"Декларация независимости" Т. Джефферсона.
В десятилетия, предшествовавшие Войне за независимость, в Америке достигла особого расцвета и надолго стала главным жанром литературы политическая публицистика; ей принадлежала важнейшая роль в формировании антибританских настроений. Так, в период с 1763 по 1776 год было напечатано более двух тысяч памфлетов. Имена их авторов, таких, как Джон Дикинсон, Сэмюель и Джон Адамсы, Томас Пейн, стали синонимами литературы Революции. Эти памфлеты являли собой вершину пропагандистской стратегии: дешевые издания удобного формата, которые можно всегда иметь при себе, они были мощным оружием, они возбуждали эмоции и давали блестящие отточенные формулировки сильным чувствам населения американских колоний, приучая его тем самым к специфическому словарю эпохи Просвещения — словарю естественных прав человека. Они способствовали формированию революционной идеологии. Чтобы свергнуть британское иго, как утверждал один из памфлетов, "необходима лишь твоя личная резолюция, ибо велика власть и сила Народа".
В январе 1776 года, за тринадцать с половиной лет до Великой Французской революции, Томас Пейн писал: "Один честный человек значит в глазах людей и Бога больше, чем все коронованные негодяи, которые когда-либо существовали на свете". Через несколько месяцев Томас Джефферсон (1743—1826) узаконил подобные настроения в "Декларации независимости" (4 июля 1776), документе, тематически весьма характерном для новой эпохи. Еще Джон Локк заявлял, что главная задача правительства — гарантировать народу жизнь, свободу и владение имуществом. Текст "Декларации" Джефферсона опирается на Локка, а также на политические документы XVIII столетия, но его язык пластичнее и выразительнее, чем у предшественников.
"Декларация" — это и важнейший государственный документ и, в своем роде, литературный шедевр. Просветительские идеалы "жизни, свободы и стремления к счастью", становятся под пером автора революционными лозунгами, что вводит "Декларацию", как и политическую публицистику сподвижников Джефферсона, в широкий контекст литературы американского Просвещения и Американской революции. "Декларация" — это волеизъявление народа страны; показательно замечание Т. Джефферсона, что, составляя ее, он "не собирался писать ни памфлет, ни книгу" и "ни в коей мере не считал себя вправе изобретать новые идеи", а стремился лишь "раскрыть перед человечеством здравый смысл вопроса". Джефферсон рассматривал "Декларацию" как "самовыражение Америки", очевидно, именно это и придавало его формулировкам убедительность и силу.
В период войны американцев за объявленную в "Декларации" независимость и демократическое государственное устройство литература страны сражалась в общем строю, используя, по выражению исследователя, "наступательные партизанские методы". Писатели и поэты, казалось, были повсюду: они расклеивали свои памфлеты и баллады на стенах домов, декламировали или пели их в тавернах и залах церковных собраний. Их сатиры, пародии и эпиграммы на политических противников заполняли передовицы газет, которые были забиты сенсационными материалами, призванными поддержать освободительную войну. "Партизанские методы" проникли даже в духовную литературу: проповеди, звучавшие в церквах и сразу же выходившие в печати, наряду с Библейскими, включали героические примеры текущей войны и серьезно поддерживали народ в его сопротивлении британцам. Роль духовенства в ходе революционных событий была настолько заметна, что лоялисты (сторонники старых порядков) называли священников, участвующих в борьбе за независимость Америки, "черным батальоном".
За всю историю американской словесности именно этот период был временем наибольшей политической и общественной активности литераторов. Ими двигало чувство социальной ответственности: они были среди и впереди тех, кто делал не историю литературы, но историю своего народа.
Наиболее популярным и влиятельным жанром во время и сразу после Революции оставался политический памфлет, в котором бесспорное первенство принадлежало Томасу Пейну (1737—1803). В период дебатов вокруг принятия Конституции на пике популярности оказался жанр открытого политического письма. В 1787—1788 годах в нью-йоркской газете было опубликовано 85 писем в поддержку документа, подписанных латинским именем "Публиус". За этим коллективным псевдонимом скрывались Александр Гамильтон и Джон Джей из Нью-Йорка, Джеймс Мэдисон из Виргинии. Собранные в отдельный том и опубликованные в 1788 году под заглавием "Федералист", письма "Публиуса" явились неопровержимым аргументом в пользу Конституции. "Федералист" был существенным вкладом и в развитие национальной литературы: позиция стремления к лучшему при готовности к худшему, определение полярных черт американского характера, сама лаконичная, четкая и экспрессивная манера изложения "Публиуса" не раз отзывались затем в американской словесности.
представлена, главным образом, рассказами очевидцев легендарных военных кампаний и героического поведения молодых новобранцев под обстрелом неприятеля или в лагере для военнопленных. В значительной степени опирающиеся на схему "рассказа пленника", популярного в конце XVII—начале XVIII века, "рассказы очевидцев" вместо морального поучения, свойственного жанру-предшественнику, непременно преподносили урок патриотизма.
К концу XVIII столетия, однако, эти героические истории успели превратиться в клише и постепенно растворились в популярных романах, которыми зачитывалась молодая республика, подобно тому, как политическая публицистика постепенно была вытеснена все возраставшим потоком газет и журналов. Именно с популярных жанровых разновидностей начиналось развитие американского романа. Самой распространенной разновидностью был сентиментальный роман. Нравоучительные, написанные в эпистолярной форме, заимствованной у С. Ричардсона, эти романы: "Сила сочувствия" (1789) Уильяма Холла Брауна, "Шарлота Темпл: Правдивая история" (1791) Сюзанны Роусон, "Кокетка" (1797) Ханны Фостер и другие — были излюбленным женским чтением.
от искушенной Европы, Америка, с ее пуританскими нравственными установками, поначалу сопротивлялась распространению нового для нее литературного жанра. Здесь считалось, что романы "толкают на путь греха", "разжигают страсти и развращают сердце", грязнят воображение юношества, внушая ложные представления.
Тем временем новый жанр активно завоевывал американскую читательскую аудиторию и книжный рынок. Несколько меньшее распространение, чем сентиментальный роман, получил роман сатирический ("Алжирский пленник" (1797) Рояла Тайлера, "Современное рыцарство" (1792) Хью Генри Брэкенриджа) и роман готический, корифеем которого был Чарльз Брокден Браун. В первой трети XIX века к этим разновидностям добавился исторический роман, возникший в Америке под влиянием англичанина В. Скотта.