2
Обстоятельства детства, юношества и ранней журналистской деятельности важны для понимания творчества писателя — в основе большинства сюжетов произведений Драйзера лежат события его биографии. Ранние годы жизни будущего писателя протекали, как образно выражаются биографы, "по другую сторону железнодорожного полотна": у него не было счастливого томсойеровского детства.
Он родился утром в воскресенье 7 августа 1871 г. в захолустном американском городке Терре-Хот штата Индиана. Его мать, Сара Драйзер, была замужем за рабочим местной фабрики. Мальчик был двенадцатым ребенком в католической семье, его назвали Теодором Германом Альбертом.
Отец его, Джон Пауль Драйзер, ткач по профессии, приехал из Германии в Америку, где его имя стало звучать на английский лад, в 1844 г., чтобы избежать призыва в армию; кроме того, здесь он надеялся разбогатеть. Поначалу дела его шли неплохо, и Джон Пауль даже приобрел собственную фабрику, но ко времени рождения Теодора разорился. Большая семья Драйзеров жила в постоянной нужде. На ней, как писал впоследствии Т. Драйзер, лежал отпечаток бедности и неудач. Очень тяжело приходилось семье, когда отец болел. В один из таких моментов брат Теодора, Поль, попал в полицию. От тюремного заключения его спас видный местный юрист и чиновник, с которым познакомилась одна из сестер будущего писателя. Ситуация, аналогичная этому горькому эпизоду детства, описана Драйзером в романе "Дженни Герхардт".
Зато всегда очень тепло вспоминал Драйзер о своей матери, которая происходила из семьи чехов, выходцев из Моравии5. Она не разделяла строгости и рвения своего супруга в следовании католическим догмам, щедро одаривала многочисленных детей материнской лаской. "Мудрой и сверх того нежной" называет Драйзер мать.
Рано пришлось Драйзеру начать трудовую жизнь. Бедственное положение семьи заставляло Теодора думать о постоянном заработке. Совсем маленьким мальчиком он продает газеты. Ему едва исполнилось четырнадцать лет, когда он нанялся к владельцу фермы полоть огород за 60 центов в день. Но работа под палящим солнцем была слишком тяжела для не очень крепкого подростка, и, заработав полтора доллара, он ушел от фермера. Шестнадцати лет Драйзер уехал в Чикаго. Там он работал в ресторане— убирал со столиков и мыл грязную посуду; служил у торговца скобяными товарами; был сборщиком платы за квартиры в одной из компаний, развозчиком белья в прачечной, продавцом-разносчиком мелких товаров. Но во всех случаях результат был одинаков — Теодора выгоняли на улицу.
В 1888 г. Драйзер с помощью своей прежней учительницы Милдред Фильдинг, заплатившей за год его обучения 300 долларов, поступил в университет штата Индиана в Блумингтоне.
Во время пребывания в университете в 1888/89 учебном году Драйзер много читал. Здесь впервые он познакомился с творчеством Л. Н. Толстого. На молодого Драйзера огромное впечатление произвели его книги, которые "правдиво рисовали жизнь и вместе с тем будоражили". Произведения великого русского писателя-реалиста заставили американского юношу задуматься над тем, есть ли у него мысли и образы, которыми он сам мог бы поделиться с людьми и глубоко затронуть их сердца. "Я был так потрясен и взволнован теми картинами жизни, которые они воссоздавали, — писал Драйзер, — что мне вдруг пришла в голову как будто совершенно новая мысль — как замечательно быть писателем. Уметь писать подобно Толстому, чтобы слушал тебя весь мир"6.
В университете Драйзер познакомился и со многими другими ранее не известными ему произведениями американских и зарубежных писателей. Здесь же он вновь остро почувствовал ту социальную стену, которая отгораживала его от подавляющего большинства студентов — выходцев из богатых семей.
Пробудившееся в университете стремление к литературной деятельности привело Драйзера в газету. В апреле 1892 г. ему удалось устроиться репортером газеты "Чикаго дейли глоуб". Начались годы напряженного журналистского труда, который помог ему глубже узнать жизнь страны. До весны 1895 г. Драйзер продолжал свою репортерскую деятельность в газетах Чикаго, Сент-Луиса, Толедо, Питтсбурга, Нью-Йорка.
В "Сент-Луис глоуб демократ" Драйзер вел рубрику "Услышано в коридорах" — писал о крушении поездов, о несчастных случаях. Репортерские обязанности заставляли его встречаться со многими видными американскими деятелями.
Драйзер-журналист много писал о театре и был даже редактором театрального отдела. В статьях о событиях театральной и музыкальной жизни он, не считаясь с расовыми предрассудками, воздал должное талантливым чернокожим актерам и музыкантам. Сами заголовки этих статей — "Чудо XIX века", "Концерт черной примадонны" — говорят о глубоком восхищении автора талантом Сисиэретты Джонс. Он писал, что ее пение "заставляет вспоминать о красоте природы и вызывает видения чисто зеркальной воды и мягкого шелеста ветвей в дремлющем укромном уголке в летнее время". Восторженные отзывы о негритянских певцах и музыкантах привлекли внимание не только театральных кругов: расисты открыто обрушились на Драйзера со злобными нападками в печати. В газете "Толедо блейд" весной 1894 г. он публиковал материалы о забастовке работников местного трамвая.
Газета "Сент-Луис репаблик" провела конкурс среди учительниц штата Миссури, пообещав победительницам поездку на Всемирную выставку в Чикаго за счет газеты. От редакции в экскурсии учительниц сопровождал Теодор Драйзер, который писал об этом визите, а заодно и о достопримечательностях Всемирной выставки. Во время этой поездки Драйзер познакомился с учительницей из города Монтгомери Сарой Осборн Уайт, на которой он и женился в 1898 г.
Годы газетной работы оставили глубокий след в жизни будущего писателя. "Я пошел работать в газеты, — писал впоследствии Драйзер, — и с этого времени началось мое настоящее столкновение с жизнью — с убийствами, поджогами, насилиями, гомосексуалистами, взяточничеством, коррупцией, надувательством и лжесвидетельством в любых формах, какие только можно себе представить"7 пробовал высказать на страницах газеты свое мнение, ему затыкали рот. "В Питтсбурге, — вспоминает Драйзер, — нельзя было писать о стальных магнатах и их жестокостях. В Филадельфии ни слова нельзя было сказать в пользу бастующих горняков или о денежных тузах города. В Чикаго большие политиканы и семьи великих были священны. В Нью-Йорке нужно было писать всегда о богатстве и никогда о бедности" (7; v. Ill, стр. 974).
Джордж Стелла. "Бруклинский мост". 1920. Литография
Молодой журналист не мог примириться с нравами, царившими в американской печати. В 1895 г. он решил оставить ремесло газетчика. "Однажды я заключил сам с собой священный договор, — вспоминал в 1942 г. Драйзер, — немедленно бросить эту печать — проститутку, как я назвал ее про себя, — и никогда больше не браться за перо репортера в газете, даже если я буду умирать с голода".
Порвав с газетой, Драйзер действительно оказался на грани голодной смерти. Несколько месяцев он скитался по Нью-Йорку в поисках работы. Наконец, ему помог его брат Поль — композитор, который уговорил издателей его песен начать публикацию небольшого журнала "Эври манс энд пьено мьюзик". Его редактором стал Теодор Драйзер, которому установили скромный оклад— 10 долларов в неделю. Журнал был посвящен в основном вопросам музыки и рассчитан на женскую аудиторию. В нем печатались также и статьи Теодора Драйзера, в которых он затрагивал различные стороны жизни, вел рубрику "Обзор месяца", писал книжные обозрения, за подписью Т. Д. (инициалы Теодора Драйзера) он выступал как театральный критик; под псевдонимом "Циник" вел рубрику "Преследователи уныния"; от имени С. Дж. Уайт (видимо, в честь Сары Осборн Уайт) подписывал раздел "Мы другие".
Большую часть материалов для журнала молодой редактор писал сам, а для того, чтобы создать видимость авторского разнообразия, пользовался различными псевдонимами, стремясь при этом менять соответственно свой стиль, создавая своеобразные литературные маски. В известном смысле это был и существенный шаг в развитии литературного таланта молодого редактора и журналиста, проявившего большую изобретательность, стилевое разнообразие и умение индивидуализировать речь каждого из авторов, подписывавшегося соответствующим псевдонимом8"Эври манс" Драйзер имел возможность ближе и лучше понять трудности и проблемы повседневной жизни артистов, музыкантов, писателей, художников. Не случайно к этой теме он постоянно возвращался на протяжении всего своего творческого пути.
"Эври манс" достаточно популярным и даже прибыльным для издателей — его тираж достиг шестидесяти пяти тысяч экземпляров, что само по себе было большим успехом молодого редактора. В журнале он излагал свои взгляды на жизнь и на искусство, демонстрируя пытливое изучение современной американской и зарубежной литературы, печатал стихи и прозу своих современников, отбирая наиболее близкие по духу произведения. Он напечатал, в частности, рассказы Брета Гарта "Ночь на перевале" и Стивена Крейна "Тайна мужества".
В "Эври манс" Драйзер попытался сформулировать и свое кредо писателя и журналиста — гуманиста, глубоко сочувствующего той человеческой драме, которая развертывалась на его глазах. "Мы научимся помнить, — писал Драйзер в июньском номере журнала за 1896 г., — что большинство из нас питается наспех и в неприятных местах, живет в холодных и бедных комнатах, порабощено большими заводами и фабриками и лишено книг и удовольствий. Тогда нам придется убедиться в том, что не все могут иметь приятное окружение и элегантных компаньонов, и поэтому они не могут быть грациозными, улыбающимися и довольными. Нам придется признать, что угрюмые лица работают изо дня в день, уродуя и разрушая наших братьев, превращая их в странные существа, и от понимания этого наши насмешки растают и превратятся в симпатии. Мы просто будем подчиняться нашему кодексу и нашим заповедям. Не лги, не воруй, не будь намеренно жесток по отношению к любому живому существу. Ибо прежде всего человек остается человеком, как бы часто он ни терпел неудачи"9.
Поссорившись с братом Полем, Драйзер к октябрю 1897 г. бросает работу редактора и становится внештатным сотрудником различных журналов. Он пишет очерки, заметки, зарисовки, их печатают в популярных журналах "Саксес", "Космополитан", "Харперс мансли", "Том Уотсонз мэгезин", "Ираз мэгезин", "Макклюрс мэгезин" и в некоторых других известных тогда в США изданиях. Для журналов "Саксес" и "Эйнслиз мэгезин", в которых Драйзер числится редактором-консультантом, он пишет серии портретных очерков: "Жизненные истории людей, добившихся успеха" и "Заметки об общественных характерах".
Среди тех, кого интервьюировал Драйзер, были знаменитый изобретатель Эдисон и миллионеры Карнеги, Армор, Маршалл Фильд, знаменитый мастер фотоискусства Стиглиц и маститый законодатель литературных мод Уильям Дин Хоуэллс. Интервью и очерки были добротно сработаны, и издатель журнала "Саксес" Орисон Суэт Мар-ден без ведома и согласия Драйзера включил большинство из них в свои книги: "Как они интересны, истории жизни преуспевших людей, рассказанные ими самими" (Бостон, 1901), "Беседы с великими работниками" (Нью-Йорк, 1901), "Маленькие визиты к великим американцам, или Идеалы успеха и как достичь их" (Нью-Йорк, 1905). Естественно, что в этих книгах материалы, написанные Драйзером, включались в жизненную схему, исповедуемую О. С. Марденом и никак не отражавшую взглядов Драйзера.
не мог, однако, полностью выразить свое отношение к этим некоронованным королям США. Открытое выступление против них, как отмечал Драйзер в письме Роберту Элиасу от 17 апреля 1937 г., могло стоить заработка, и он часто был вынужден уклоняться от высказываний своих оценок. Приводя в качестве примера статью о миллиардере Карнеги, Драйзер писал: "Если вы прочитаете статью тщательно, то увидите, что она написана в виде интервью, в котором говорит Карнеги. Мои же мнения по необходимости отсутствуют" (7; v. III, с. 785). Тем не менее, это интервью написано так, что, по словам Драйзера, при желании в нем можно усмотреть и сатиру. В самом деле, последний вопрос Драйзера к Карнеги звучит весьма иронично: "Неужели все это для бедного мальчика?" Ответ же подкрепляет эту иронию своей самоуверенной лицемерностью: "Каждое слово. А те, кому не повезло и они родились детьми богатых родителей, оказываются тяжело нагруженными в соревновании. Корзина акций — самая тяжелая корзина, которую когда-либо приходится тащить молодому человеку. Он обычно начинает под ней спотыкаться. Подавляющее большинство сыновей богатых людей не в состоянии устоять перед соблазнами, которым их подвергает богатство... Следите за мальчиком, который должен нырнуть в работу прямо из начальной школы и начнет с подметания полов. Он — наверняка та черная лошадка, которая заберет все деньги и сорвет аплодисменты"10. И Драйзер изобразил судьбу такого мальчика в "Трилогии желания", где Каупервуд начинает с торговли мылом. Что же касается возможностей для бедных американских мальчиков стать миллионерами, то развенчанию этой иллюзии Драйзер посвятил многие свои романы.
Не менее любопытно интервью Драйзера с владельцем чикагских боен Филипом Д. Армором, которому писатель задает неожиданный вопрос: "Ваш сон никогда не бывает тревожным?" и получает ответ: "Никак нет". Подобные ответы также помогли впоследствии Драйзеру воссоздать образ капиталиста Каупервуда, не знающего угрызений совести.
Отношение Драйзера к миллиардерам, подобным Карнеги, Армо-ру, Фильду, выражено весьма откровенно в его интервью с известным американским естествоиспытателем Джоном Берроузом, который учился в школе в одном классе с Джеем Гульдом, железнодорожным магнатом, миллиардером. Драйзер спросил у Берроуза о его взглядах на жизнь. "Я всегда рассматривал успех как дело ума, а не денег, — ответил Берроуз, — но Джей стремился только к материальным достижениям". Он же рассказал, как Гульд обманул его во время игры, нарушив правила. Для Берроуза главное было "посвятить себя высоким мыслям, а не деланию денег" (10; pp. 333, 334).
В заключение беседы Драйзер снова возвращается к теме Гульда и его достижений, завершая интервью исполненным глубокого смысла контрастом. Ученый, погруженный в изучение природы, Берроуз предстает как альтернатива богатым идолам буржуазной Америки. Тема любви к природе и к ее изучению волновала Драйзера, и он возвращался к ней неоднократно и в статьях, и в книгах о Генри Дэвиде Торо, и в своих философских исканиях. Драйзера привлекает поэзия труда художника, в котором он находит истинное, а не призрачное достижение, основанное на ловкости добывания денег.
здоровье, хорошее начало и усердие, требуется высокий идеал. И в ответ на традиционный для Драйзера вопрос о путях достижения успеха, о цели жизни, о понимании счастья Хоуэллс заявил, что он рассматривает жизнь "не как погоню за вечно невозможным личным счастьем, а как поле для стремления к счастью для всей человеческой семьи. Нет другого успеха. Я не знаю, в самом деле, ничего более тонко удовлетворяющего и вдохновляющего, чем знание действительно доброй воли и признательность другим. Такое счастье не приходит с деньгами, не проистекает оно и от хорошего физическою состояния. Его нельзя купить. Но это глубочайшая радость, в конце концов, и самая истинная и лучшая награда труженику" (10; Р. 184).
Драйзер в полном смысле слова исследовал анатомию успеха и пришел к выводу о призрачности успеха, основанного на стремлении к обогащению. "Счастье нельзя купить", — эти слова Хоуэллса выражали мнение не только главы школы американского реализма, но и его многочисленных учеников и последователей, среди которых был начинающий писатель Теодор Драйзер. К теме успеха, которую он изучал всесторонне и тщательно, Драйзер впоследствии обращался в той или иной мере в каждом из своих романов, и решение ее в каждом случае было существенным образом подготовлено и его ранними журналистскими исканиями, и созревшим тогда же неприятием философии оптимизма, основанного на жажде богатства.
В интервью с Хоуэллсом были затронуты важные моменты, вводящие в творческую лабораторию писателя. Хоуэллс подчеркивал, сколь важна для него была учеба у великих мастеров литературы, которым он стремился следовать в своем творчестве, а поэтому непрерывно внимательно изучал их произведения.
Как показывает изучение его ранней журналистской деятельности, Драйзер был отлично осведомлен о творчестве не только классиков литературы США, но и своих современников. Он стремился познакомиться с Марком Твеном; трижды ему удалось увидеть своего великого соотечественника — один раз на улице, затем он посетил Твена, чтобы взять у него интервью для журнала "Саксес", но получить его ему все же не удалось, наконец, в 1908 г. в Нью-Йорке Драйзера представили Твену, и беседы с ним произвели на Драйзера исключительно сильное впечатление 11.
Марка Твена Драйзер отнюдь не случайно всегда ставит первым в ряду появившихся в США в конце XIX в. писателей, которые усматривают связь между страданиями человека и его экономическим положением. «В своем "Позолоченном веке", — говорил Драйзер, — великий писатель Марк Твен разоблачает бесчеловечный и всемогущий "экономический индивидуализм" Америки. Можно сказать, что Марк Твен первым пошел по этому пути» 12.
"Позолоченного века" до "Сестры Керри", многое изменилось в Америке. Эти два романа отражают различные этапы развития американского общества. Следуя реалистическим принципам Твена, Драйзер развивал их дальше, по-своему исследуя "экономичесий индивидуализм" и его воздействие на души американцев, таких, как героиня его первого романа.
"Сестра Керри" стала первым романом Драйзера, в котором писатель исследует анатомию американского индивидуализма применительно к судьбе творческой личности. Роман появился в контексте традиций Марка Твена, вдохновлявшего творчество молодого Драйзера, способствовавшего развитию его взглядов на личность и общество, пониманию взаимодействия индивидуальъности и индивидуализма.
Беседы Драйзера с деятелями искусства и литературы, составившие заметную часть его репортерской работы, поучительны и с точки зрения выявления взглядов молодого Драйзера не только на жизнь, но и на литературное творчество. Чтение книг американских и зарубежных классиков и современных авторов было также важнейшей стороной его литературного ученичества. Работая в газетах и журналах, Драйзер продолжал много читать. Произведения Бальзака потрясли его всесторонностью критики современного ему французского общества. Став писателем, Драйзер стремился следовать тем принципам, усвоить которые ему помогли творения Бальзака, Толстого и других великих мастеров слова.
В эти же годы Драйзер знакомится с теориями модных в то время философов и, в частности, с трудами Герберта Спенсера, которые тогда произвели на него сильное впечатление, но в ранних его произведениях не чувствуется сколько-нибудь существенного их влияния.
Журналистская деятельность принесла Драйзеру широкую известность. Об этом свидетельствует, например, первое американское издание биографического справочника "Кто есть кто в Америке", вышедшее в 1899 г.,— в него включено имя Драйзера. Он назван там писателем-журналистом 13"Сестра Керри", — роман даже не упомянут.
В 1897-1900 годах Драйзер опубликовал в различных американских журналах свыше 40 статей и очерков. Всего же к 1900 г. их было не меньше 80. Среди них выделяются очерки: "Когда паруса креплены", "На борту лоцманского судна"14 "Откуда песня"15, в которых уже заметен творческий почерк Драйзера-прозаика. Эти очерки объединяет интерес к жизни низов американского общества, тревога за судьбу человека в Америке.
Очерк "Откуда песня" — эскизная зарисовка к "Сестре Керри" (Sister Carrie, 1900). В его основе лежат впечатления Драйзера от работы в музыкальном журнале "Эври манс": для многочисленных певцов и певиц "единственным объектом желаний остается заработок в пятьсот или тысячу долларов в неделю и литография собственной персоны в каждой витрине" (15; р. 140). Друг писателя, Ричард Даффи, утверждал, что Драйзер собирался написать роман еще до возникновения замысла "Сестры Керри". По его свидетельству, он должен был показать карьеру автора популярных песен, на которого успех действует, "как вирус"16"Сестры Керри".
Вместе с тем, в очерке есть и своеобразный положительный герой. Это чернокожий композитор, для которого главное в жизни — искусство. Издания его песен расходятся огромными тиражами, поэтому издательство зарабатывает на его произведениях фантастические суммы, но композитор не заботится о получении гонорара с каждого проданного экземпляра его песни, довольствуясь скромными отчислениями, необходимыми для его повседневных нужд.
Завершающие очерк страницы проникнуты тревогой за судьбу людей, создающих искусство. «Я бы хотел, — пишет Драйзер, — процитировать все эти краткие заметки, столь обычные для наших столичных газет, эти краткие небрежные сообщения, которые время от времени появляются в театральных, спортивных и "песенных" газетах и которые в одной строке вмещают целую книгу»17. Драйзер имеет в виду сообщения о смерти певцов, музыкантов, композиторов. Так же, как матросы и капитаны, доживающие свой век в приюте на Стейтен-Айленд, в старости они остаются без средств к существованию, но для них нет и такого приюта; бездомные и нищие, они умирают в полном забвении. "Сорная трава, полено под головой, соленый ветер, крик морских чаек, заунывные стоны — вот как хоронят славу и радость" (17; р. 154).
Первые очерки писателя показали богатство и разнообразие его творческих интересов. В статьях и очерках, публиковавшихся на протяжении почти десяти лет в различных газетах и журналах, Драйзер писал и о нищете, и о сказочных богатствах миллионеров, и об известных чернокожих актрисах, и о таких влиятельных американских писателях, как Уильям Дин Хоуэллс, о забастовках рабочих и о железнодорожных компаниях, и о всесильных финансовых магнатах. Самые различные стороны жизни 90-х годов XIX в. были запечатлены в его многочисленных журнальных и газетных статьях. "Ничто, — говорил Драйзер впоследствии, — меня так не смущало, как противоречие между тем, что я наблюдал, и тем, что я прочитал. В книгах все было красиво, безмятежно и никогда ни намека на жестокость жизни и ее грубость и пошлость"18.
грубой и пошлой, представить неприукрашенную, подлинную картину бытия.
"Начиная с 1898 г.,— писал Драйзер своему другу Уильяму С. Ленгелу 6 марта 1924 г., — с того времени, как я начал находить себя в литературе, я пытался писать вещи такого рода, которые если и устраивали какие-нибудь журналы, то очень немногие. Поэтому мои литературные заработки были небольшими, а мой путь по большей части — тернистым" (7; v. II, р. 423).
Примечания.
5 Правда, американская исследовательница Эллен Муэрс ставит под сомнение чешское происхождение матери Драйзера (см.: Moers, Ellen. Two Drei-sers. N. Y., 1969), но сам Драйзер безоговорочно называет ее дочерью моравского фермера (см. Dreiser Th. Dawn. N. Y., 1931, p. 4).
6 Dreiser Th. Dawn. N. Y., 1931, p. 555.
8 См. об этом статью профессора Джозефа Каца "Theodore Dreiser's Every Month" II The Library Chronicle, vol. XXXVIII. Winter, 1972, № 1, pp. 46-66.
9 Moers E. Two Dreisers. N. Y., 1969, pp. 35-36.
10 Marden, Orison Swett. How They Succeeded. Boston, 1901, pp. 274-275.
11 См. об этом: Lehan, Richard. Theodore Dreiser. His World and His Novels. Carbondale, 1969, p. 248.
13 См.: Драйзер Т. Собр. соч. М. -Л., 1930, т. XI, с. 649.
14 Опубликованы соответственно в журнале "Эйнслиз мэгезин" в декабре 1898 г. и в июле 1899 г.
"Харперс уикли" 8 декабря 1900 г.
16 Оригинальная публикация, которой пользовалась исследовательница,— Duffy, Richard. When They Were Twenty One// Bookman, 1914, January, pp. 524-525.
18 Интернациональная литература, 1935, № 12, с. 64.