ОТ АВТОРА
Впервые отправился я в «Ла Вихию», где последние двадцать лет своей жизни провел Хемингуэй, из простого любопытства. Это делали все или почти все, кто попадал в Гавану.
Об Эрнесте Хемингуэе написано столько, что думалось: известно все! Поэтому на территорию загородной финки, усадьбы-музея, я вошел без каких-либо заранее обдуманных намерений, без определенного профессионального интереса. В те годы на Кубе я работал журналистом.
Однако очень скоро я почувствовал, что, если раз в неделю не приезжал в «Ла Вихию», мне словно бы чего-то недоставало. Просторный парк с тенистыми аллеями и апельсиновой рощицей, фруктовый сад, одноэтажный простенький дом, полный еще совсем живых воспоминаний и примет, вещи, принадлежавшие писателю, книги, которые он читал, люди, два десятилетия прожившие с ним рядом, их удивительные рассказы, приподнимавшие завесу над тайнами большой жизни,— все это манило неодолимо и вдруг однажды открыло передо мной истину, в которую не сразу было легко поверить. Финка «Ла Вихиа», сад, дом, вещи, книги, письма, фотографии и люди, близко и хорошо знавшие Хемингуэя, оказались «золотоносной жилой», лежащей просто на поверхности, которой еще никто до меня всерьез не касался...
«Ла Вихию», и вскоре мне, в отличие от других, стали разрешать входить в комнаты, обычно осматриваемые посетителями музея через распахнутые настежь окна, фотографировать, читать письма, изучать ипци, неизвестные снимки писателя, в общем — начали доверять «секреты дома». Так январским вечером 1964 года в беседке, увитой яркой, цветущей бугенвилией, под приглушенный садом шум голосов многочисленных посетителей музея, я записал со слов очевидцев и участников события рассказ про сейбу, дерево, которое раскинуло свою пышную крону над зданием финки и теперь умирало.
Неделей позже, обнаружив в старой газете «Гавана-пост» заметку о вручении Хемингуэю медали за боевые заслуги, я уже решительно принялся разыскивать документы и живых свидетелей этого эпизода из биографии писателя, расспрашивать их... Появилась новелла «Бронзовая звезда».
Затем сложились «Индейская кровь», «Нобелевский лауреат». Я с головой ушел в сознательный поиск и за четыре с лишним года накопил обширный материал, который, отстоявшись, и позволил мне написать отдаваемую сегодня на суд читателя книгу.
смогла бы появиться на свет.