — они питали разные поколения афро-американских мыслителей, от умеренных интеграционистов 40—50-х годов до апологетов черного национализма 60-х.

— общественной, политической. Но он при этом понимал, что его персона как политика и общественного деятеля неотделима от его личности мыслителя, исследователя, творца. Он никогда не был кабинетным ученым, его идеи рождались из практики и ради практики, ради самой жизни. Такой была самая первая "коммерческая" книга, сделавшая его знаменитым — "Душа черного народа", книга, оказавшая самое большое влияние на черных американцев со времен "Хижины дяди Тома". Сам Дюбуа написал в своих "Воспоминаниях": «Мне приходилось выполнять как работу, которую сделать хотелось, так и работу, которую сделать было необходимо. Может быть, именно благодаря этому я в жизни сделал что-то стоящее. Когда я был подростком, я поклялся бороться с расизмом, пока я жив. Надеюсь, и после моей смерти я проживу еще какое-то время... в "душе черного народа"» (20; с. 367).

20 Дюбуа У. Э. Б. Воспоминания. М., Издательство иностранной литературы, 1962, с. 87.

21 DuBois W. E. B. The Souls of Black Folk. Essays and Sketches. Greenwich, Conn., Fawcett, 1968, pp. 211-212.