Приглашаем посетить сайт

Засурский Я. Н. Теодор Драйзер.
В поисках положительного героя.

В ПОИСКАХ ПОЛОЖИТЕЛЬНОГО ГЕРОЯ

Рассказы и очерки Драйзера 1900—1910 годов распадаются в большинстве своем на две части — это главным образом зарисовки с натуры сцен из жизни рабочего люда Нью-Йорка и рассказы-портреты. Впоследствии зарисовки составили книгу «Краски большого города», рассказы-портреты вошли в сборник «Двенадцать», а остальные — в книгу «Освобождение» и другие рассказы.

В рассказах-портретах наиболее отчетливо проявились поиски Драйзером положительного героя; зарисовки нью-йоркской жизни ярко характеризуют гневное, критическое отношение Драйзера к уродствам мира капитала в США.

Из других рассказов выделяются «Негр Джеф»1, «Мак-Юен из блестящих рабовладельцев»2, «Путешествие на «Айдльуайльде»3.

В рассказе «Негр Джеф» Драйзер гневно бичует американских расистов-линчевателей. С большой симпатией обрисована скорбь матери негра Джефа, убитого толпой бандитов. В рассказе «Мак-Юен из блестящих рабовладельцев» в иносказательной, аллегорической форме осуждается война. «Путешествие на «Айдльуайльде», написанное под впечатлением работы писателя на железной дороге, воспроизводит быт рабочих. Драйзер с большой теплотой описывает своих героев, их сметку и здоровый юмор.

В эти годы Драйзер создает особенно много очерков-зарисовок: «Рождество в ночлежках»4, «Реки безымянных мертвецов»5, «Колыбель слез»6, «Путевой обходчик»7, «Люди в темноте»8 и др. Рассказывая о жизни обитателей трущоб — потомственных американцев, негров, эмигрантов, Драйзер противопоставляет их бедность и нищету роскоши богатых кварталов. В рассказе «Рождество в ночлежках», повествуя о безрадостной жизни бедняков, в жилищах которых «мрак, грязь, нищета настолько отвратительны, что сюда, казалось бы, не должна ступать нога человеческая», Драйзер подчеркивает духовное богатство живущих в трущобах людей труда, «богатых молодостью и необыкновенным энтузиазмом»9. Тем острее звучит у писателя возмущение ужасающими условиями их жизни.

В очерке «Реки безымянных Мертвецов» создан аллегорический образ города-острова, олицетворяющего Нью-Йорк, капиталистическую Америку. «Остров и его красота в какой-то мере являются ловушкой... Прекрасный остров не приносит счастья всем»10. Вскрывая кроющиеся за фасадом небоскребов и реклам противоречия капиталистического города, Драйзер говорит о людях, сломленных жизненной борьбой, он видит в них олицетворение трагедии острова, трагедии капиталистического общества. И то, что «свершилась трагедия острова»11 (курсив мой. — ЯЗ.), глубоко беспокоит писателя.

остров, омываемый многими реками, подразумевая под ним остров Манхеттен, на котором расположен Нью-Йорк. Писатель говорит о том, что в водах, окружающих остров, находят свою смерть те, кто потерпел поражение в жизненной схватке, кто изведал действие законов этого острова. В водах, окружающих остров, кончают свой путь «не один, не десять, не двадцать, а сотни и сотни... Они доказали бессердечность острова красоты». Такая концовка делает острую публицистичность очерка жизненной и убедительной. На четырех страницах журнального текста показано, что за внешним блестящим фасадом американской действительности скрываются многие сотни человеческих трагедий, порождаемых этой действительностью.

Гуманизмом проникнуты другие произведения Драйзера. Присущ он и небольшому очерку с характерным названием «Колыбель слез». Название рассказу дала детская кроватка, выставленная у дверей приюта для младенцев. Страшна судьба бедных матерей — они не могут воспитать своих детей из-за «нищеты, которая превращает эту маленькую детскую кроватку в колыбель слез»12. И снова Драйзер говорит о трагедии простого человека Америки, которого нужда заставляет отказываться от самого дорогого в жизни. Писатель не ограничивается простым описанием факта. На этот раз он призывает к изменению существующего порядка вещей. «Можно найти ответ на многие жизненные вопросы, — утверждает он, — если только мы захотим для этого переделать себя, общество, весь существующий строй»13. Этим призывом заканчивается очерк, и здесь Драйзер находит форму естественного перехода к боевому публицистическому призыву. Умелое сочетание боевой публицистичности с мастерски сделанными зарисовками с натуры характерно для творческой манеры Драйзера-очеркиста.

В очерке «Путевой обходчик» Драйзер стремится раскрыть причины, заставляющие людей браться за эту тяжелую, сопряженную с постоянным риском и к тому же плохо оплачиваемую работу. Отвергая утверждения об умственной отсталости и природной порочности людей физического труда, Драйзер приводит пример своего знакомого рабочего, который не пил и даже не курил. Отец трех детей, в поисках работы он пришел на железную дорогу, стал путевым обходчиком, трудился за нищенскую плату и, как многие его предшественники, попал под поезд. Едва успели унести изуродованное тело обходчика, как был уже нанят другой, жаждущий работы. И этого человека ждет, вероятно, такая же печальная судьба.

Драйзер-очеркист не боится называть цифры, скорее, его пугает голословность и декларативность. И цифры в его очерках помогают лучше понять судьбы людей. В очерке «Рождество в ночлежках» речь идет о немце Зорге и его семье. Они занимаются обработкой перьев для шляп. Зарабатывают 17 долларов в неделю на семью, которая состоит из четырех человек. Из этой суммы 3 доллара уходят на квартиру, 6 — на одежду, пищу, отопление, освещение, 3 доллара семья откладывает. Но все эти сбережения быстро тают: одну часть поглощают болезни, другую, более солидную часть — безработица. Для праздничного обеда на рождество они покупают кости по 12 центов за фунт. Такова арифметика бедности, хорошо знакомая и понятная Драйзеру.

Острота наблюдений и выводов сближает очерки Драйзера с боевыми памфлетами Джека Лондона, которые печатались в социалистической прессе, и попытка Драйзера издать книгу рассказов «Идиллии бедных» с помощью социалистов не случайна. Драйзера сближала с социалистами общность идейных позиций, общность критического отношения к американской действительности. Сарказмом по отношению к буржуазной Америке пронизан очерк «Во тьме», опубликованный в социалистической газете. Поздней ночью перед парадным подъездом одной из редакций нью-йоркских газет собралась толпа в 200—300 человек. Это люди, жаждущие получить работу. Они стремятся первыми достать выходящие из печати номера газеты, прочитать там объявления о найме на работу, с тем чтобы быть первыми у дверей нанимателей. Они имеют право просить первыми потому, что они пришли первыми. Драйзер гневно заключает: «Благородная привилегия!» (X, 375).

В очерке с болью говорится о пропасти между миром этих несчастных людей и миром богатых, который в рассказе олицетворяет солидно зарабатывающий журналист. Он «проходит мимо, направляясь в этот час домой. Какой контраст! — с горечью заключает Драйзер. — Какая пропасть между ним и всеми этими людьми!» (X, 375).

Еще ближе Драйзер-журналист к социалистическим позициям в рассказах, где он пытается найти своего положительного героя, и в пьесе «Девушка в гробу».

Правда, первым рассказам, где начинаются поиски образа человека, противостоящего порокам американской жизни, свойственны филантропические нотки («Патриарх» и «Тот, кто служит человеку»). Но отнюдь не проповедь филантропии, а гуманизм — главное в этих рассказах. Героев этих рассказов отличает прежде всего глубокое сочувствие к жизни простого народа, к униженным и оскорбленным. Тот, кого писатель называет «настоящим патриархом», отказался от участия в политической жизни Америки, остался, как он сам говорит, честным. «Его особенным вниманием пользовались нищие, больные, вдовы, сироты, сумасшедшие, — словом, обездоленные всякого рода»14,— пишет Драйзер. «Глубокая любовь к людям, — подчеркивается в рассказе, — была его отличительной чертой»15. Эти же высокие человеческие качества присущи и Чарли Поттеру — главному действующему лицу рассказа «Тот, кто служит человеку». Этот герой Драйзера считает себя «довольным человеком» — его удовлетворяет служение на благо человека, он видит свой долг в том, чтобы помогать бедным людям. Чарли Поттер гуманно и человечно относится к неграм. Он даже удочерил девочку-негритянку. Ни Чарли Поттер, ни «Патриарх» не исчерпывают положительных идеалов писателя. Подчеркивая их честность и преданность простому народу, он противопоставляет их образы миру обывателей и мещан. Этих людей Драйзер не выдумал, а нарисовал с натуры, так же как обитателей ночлежек и других героев своих очерков и рассказов этих лет. Прототипом патриарха послужил отец жены писателя Арч Херндон Уайт. Рассказ «Тот, кто служит человеку» Драйзер написал под впечатлением встречи с рыбаком в штате Кеннектикут в 1901 году.

Драйзер, однако, сумел разглядеть в американской жизни не только чудаковатых филантропов, но и рабочих-социалистов, и рабочих-вожаков — борцов за дело рабочего класса. Им посвящены рассказ «Мэр и его народ» и пьеса «Девушка в гробу».

Писатель восхищается Красотой и силой духа людей физического труда, людей-созидателей, таких, как Могучий Рурк из одноименного рассказа.

Рассказ «Мэр и его народ» и пьеса «Девушка в гробу» свидетельствуют о близости идейной позиции Драйзера к социалистам и о eго интересе к рабочему движению.

пенсильванских горняков участвовало 150 тысяч шахтеров, в 1904 году — забастовка горняков западных штатов, в 1905 году — забастовка грузчиков и возчиков в Чикаго, в январе 1912 года — забастовка текстильщиков в Лоренсе, в которой участвовали 23 тысячи рабочих, в 1913—1914 годах — забастовка горняков в Колорадо. Это говорило о росте классовой сознательности американских рабочих. Необходимо отметить, что эти забастовки проводились вопреки предательской политике Гомперса и других лидеров Американской федерации труда (АФТ).

Усилению и обострению классовой борьбы рабочих США не соответствовала степень их политической и профессиональной организации. Достаточно сказать, что большинство рабочих США не состояло даже в профсоюзах. Так, в 1914 году в профсоюзах состояло менее 2 миллионов рабочих, причем наиболее квалифицированных и высокооплачиваемых рабочих. К тому же во главе этих немногочисленных профсоюзов стояли представители рабочей аристократии— приказчики буржуазии, предававшие интересы рабочего класса.

Предательской деятельности АФТ пытались противопоставить себя такие боевые, но малочисленные рабочие организации, как Западная федерация горняков (ЗФГ), пока во главе ее стоял Билл Хейвуд, Индустриальные рабочие мира (ИРМ), левое крыло социалистической партии. ЗФГ провела забастовку горняков западных штатов в 1904 году, ИРМ провели увенчавшуюся победой рабочих забастовку текстильщиков в Лоренсе.

Отсутствие в Соединенных Штатах массовой рабочей партии приводило, однако, к тому, что рабочие в большинстве случаев служили орудием махинаций и жульничества боссов двух буржуазных партий.

Важнейшим проявлением слабости американского рабочего движения была его идеологическая отсталость. Социалистическое движение в США было раздроблено и оторвано от рабочего движения. Существовали две социалистические партии — социалистическая партия во главе с Дебсом, в которой видную роль играли Хилкуит и другие оппортунисты, и социалистическая рабочая партия Де Леона, погрязшая в сектантстве.

Индустриальные рабочие мира были организованы в 1905 году. Их вождь и вдохновитель Билл Хейвуд впоследствии стал одним из организаторов Компартии США. ИРМ провели ряд славных боев с американской буржуазией.

Русская революция 1905 года оставила значительный след и в американской общественной и политической жизни. Ее приветствовали видные деятели ИРМ. Лучшие американские писатели были вдохновлены этими событиями. Они стремились учиться у Горького мастерству изображения действительности в ее революционном развитии. Крупным произведением социалистической литературы явился роман «Железная пята». Высоко оценил этот роман У. 3. Фостер. Критикуя оппортунизм и политическую незрелость социалистических партий США в начале XX века, Фостер писал: «Джек Лондон при всех своих слабостях, прекрасно понимал это. В своей «Железной пяте» он в общих чертах предсказал появление фашизма и ту острую борьбу, которая потребуется для его преодоления»16. В «Железной пяте» есть элементы революционной романтики, но в ней отсутствует картина конкретно-исторических условий американской действительности того времени.

Т. Драйзер также сделал несколько попыток изобразить в своем творчестве деятелей американского рабочего движения.

моменты в первом же своем романе «Сестра Керри», всегда были важной стороной его творческих интересов и устремлений. Анализируя, как изображены рабочие и рабочее движение в произведениях Драйзера, можно выявить существенные особенности его мировоззрения и творческого метода этого периода.

В журнале «Иэрас мэгазин» в июне 1903 года Драйзер опубликовал рассказ «Мэр и его народ». Впоследствии, в 1918 году, этот рассказ был включен в сборник «Двенадцать мужчин». Рассказ посвящен рабочему-социалисту, избранному мэром города. Сам по себе выбор такого героя свидетельствует о том, насколько внимательно Драйзер следил за успехами социалистов. Дело в том, что за год до опубликования рассказа —в 1902 году— Социалистическая партия США добилась крупных успехов на выборах в местные органы власти, и М. Хилкуит — один из видных деятелей и историков рабочего движения в США, в книге «История социализма в Соединенных Штатах», опубликованной в Америке одновременно с рассказом Драйзера в 1903 году, писал: «В прошлом году (1902) партия избрала своих кандидатов в мэры Броктона и Хеверхилля, двух городов в штате Массачузетс, занимающихся механическим производством, а также в городах Шебойгане (шт. Уисконсин) и Энеконде (шт. Монтана)»17. Рассказ Драйзера был, таким образом, очень оперативным и чутким откликом на этот успех социалистов, который и породил одну из первых попыток писателя создать образ положительного героя — борца за народное дело.

Герой рассказа — промышленный рабочий на сапожной фабрике, он «умел выполнять только часть операций, необходимых для изготовления обуви». Этот человек из народа, избранный мэром, защищал права народа от притязаний монополий. Он начал свою деятельность с «организации клуба для изучения и пропаганды социалистических идей» (X, 331). Как кандидата социалистов его избрали мэром, и он пытался проводить политику борьбы с монополиями и даже добился в этой борьбе некоторых успехов, но в конце концов монополисты устранили его.

Мэру удалось заставить газовых монополистов пойти на некоторые уступки, но при попытке повести борьбу с железнодорожными магнатами он оказывается побежденным.

в день выборов доставили в город, приносят поражение мэру-социалисту. Драйзер так описывает эту избирательную кампанию: «... на стороне, враждебной мэру, стояли потерпевшие в прошлый раз поражение местные организации обеих больших партий и железнодорожная компания. Она-то, непримиримая в своей злобе, и позаботилась о том, чтобы сплотить местных демократов и республиканцев и создать мощную оппозицию. Все средства были пущены в ход: газеты подкуплены, большое число железнодорожных служащих временно переселено в город для того, чтобы они могли здесь проголосовать; этой местной избирательной кампании всячески старались придать значение общегосударственное. В последние недели перед выборами борьба приняла особенно ожесточенный характер. И деньги победили. Пять тысяч четыреста голосов было подано за мэра. Пять тысяч четыреста пятьдесят — за кандидата оппозиции, который принадлежал к той же партии, что и победивший кандидат в президенты» (X, 349). Драйзер, таким образом, предельно ясно показывает американскую буржуазную демократию в действии — и демократы и республиканцы служат железнодорожной компании, так же как, впрочем, и нефтяной и угольной, как служат всем монополиям.

Положительный герой Драйзера не только мэр, но и его народ. Мэр-социалист и его народ противостоят монополистической Америке. Правда, мэр-социалист в своей программе стремится лишь к борьбе за экономические права рабочих, за реформы. Характерно, что Драйзер, назвав в первой части рассказа организацию социалистов в городе «клубом для изучения и пропаганды социалистических идей», в дальнейшем называет ее клубом реформаторов (X, 348).

В рассказе «Мэр и его народ» сюжет строится на раскрытии одной стороны жизни героя — общественной, и это не случайно. Мэр привлек внимание Драйвера твердостью духа в борьбе за социальную справедливость. Этот человек отличался от своих сограждан прежде всего особым пониманием своего общественного долга. Еще больше он отличался от буржуазных политических деятелей, которых хорошо знал Драйзер, — он «остро чувствовал, каким злом является столь резкое в нашем обществе и вовсе не вызванное необходимостью социальное неравенство и как важно направить все усилия на то, чтобы уменьшить пропасть между неорганизованной и невежественной нищетой и колоссальным богатством, находящимся в руках у людей, которые мало того, что сами не трудятся, но считают, что так и быть должно» (X, 334). Эти качества борца за народное счастье и привлекали писателя. В рассказе он стремится обрисовать мэра не как исключительного человека, а как необычного для Америки политического деятеля. И этот подход выявляется в портрете мэра — «высокая, не меньше шести футов, а в остальном вполне ординарная фигура, худощавое молодое лицо, спокойные, серые с чуть заметной голубизной глаза», — все это «меньше всего отвечало обычному представлению о важном политическом деятеле, да еще заслужившем столь широкую известность» (X, 334). К тому же мэр не обладает «ни большой тонкостью ума (врожденной или выработанной воспитанием), ни особой проницательностью».

Внешний вид мэра ординарен, нет у него и выдающихся способностей, и если он тем не менее оказывается человеком незаурядным, выдающимся, то происходит это в силу его благородных идеалов. Драйзер умело сосредоточивает внимание читателя на главном и самом существенном в образе мэра — на его политической программе, на его борьбе за улучшение жизни и прав рабочих. И если каждый его. шаг вызывал особый интерес в народе, то это объяснялось не его личным обаянием, не его исключительными способностями, а тем, что он служил не господствующему, а угнетенному классу. «По альбомам вырезок и конвертам, до отказа набитым передовицами и большими статьями из газет, выходивших во всех уголках страны от Флориды до Орегона, можно было судить, что в это время и в предшествующие годы каждый его шаг вызывал в народе особый интерес. Было совершенно ясно, что один класс настороженно следит за ними, шпионит и отвергает его, а другой приветствует, одобряет и поощряет» (X, 351).

Наиболее выдающаяся отличительная черта мэра — его отношение к людям и обществу, его преданность интересам народа, его решимость нести борьбу против корпораций и монополий. Гуманизм мэра существенным образом отличается от альтруизма «настоящего патриарха» и Чарли Поттера. Гуманизм мэра основывается не на сострадании, а на попытке осознать законы развития общества и изменить их.

«Что касается тех перемен, за которые он боролся, то, — считает Драйзер, — может быть, они наступят очень скоро. А, может быть, еще не так скоро» (X, 354).

Рассказ «Мэр и его народ» — существенный и характерный момент в творческой биографии писателя. Драйзер показал нового героя — гуманиста и борца за народное дело.

К теме рабочего класса Драйзер обратился снова в пьесе «Девушка в гробу», опубликованной в 1913 году в журнале «Смарт сет», Она написана в обстановке подъема забастовочного движения в 1911—1913 годах.

В 1912 году в Лоренсе была проведена под руководством ИРМ во главе с Биллем Хейвудом крупная забастовка текстильщиков. Благодаря проводимой Хейвудом решительной политике защиты интересов рабочих, несмотря на жесточайший террор и преследования властей и предпринимателей, несмотря на саботаж реакционного объединенного союза текстильщиков, входившего в АФТ, забастовка увенчалась победой рабочих18. На материале этого героического выступления американских рабочих написана «Девушка в гробу», Драйзер писал, что в лице главного героя этой пьесы он хотел изобразить Билля Хейвуда, боевого вождя рабочих. Пьеса, в которой был создан образ революционного рабочего вождя Фергюсона, была важным для Драйзера шагом в поисках положительного героя. Драйзер вновь выступил на стороне рабочих против монополий.

— один из героев пьесы «Девушка в гробу» — говорит: «Если вы хотите увидеть в этом городе настоящую стачку, — для этого есть только один путь — остановить ткацкие станки. Начните с основания лестницы и выведите красильщиков и ткачей. Бросьте тратить вашу энергию на этих рабочих-джентльменов, которые получают большие хорошие ставки в профсоюзах, а обратитесь к тем беднягам, которые голодают так долго, что забывают о своем голоде»19.

«Рабочим-джентльменам» Драйзер противопоставляет подлинного выразителя интересов рабочих, организатора забастовок Фергюсона. В пьесе возникает проблема классовой сознательности рабочих. На этом строится конфликт. У Магнета — одного из наиболее уважаемых рабочих города — умирает дочь, в которую влюблен Фергюсон. Потрясенный личным горем, Магнет устраняется от участия в забастовке. Это грозит провалом стачки. Фергюсон, который также глубоко переживает смерть своей любимой, убеждает Магнета в неправильности его' позиции. Пьеса утверждает идею подчинения личных интересов общественным, интересам рабочего класса.

Особенно ярко эта мысль воплощена в образе Фергюсона. «Мы с женой уже давно разошлись, — рассказывает он. — В противном случае, я бы никогда не очутился здесь в домике рабочего-текстильщика, всецело отдавая себя борьбе за победу забастовки. Я бы сидел в каком-нибудь номере гостиницы, часто бывал бы в обществе епископов, политиков и профессоров колледжей, пытаясь слатать мир между владельцами фабрики и забастовщиками. Я бы носил медаль, и у меня было бы много денег на счету в банке. Я бы раболепствовал перед леди и джентльменами. Они бы не ненавидели меня так, как сейчас, — они бы только пренебрежительно относились ко мне. У меня бы не поднялся язык против министра. Ну, а когда бы я пил шампанское и ел в лучших ресторанах, я бы делал это потихоньку. Меня бы не травили газеты — они бы хвалили меня. Я бы не был негодяем: анархистом, головорезом — революционером. Я был бы респектабельным рабочим вождем, вот кем бы я был, оставшись с женой. Может быть, вы думаете, мне лучше было бы остаться с ней? (он презрительно смеется). Многие согласились бы с вами (Магнет делает протестующий жест, но Фергюсон не обращает внимания). Ну, я не остался с ней, я бросил ее»20. Жена Фергюсона, с которой он разошелся, олицетворяет буржуазное благополучие, противное его характеру.

В образе Фергюсона запечатлены многие качества революционного вождя рабочего класса, непримиримого по отношению к предпринимателям и их агентам в рабочем движении, беззаветно преданного делу трудящихся. Благодаря образу Фергюсона пьеса приобрела большую политическую остроту. Прямым призывом к непреклонной борьбе за права рабочего класса звучали слова Фергюсона: «Пока я смогу жить, чтобы бороться за этих бедняг, я буду бороться за них... В жизни можно убить и похоронить мое счастье, но нельзя убить и похоронить мое дело»21.

и его личную жизнь. Богатство внутреннего мира раскрывается и в твердости, с которой он защищает интересы рабочих.

В его характере вместе с тем выявляются анархические и даже индивидуалистические черты. «Когда-то было время, и я думал, что другие должны чувствовать то же самое, но я преодолел это... — рассуждает Фергюсон. — Есть одна вещь, которая всегда помогает мне перенести это. Если не на кого больше рассчитывать в этом мире, я всегда могу рассчитывать на себя самого»22. Автор сам здесь остается на позициях Фергюсона. Он придает его образу некоторые черты исключительности, роднящие его с Эвергардом из «Железной пяты» Джека Лондона.

В пьесе «Девушка в гробу» Драйзер следует своему кредо, изложенному позднее в книге очерков «Путешественник в сорок лет», и вновь обращается к изображению жизни промышленного города, нищеты и страданий рабочих, их борьбы. «Но есть одна вещь, которую я никогда не забываю, Магнет, — говорит Фергюсон, — несчастье гораздо легче перенести, когда на вас есть одежда, чтобы прикрыть спину, и достаточно пищи, чтобы удержать душу в теле.

Когда я в разгар зимы прихожу в город и застаю двадцать пять тысяч людей на грани замерзания и голодной смерти, я вспоминаю время, когда моя собственная мать ходила голодная и холодная, и мне кажется, что для меня невелика разница, счастлив ли я или нет»23

Пьеса «Девушка в гробу», как и рассказ «Мэр и его народ», сильна своей высокой публицистической заряженностью. По сравнению с мэром Фергюсон очерчен более всесторонне. Драйзер стремится не только показать Фергюсона в общественной деятельности, но и глубже раскрыть его духовный мир.

Публицистичность образов мэра и Фергюсона вполне объяснима. Причиной ее в первую очередь была новизна и острая злободневность жизненного материала, с которым писатель сталкивается и который ему пока еще трудно дается. Нельзя упускать из виду и особенности творческой индивидуальности Драйзера как писателя.

Фергюсон многим отличается от мэра. Если последний уповал на победу на выборах и действовал, так сказать, в рамках буржуазной законности, то Фергюсон презирает эти законы и преступает их, интересы рабочих для него выше любых установлений буржуазного общества. И в этом смысле он делает шаг вперед по сравнению с мэром.

Различны и их характеры. В отличие от мэра Фергюсон — человек исключительный и по своим способностям, и по манере поведения. Он не будничен, а героичен. Вместе с тем в образе Фергюсона заключено серьезное противоречие — это сильная личность, которая стремится служить массам, но мыслит и действует во многом индивидуалистически. В недоверии к возможностям рабочих масс постоять за себя проявилась особенность положительной программы Драйзера — писатель, несомненно, сочувствовал борьбе пролетариата и желал ему победы, но рассматривал ее подчас с индивидуалистических позиций. На отношении писателя к образу положительного героя-борца сказалось влияние буржуазных теорий, в частности Спенсера. В результате, выступая против индивидуализме, создавая образы борцов против существующего строя, он тем не менее и на себе испытывает воздействие индивидуалистической идеологии. Не случайно, что Фергюсон (в меньшей степени это относится к мэру) ни разу не высказывает своего мнения о социализме. В этом смысле он лишен той одухотворенности социалистическими идеалами, которой проникнут образ Эвергарда из романа «Железная пята» Джека Лондона.

против коммерческого развлекательного театра, высмеянного Драйзером в «Сестре Керри». В 1921 году пьесу «Девушка в гробу» поставило объединение провинстуанских актеров24, в деятельности которого в свое время участвовали Джон Рид, Майкл Голд и другие передовые писатели и драматурги. Одним из создателей этого театра был Юджин О'Нил, который начал свою драматургическую деятельность в 1913—1914 годах. Первые одноактные пьесы О'Нила, как и «Девушка в гробу» Драйзера, посвящены жизни американского рабочего класса. Эти пьесы О'Нила и пьеса Драйзера «Девушка в гробу» были почти одновременно опубликованы в журнале «Смарт сет», сыгравшем видную роль в пропаганде реалистической драматургии. Драйзера, как и Юджина О'Нила, привлекали формальные поиски в театре, которые сказались на его последующих пьесах, вошедших в сборник «Пьесы естественные и сверхъестественные» (1916), и на пьесе «Рука гончара» (1918). В отличие от Юджина О'Нила, попавшего в 20-х годах под влияние фрейдизма и утонувшего в формалистических поисках, Драйзер сумел сравнительно быстро преодолеть их влияние, связанное с общим обострением противоречий в его творчестве и мировоззрении в середине 10-х годов, о чем речь пойдет ниже.

«Девушку в гробу», которую сам Драйзер считал радикальной пьесой, с интересом встретили в кругах социалистической интеллигенции (Письма, т. I, стр. 302—305).

Поиски положительного героя привели Драйзера к левому крылу рабочего движения США. От клуба реформаторов в рассказе «Мэр и его народ» в стан стачечников Лоренса — таков путь долгих исканий Драйзера. Он увидел положительного героя в гуще борьбы за дело рабочего класса. В этом смысл и значение образа Фергюсона — рабочего-революционера.

Не утратила своего смысла и актуальности эта пьеса и сегодня. В августе 1970 года «Девушку в гробу» поставили студенты университета на родине Драйзера в городе Терре-Хот. Постановка была приурочена к празднованию 100-летия со дня рождения Драйзера, и выражено в ней было не только глубокое уважение американской молодежи к памяти своего великого земляка, но и неподдельное и острое сочувствие и интерес к борьбе рабочего класса, к облику рабочего вождя, революционера-борца, который, к сожалению, не так уж часто появляется в произведениях современных американских писателей.

— образы необычных для Америки людей. Выделяются они и среди образов американцев, созданных Драйзером, прежде всего тем, что стремятся отдать свои силы борьбе за счастье своего класса — рабочих.

Вместе с тем в трактовке героев-борцов наиболее ощутимо выявляется положительная программа Драйзера, ее особенности и одновременно ее противоречия. Гуманизм писателя одухотворяется симпатиями к рабочему движению, к борьбе за право народа на лучшую жизнь. Писатель страстно обличает монополии и корпорации и их агентов в рабочем движении. Осуждая предательство интересов рабочих правыми профсоюзными лидерами, создавая образ неподкупного борца за народное дело, Драйзер сочувствует социалистическим идеям, но не принимает их в той, пусть и несколько ограниченной степени, в какой их принял Джек Лондон в годы работы над «Мартином Иденом» и «Железной пятой», остается во многом под сильным влиянием буржуазных теорий, что мешает ему правильно видеть перспективу развития общества, а впоследствии вызывает даже углубление противоречий между остротой критики буржуазного мира и идеалистическим истолкованием путей развития общества в первых романах «Трилогии желания» и в некоторых других его произведениях 10-х годов. И чем глубже становилась критика Драйзером монополистической Америки, тем решительнее и острее она вступала в противоречие с буржуазными концепциями общественного развития. Дальнейшее развитие этого противоречия заставило Драйзера в конце концов отвергнуть, а затем и гневно осудить индивидуалистическую философию. Но путь Драйзера к познанию законов общественного развития был сложным и нелегким, его поиски положительного героя, отразившиеся в рассказах и в пьесе, были началом этого пути.

Высокий гуманизм Драйзера определил его интерес к мэру-социалисту и боевому вождю стачечников Фергюсону. Эти гуманистические позиции глубокой заинтересованности в судьбах народных масс усилили критический накал в романах «Дженни Герхардт», «Финансист», «Титан», «Гений», над которыми писатель работал в 10-е годы.

Примечания.

1. Написан в 1898—1899 гг., опубликован в «Ainslee's magazine» в ноябре 1901 г.

—1899 гг., опубликован в «Ainslee's magazine» в июне 1901 г.

3. Написан после 1903 г., опубликован в «Bohemian magazine» в октябре 1909 г.

4. Опубликован в «Harper's Weekly» в декабре 1902 г.

5. Опубликован в «Tom Watson's magazine» в марте 1905 г.*

6. Опубликован в «Tom Watson's magazine» в июле 1905 г.

«Тот Watson's magazine» в июне 1906 г.

8. Опубликован в «The American magazine» в феврале 1912 г.

9. Th. Dreiser. The Color of a Great City. N. Y., 1923, pp. 278, 279.

10. Ibid., p. 285.

11. Ibid., p. 287.

13. Ibid.

14. Т. Драйзер. Собр. соч., т. X. М.—Л., 1928—1930, стр. 411

15. Там же, стр. 411—412.

16. У. 3. Фостер. Закат мирового капитализма. М., ИЛ, 1951, стр. 151.

18. См. об этом в кн.: И. Иелн. Из истории забастовочного движения в США, М., ИЛ, 1950, стр. 22, 160—186.

19. Th. Dreiser. Plays of the Natural and Supernatural. N. Y., 1916, p. 32.

20. Th. Dreiser. Plays of the Natural and Supernatural, pp. 51—52.

21. Ibid.

23. Th. Dreiser. Plays of the Natural and Supernatural, pp. 51—52.

24. Провинстуанские актеры создали в 1915 году свое объединение, включавшее драматургов, актеров и художников, они начали движение так называемых маленьких театров, оказавшее существенное воздействие на судьбы американского театра.