Развитие американской литературы в XIX столетии, когда был заложен фундамент ее национального своеобразия, отличалось рядом важных особенностей, сохранивших свое значение вплоть до настоящего времени. Эти особенности во многом связаны с историей американского романтизма.
Романтиам сыграл в литературе США особую роль: он впервые принёс ей международное признание, благодаря которому она заняла свое место среди ведущих литератур мира.
В раннеколониальный период и в эпоху Просвещения значение американской литературы ограничивалось в общем пределами США. Американские писатели часто шли в своем творчестве вслед за писателями Европы, в первую очередь Англии, но сами не оказывали влияния на ход литературного развития в других странах. Переворот совершили романтики: начиная с Ирвинга, Купера, Эдгара По, литература США превратилась в активно действуюший фактор мирового художественного процесса.
Столь резкий перелом смог совершиться прежде всего потому, что в результате побёдоносной Войны за незавйсимость (1775—1783) приблизился к своему завершению длительный процесс формирования американской нации. В начале колонизации коитинента вопрос о появлении на: нем нового народа даже не ставился. Переселенцы, впервые ступавшие на берега Нового Света, в течение нескольких поколений сохраняли национальное самосознание тех народов, к которым они изначально принадлежали. Появление на карте таких названий, как Новая Голландия, Новая Шотландий, Новая Англия, Новый Амстердам, Новый Плимут, Новый Орлеан, говорит само за себя. Иммигранты из Европьг закрепляли таким способом свою связь с родиной, оставленной за океаном.
Потребовался долгий путь исторического развития, прежде чем в сознании переселенцев смогла появиться идея их принадлежности к новой нации, объединившей в одно целое англичан, голландцев, французов, немцев и т. д. Прошло также немало времени, пока жители отдельных колоний, таких, как Род-Айленд, Нью-Гемпшир, Мэриленд и т. д. (каждая из них имела свою дату возникновения, свою историю, свои этнические и религиозные особенности и традиции), избавились от чувства региональной обособленности. -Даже в период Войны за независимость ощущение национального единства среди амёриканцев было далеко не всеобщим. Джон Адамс, например, называл свой штат Массачусетс «наша страна», а его представителей в общеамериканском конгрессе — «наше посольство».
Тем не менее процесс национальной консолидации неуклонно развивался. Накануне революции, выступая на первом Континентальном конгрессе в 1774 г., Патрик Генри заявил: «Различия между виргинцами, пенсильванцами, жителями Нью-Йорка и Новой Англии более не существует. Я теперь не виргинец, а американец».
Война с метрополией, резко обострившая антибританские настроения, способствовала не только объединению штатов в единый союз, но и стремлению американцев во всем противопоставить себя англичанам, с которыми они когда-то в значительной части полностью отождествляли население колоний, И если вначале это стремление с наибольшей активностью проявлялось в области политики, то с течением времени оно захватило также сферу культуры.
Один из ведущих американских критиков середины прошлого века — Э. Дайкинк следующим образом охарактеризовал литературную ситуацию, доставшуюся американцам в наследство от их колониального прошлого. Колонисты, по его словам, «любили свою прародину и были готовы подчиняться ее законной власти над собою и своим.. имуществом. Они были англичанами, а английская литература составляла общее наследие всех, англичан, куда бы ни забросила их судьба. Они говорили на. английском языке, были глубоко проникнуты английскими вкусами и предубеждениями и не признавали более высоких образцов, чем английские... Подчинившись английскому литературному превосходству, мы примирились с ученичеством вместо того, чтобы стараться стать мастерами в литературном ремесле»1. Действительно, ни в XVIII, ни тем более в XVII в. амерпкапская литература не могла еще обрести ярко выраженного национального характера. Однако она неизменно шла по направлению к этой цели, по крупицам накапливая черты растущего национального своеобразия народа, В XIX в. в этом процессе произошел качественный скачок: писатели выступили дружной когортой как выразители молодого, только что сложившегося национального самосознания и своим творчеством внесли значительный вклад в ход его дальнейшего роста и становления. Борьба за создание национальной, подлинно американской литературы стала одним из стержневых моментов всей духовной жизни страны.
Традицию углубленного интереса к проблемам национального самосознания унаследовала от романтизма вся последующая американская литература. Не только на протяжении всего прошедшего; но и в течение всего нынешнего столетия она продолжала и продолжает вести «поиски Америки»: стремится уяснить историческую роль своего народа среди других народов, определить сущность и основные особенности его национального характера (в этой связи можно назвать имена Уитмена, Твена, Джеймса, Э. Уортоп, У. Кэсер, Т. Вулфа, Т. Уайлдера и множества других писателей).
Романтизм господствовал в США очень долго. Он оставался ведущим художественным методом вплоть до за вершения Гражданской войны между Севером и Югом в 1865 г. С ним связаны наивысшие достижения крупнейших писателей той лоры: Ирвинга, Купера, Эмерсснна, Toро, Эдгара По, Готорна, Мелвилла, Уитмена и др. Рядом с романтиками появляются в ту пору и первые' реалисты, однако всё они относятся к числу второстепенных авторов. Это зачинатели областнической литературы и первые американские юмористы, предшественники Твена: О. Лонгстрит, Дж. Болдуин, Дж. Феникс, А. Уорд, П. Нэсби и др. Реализм в те годы не смог выдвинуть крупных фигур, добиться больших художественных достижений. Показателен пример Бичер-Стоу: проникнутая романтическим пафосом «Хижина дяди Тома» (1852), при всех своих несовершенствах — наивности, сентиментальности, назидательности, мелодраматизме,— прославила писательницу на весь мир; попытки же реалистического жанрового повествования, выполненные в духе школы местного колорита («Мэйфлауэр, или Очерки нравов и характеров потомков пилигримов», 1843; «Жемчужина с острова Opp», 1862, «Олдтаунские старожилы», 1869), остались при всех своих достижениях фактом литературной истории. Ни художественным, ни общественным событием ни одно из этих произведений не стало.
Определенные позиции американский романтизм продолжал сохранять и в последние десятилетия XIX в. Хотя лучшее из созданного большинством выдающихся романтиков было уже позади, многие из них продолжали плодотворно работать и в послевоенные годы. Так, например, Эмерсон написал такие значительные произведения, как «Общество и одиночество» (1870), «Литература и общественные задачи» (1875) и др. Из-под пера Лоуэлла вышли вторая серия «Записон Биглоу» (1867), «Собор» (1870). «Среди моих книг» (1876), «Демократия и другие обращения» (1887) и т. д. Мелвилл создал поэму «Кларел» (1876), опубликовал в 1888 и 1891 гг. два сборника стихов, но-весть «Билли Бад», которую закончил незадолго до смерти — в 1891 г. Разительным примером продолжительности влияния романтической эстетики в США явилось творчество Эмили Дикинсон.
Сравнивая литературное развитие США и Европы, мы убеждаемся, что в Америке процесс смены направлений протекал замедленно. Хотя в Европе романтизм, как и в США, нё сходил со сцёны в течение всего XIX в. (достаточно вспомнить Гюго, де Костера, Джованьоли, Вазова, Войнич), он гораздо раньше, чем в Америке, утратил главенствующие позиции. Формирование пришедшего ему на смену реалистического метода чначалось в Европе примерно на полстолетие раньше, чем в США. Уже в 1830-е годы были созданы такие образцы реалистического искусства, как «Красное и черное», «Пармская обитель», «Отец Горио», «Эжени Гранде», «Оливер Твист», «Евгений Онегин» (1823—1830) и т. д. Когда в Европе в середине века завершили жизненный и творческий путь Бальзак и Гоголь, американский романтизм вступил в пору своих высших достижений («Алая буква»,1850; «Моби Дик», 1851). В то время как в Европе вслед за классическим реализмом бальзаковского и диккенсовского типа уже появился натурализм, а затем ряд школ и течений, объединяемых под общим названием декаданса, в Америке реализм все еще отстаивал себя в борьбе с романтизмом, и Марк Твен, например, вел ожесточенную борьбу с эстетическими принципами Фенимора Купера, в котором он видел реального и как бы живого противника.
Чем же объясняется столь долгое господство романтиэма и относительно позднее появление реализма в американской литературе?
Как нам представляется, объяснение следует искать в особенностях общественного развития США.
В течение очень долгого времени классовые противоречия в Америке были затушеваны, скрыты под маской внешнего равенства перед законом, широкого избирательного права, отсутствия сословных привилегий. «Как мало еще созрело буржуазное. общество в США, чтобы сделать очевидной и понятной происходящую в нем классовую борьбу»2,— писал Маркс в 1862 г. По словам Энгельса, «два обстоятельства долго мешали неизбежным следствиям капиталистической системы проявиться в Америке во всем своем блеске. Это возможность легко и дешево приобретать в собственность землю и прилив иммигрантов»3.
Эксплуатация рабочих имела до поры до времени несколько более мягкие, чем в Европе, формы, ввиду отсутствия резервной армии труда, что и привлекало европейских рабочих к эмиграции в США. Благоприятные исторические условия, в которые была поставлена страна, явились той почвой, на которой возник миф об американской исключительности и о превосходстве Нового Света над Старым.
Относительная незрелость общественных отношений и классовых противоречий в стране, наблюдавшаяся на протяжении первых двух третей XIX в., была в конечном счете главной причиной того, что ход литературного процесса в США оказался с точки зрения смены направлений более замедленным, чем в Европе.
В Европе сложнейшее переплетение социальных противоречий достигло в начале XIX в. необычайной остроты. Почти непрерывная цепь народных восстаний, войн и революций делала для писателей все более очевидным факт существования в обществе глубочайщего классового антагонизма. Поэтому в Европе рано началось формирование реализма — художественного метода, отличительная особенность которого состоит в осознании и отражении явлений действительности в социальных понятиях и категориях.
Романтизм такой особенностью не обладает. Социальная проблематика находит в нем свое отражение, но выступает в опосредствованной, преобразованной, нередко фантастической форме. Ни один романтик не мог бы назвать себя, подобно Бальзаку, «доктором социальных наук».
Общественные, конфликты осознаются писателем-романтиком. как конфликты сугубо этические, духовные, не находящиеся в прямой зависимости от законов исторического развития. В США такое осознание социальных конфликтов неизбежно должно было преобладать в литературе до тех пор, пока сами эти конфликты выступали в незрелой, непроявленной форме. Чем более ясной становилась по мере развития страны их классовая природа, тем дальше отходили писатели от их романтического осмысления. Когда общественный антагонизм в США начал действовать в полную силу, свидетельством чего явилась Хеймаркетская трагедия 1886 г., смена направлений в американской литературе стала совершившимся фактом. В конце ХIХ в. ведущее мёсто в ней занял реализм. ..
Таковы были обстоятельства, обусловившие одну из главных особенностей американского романтизма — долгий период его господства.
Как в Америке, так и в Европе эта связь была негативно-преемственной: романтизм и отрицал Просвещение, и развивал некоторые из заложенных в нем тенденций, В США сильнее была выражена преемственная сторона. Американские романтики в подавляющем большинстве продолжали борьбу просветителей за демократию, за честь и достоинство простого человека — представителя третьего сословия, за то, чтобы провозглашенное в Декларации независимости «право на жизнь, свободу и стремление к счастью» было предоставлено не только белым, но и цветным.
Фенимор Купер не случайно впервые получил признание с выходом романа «Шпион» (1821), где события американской революции овеяны дымкой героической легенды, прославляющей вождя повстанцев Джорджа Вашингтона и безвестных патриотов, слагающих свою жизнь к алтарю Свободы. В «Рипе Ван Винкле» (1819) Ирвинга столкновение двух эпох, колониальной я послереволюционной, представлено отнюдь не к невыгоде современности.
В таких произведениях, как «Астерия» (1836), «Скалистые горы, или Сцены, происшествия и приключения на Дальнем Западе» (1837), «Жизнь Джорджа Вашингтона» (1859), Ирвинг выступает как певец молодой Америки, ее необозримых просторов, героического прошлого и блестящего будущего. Эмерсона многое связывало с Франклином в области морали и с Годвином в теории государства. Общеизвестно, сколь сильным было влияние Руссо и Годвина на Торо. Такие. произведения, как «Моникины» (1835) Купера, «Марди» (1849) Мелвилла, выполнены в традиции просветительской сатиры и аллегории. Американские романтики внесли, пожалуй, наибольший вклад в развитие просветительского идеала «естественного человека», создав легенду о первобытной идиллии на тихоокеанских островах, увековечив миф о благородном индейце и его не менее благородном брате, охотнике и следопыте, и т. д.
Более тесная связь американского романтизма с Просвещениём объясняется особенностями американской революции, в которой демократическим силам удалось одержать более ошутимые победы, чем во французской. (революция в США не привела к созданию диктатуры типа наполеоновской, не имела в числе своих последствий реставрации и т. д.). Кроме того, революция в США была неотделима от Войны за независимость: она означала не только победу буржуазного строя над феодальным, но и освобождение страны от колониального господства. Это еще более поднимало и укрепляло авторитет просветителей, выступивших в роли «отцов-основателей» американской Республики.
В то же время романтизму был в сильнейшей степепи присущ и антипросветительский пафос, слагаемые которого общеизвестны: скептицизм по отношению к возможностям человеческого разума, тяга к иррациональному, мистическому, культ интуиции, отрицание идеи «общего блага», «общественного договора», выдвижение в противовес этой идее представления об извечной вражде человека и общества, об одинокой личности, возвышающейся над косной толпой и бросающей вызов всему миру, и т. д. Ha смену просветительской концепции изначального совершенства человеческой природы романтизм принес идею раздвоения личности, расщепления сознания. Часть романтиков отдала щедрую дань идеализации средневековья — эпохи, которая с просветительской точки зрения была исключительно неразумной.
сомнений еще не вызывает. Некоторой — впрочем, весьма осторожной — корректировке ее подвергают трансценденталисты. Поздние романтики (По, Готорн, Мелвилл) усиливают критику, однако до полного отрицания дело не доходит ни у кого, даже у По, который из всех американских романтиков склонялся к иррациональному в наибольшой степени. Эту черту По — склонность к иррациональному при сохранении веры в разум, науку, знания — отметил в свое время еще Достоевский, посчитавший последнее особенностью национального американского характера4.
IОтношение американских романтиков к основателям республики стало на позднем этапе развития романтизма более сдержанным, чем у Ирвинга и Купера, однако крайности отрицания были им в общем неведомы. Так, например, у Мелвилла шаржированный портрет Франклина в романе «Израиль Поттер» предваряется длинным перечнем его заслуг. Английские романтики обращались с Франклином более бесцеремонно. Китс, например, говорил о нем как о «философствующем квакере, набитом скаредными поучениями».
Антипросветительская позиция ряда поздних американских романтиков сильнее всего проявилась, пожалуй, в области этики — в воззрениях на сущность зла и в нравственной оценке человеческой природы. Просветители исходили из представления об изначальном совершенстве природы человека и потому не уделяли должного внимания проблеме зла, считая его преходящим явлением, порожденным недостатком просвещения и правильного воспитания. Романтики уже поняли, что существование зла , не может быть объяснено невежеством и необразованностью. По, Готорн, Мелвилл - все они остро чувствовали силу зла в окружающем их мире и сознавали, что источник его кроется на каких-то намного более неизмеримых глубинах, чем те, на которые указывали просветители. Им казалось, что в конечном счете зло порождается самой природой человека.
Поставив в своём творчестве проблему ала во всей ее философской глубине, романтики сделали шаг вперед по сравнению с просветителями. Однако многие из них, замкнув проблему на отдельно взятой человеческой личности, пришли к крайне пессимистическим выводам.
Противоречивое отношение романтиков к просветительскому наследию объясняется тем, что поскольку буржуазная революция не сумела воплотить в жизнь провозглашенные ею принципы, постольку романтики в большинстве своем отражали и глубокое разочарование в практических результатах революции, и в то же время неудовлетворенное желание видеть эти принципы осуществленными. Поверхностные политические преобразования, доказавшие свою неэффективность, романтики отвергали. Они мечтали о достижении идеала либо путем всеохватывающей, кардинальной перестройки всей общественной системы, либо через перестройку сознания человека, его внутренней структуры, психологической природы.
романтиков, которых принято называть революционными, отсюда — столь нередкое среди них увлечение идеями утопического социализма. Ко второму способу склонялись главным образом те, кого зачисляют — порой безосновательно — в разряд консервативных, или же те, кого не могут решить, куда зачислить, поскольку они «не вписываются» ни в ту, ни в другую категорию — именно так обстоит дело с большинством романтиков-американцев.
В американском романтизме отсутствовало резкое идейное размежевание, которое в Европе приводило к мировоззренческому противостоянию таких художников, как Байрон и Саути, Гюго и Шатобриан, Гейне и Новалис.
'Консервативное, а тем более реакционное мировоззрение не могло найти для себя в США питательной среды в виде прочных феодальных и католических традиций, остатков средневекового уклада и пр. С другой стороны, американским романтикам незнаком и тот революционный или бунтарский порыв, который одушевлял многие произведения Байрона, Шелли, Лермонтова, Гюго, Гервега и т. д. Это объяснялось отсутствием в общественной жизни США ревоьным общественным движением, которое нашло отражение в американском романтизме, был аболиционизм. Однако аболиционисты, выступавшие с Библией в одной руке и Декларацией независимости в другой, ратовали в сущности за то, чтобы довести до конца американскую буржуазную революцию, распространив её принципы в равнои мере на белых и черных. Требования аболиционистов поддержало само правительство, возглавившее борьбу за отмену рабства в ходе Гражданской войны.
Тем не менее дух антирабовладельческой борьбы, атмосфера общественного подъема, царившая в США в годы, предшествовавшие Гражданской войне, не могли не оказать на литературу заметного активизирующего воздействия. Наиболее ярко оно проявилось в творчестве аболиционистов и ряда писателей-негров: Ф. Дугласа, У. У. Брауна, Дж. М. Хортона, Дж. М. Уитфилда и др. Активное, наступательное, гражданское начало пронизывает также 'Многие произведения Г. Tоpo, M. Фуллер, Т. Паркера, Г. Мелвилла, составляет пафос поэзии Уитмена. Даже писатели, которые по своим индивидуальным качествам были склонны скорее к созерцанию, чем к действию, не могли остаться в. стороне от охватившего общество движения (Эмерсон, Лонтфелло, Лоуэлл),
Президент Линкольн далеко не случайно назвал Бичер-Стоу, «маленькой женщиной, которая вызвала ату большую войну». Эта знаменитая фраза, при всем содержащемся в ней преувеличении, не была простой данью светским приличиям. История литературы США и в самом деле не знала — ни ранее, ни позже — другого такого периода, когда действенность писательского слова оказалась бы столь велика.
Отличительная черта и даже, пожалуй, парадокс лиературного развития Соединенных Штатов заключался в том, что американская питература, надолго задержавшись на романтическом этапе, давно пройденном в других странах, зачастую создавала в русле этого метода произведения настолько новаторские, настолько опережавшие свое время, что они как бы «вьрывались» в XX в. Это относится прежде всего к творчеству По, Торо, Мелвилла, Уитмена, Дикинсон. Всё они страдали от недооценки, непризнания или полупризнания — и страдали во многом потому, что не вмещались в рамки своего века.
Не будет особым преувеличением сказать, что американская романтическая литература в значительной своей части была литературой неузнанных гениев, подлинные масштабы деятельности которых открылись только в последующее время.
Так, например, Эдгар По, нередко именовавшийся своими собратьями по перу «шарлатаном» и получивший от издателей — в виде особой милости — пять долларов за «Ворона», открыл новую страницу в мировой поэзии, предвосхитив появление европейского символизма, став одним из любимых поэтов Бодлера, Блока.
Торо, прослывший чудаком, ценился своими современниками главным образом как знаток природы. По-настоящему все богатство его философской мысли, самобытность его художественного дарования были оценены лишь в XX в.
«Моби Дик» возродился и вошел в классику мировой литературы лишь спустя много десятилетий после своего появления.
В XIX в. осталось почти полностью неизвестным творчество замечательной поэтессы Эмили Дикинсон — творчество настолько самобытное, что оно, казалось, не укладывалось ни в какие общепринятые классификационные схемы, ломая привычные представления о романтической поэзии, несмотря на несомненную связь с ее традициями.
До конца необъясненным, несмотря на многочисленные исследования, остается появление в середине XIX столетия такого поэта, как Уолт Уитмен, не менее чем на полвека опередившего развитие поэзии своего времени. До сих пор продолжают вестись споры о сущности его творческого метода. Что это: реализм? романтизм? необычный синтеэ того и другого? Подводить итог этим спорам представляется пока преждевременным. Ясно, во всяком случае, что метод Уитмена, вобравший в себя опыт зрелого американского романтизма, чрезвычайно близок особенностям поэтического мышления XX в. Это доказывается, в частности, следующим обстоятельством: в XIX в. у Уитмена не нашлось последователей ни в Америке, ни в Европе. Он долго оставался одиноким гигантом. Зато с приходом Верхарна, Сэндберга, Маяковского сделалось очевидным, в каком направлении он двигался и какое наследство оставил.
«одиноких гениев», шедших непроторенными путями, способствовало множество факторов. Отчасти это было связано с тем, что в социально-экономическом отношении Соединенные Штаты оставались на протяжении всего прошлого века самой передовой по тому времени страной в мире. Америка во многих отношениях как бы держала перед Европой зеркало, в котором та могла видеть отражение своего ближайшею будущего. Разнообразные процессы, происходившие в общественной жизни Америки, в развитии ее науки и техники, как правило, рано или поздно повторялись в Западной Европе. Так было со способом решения аграрного вопроса, с официальной отменой аристократических титулов, с урбанизацией, индустриализацией, внедрением конвейерного производства, развитием рекламы и т. д.
С другой стороны, в культурном отношении Америка находилась в XIX в., особенно в первой его половице, все еще как бы на периферии Европы. Некоторая отдаленность от столбовых дорог имеет порой свои выгодные строны.
простор для самостоятельных поисков. Это, по-видимому, принесло свои плоды.
Американский романтизм не сразу набрал ту высоту, которая позволила критикам употреблять для характеристики романтической эпохи в США такие определения, как «золотой век», «расцвет Новой Англии», «американский ренессанс», «литературное свершение» и т. д.
В развитии романтизма в Соединенных Штатах явственно выделяется несколько этапов5. Первый охватывает период от второго десятилетия векав до конца З0-х годов; второй относится к двадцатилетию, предшествовавшему Гражданской войне; третий включает годы войны.
20—30-е годы —это период раннего романтизма, связанный с именами Брайента, Ирвинга, Kynepa, Кеннеди и других писателей, Американская литература получает международный отклик. Создаются основы национального ~ фольклорного мифа. Закладываются художественные традиции, определяются некоторые ведущие темы литературы США, которым суждено будет, развиваясь и трансформируясь, дойти до настоящего времени (сопоставление: Старого и Нового Света, индейская тема и т. д.). Этот период характеризуется тесной связью с Просвещением. Вопрос о рабстве еще не поставлен историей со всей остротой. В литературе преобладает оптимистическое мироощущение, еще слышны ликующие отзвуки победоносной реводюции. Однако негативные стороны американской демократии, буржуазного миропорядка дают о себе знать все сильнее. Этим объясняется появление остро критических мотивов в творчестве ранних романтиков, достигающих своего апогея в зрелых произведениях Купера. Одной из форм выражения протесту. против делячества и прозаизма повседневного буржуазного существования становится идеализация европейской старины и культуры. Такая идеализаидя. особенноо сильно проявилась в творчестве Ирвинга и Купера. Она имела для американской литературы далеко идущие последствия, способствуя развитию в ней экспатриантских тенденций.
решительном неприятии духа капиталистического стяжательства, охватившего страну, противопоставляя ему высшие, «трапсцендентиые» ценности человеческого быгия. Трансценденталисты подвергают пересмотру ряд просветительских доктрин, выдвигая концепцию личности, основанную на принципе доверия к себе. Усваивают и критически перерабатывают ряд положений немецкой идеалистической философии. Делают достоянием американской культурной традиции философию, искусство и религию стран древнего Востока.
Трансценденталисты проявляют интерес к идеям утопического социализма. Некоторые из них (Дж. Риплл, А, Б. Олкотт) становятся организаторами фурьеристских общин. И хотя другие (Эмерсон, Торо) оценивают эти эксперименты с известной долей скептицизма, как бы предваряя пессимистические выводы поздних романтиков, стремление к социальной и индивидуальной гармонии составляет одну из важнейших черт их литературной, философской и общественной деятельности.
Благодаря связи литературы с идеями трансцендентализма,американский романтизм второго этапа обретает особую философскую глубину. Для него характерно пристальное внимание к основополагающим этическим проблемам. Творчество По, Готорна, Лонгфелло. Мелвидла, раннего Уитмена (чьи «Листья травы» были опублинованы в 1855 г.) достигает в эту пору полной зрелости. Борьба за национальную самобытность американского искусства, которая велась на протяжении многих десятилетий, увенчалась успехом.
Противоречивые тенденции развития американской жизни в предвоенные годы сплелись в неразрывный гигантский клубок. Леденящие кровь ужасы рабства — и надежда на его скорое уничтожение; жестокость, обман, захватнические войны, сопровождавшие территориальную экспансию — и пафос освоения новых земель, безграничных пространств, ставших достоянием простого человека-труженика; «золотая лихорадка», жажда наживы, разгул хищнических страстей — и несомненные успехи экономического развития молодой республики — все это в равной мере давало основания и для трагической безысходности По, и для мечтательного прекраснодушия Лонгфелло, для несокрушимого оптимизма Уитмена. Иллюзии и действительность, вера в демократию и отчаяние при виде ее реального воплощения — это трагическое противоречие определяет пафос творчества Готорна и Мелвилла. Шедевр мировой классики «Моби Дик» — это и гимн американской мечте, и исполненное невыразимой горечи предвидение ее неминуемого краха.
Третий этап в развитии американского романтизма связан с Гражданской- войной. Противостояние Севера и Юга, которое наметилось в искусстве США еще в эпоху раннего романтизма, достигло в годы войны своей наивысшей точки. Литература, как и нация, разделилась на два враждебных лагеря. В творчестве северян — последний взлет аболиционистских настроений; в искусстве южан — очередная (но далеко не последняя) попытка защиты неправого и обреченного дела.
силой в искусстве, особенно в поэзии. Реализм едва начал делать свои первые шаги.
... Еще в годы войны в общем потоке романтического искусства стала все заметнее пробиваться тонкая, но уверенно набирающая силу струя реализма. Пока это были всего лишь юмористические рассказы и очерки таких второстепенных авторов, как П. Нэсби, О. Карр, М. О'Рейли, но они готовили почву для появления одного из основоположников американского реализма — Марка Твена. Творчество Твена опиралось также на опыт школы местного колорита (О. Лонгстрит, Дж. Болдуин, Г. Бичер-Стоу и т. д.) и, кроме того, на стихию устного народного творчества.
Твеновская традиция была в американской реалистической литературе ведущей, она и определила важнейшее направление развития реализма в литературе США.
Американская реалистическая традиция обогащалась множеством разнообразных источников. Важную роль в генезисе американского реализма сыграли реалистические тенденции в творчестве романтиков. У ранних романтиков, в особенности у Ирвинга и Купера, реалистические моменты в их творчестве восходят к просветительскому peaлиаму — как американскому, так и европейскому. У поздних романтиков (Готорн, Мелвилл, Уитмен) реалистическая тенденция как бы самопроизвольно вырастает из романтической. Это явление было характерно и для европейского романтизма, который в творчестве отдельных своих представителей обнаруживал тенденцию к перерастанию в реализм (Байрон, Гюго и др.). Один пз моментов своеобразия творческого метода Уитмена был связан с тем, что поэт, опиравшийся на романтическую традицию и многим обязанный, в частности, трансцендентализму, широко использовал, подобно Твену, современную ему бытовую фольклорную стихию.
Линия американского реализма, идущая от зрелой романтической традиции, связана прежде всего с именем Генри Джеймса. Джеймс начинал с подражания Готорну. Его реализм, существенно отличающийся от твеновского, характеризуется такими особенностями, как углубленный психологизм, исключительное внимание к этической проблематике. Джеймс явился родоначальником психологического направления в американском реализме, получившего широкое распространение в XX столетии.
натурализм. В Европе натурализм появился вслед за реализмом, в Америке — одновременно с ним. В силу этого натурализм оказался в США одним из ферментов, способствовавших развитию особой линии американского реализма, связанной с именами Крейна, Норриса, Синклера и т. д.
Длительное господство романтизма в США объясняет, в частности, и то, что в творчестве таких выдающихся реалистов начала века, как Фрэнк Норрис и Джек Лондон, рядом с ведущей реалистической тенденцией обнаруживаются две дополняющие ее и, казалось бы, несовместимые, но тем не менее тесно переплетающиеся между собой линии: романтическая и натуралистическая.
Становится ясным также, почему в американской поэзии первых десятилетий XX в, одновременно выступили представители реалистического и модернистского направлений, в равной мере, хотя и с разных позиций осуждавшие эпигонов романтизма. Это произошло потому, что в американской поэзии романтизм удерживал свои позиции еще дольше, чем в прозе. Реализм пришел ему на смену лишь в начале XX в., когда была подготовлена почва также и для появления модернизма (канун первой мировой войны, с характерными для него настроениями «конца века», апокалиптическими предчувствиями неизбежной гибели западной цивилизации и т. д.). Таким образом, оба направления возникли одновременно, оба имели перед собой общего врага: обветшалые романтические догмы; оба осознавали себя новаторскими, бунтарскими, и это предопределяло их кратковременный союз, который мог бы показаться необъяснимым, если бы мы не имели представления об особенностях развития американской поэзии в XIX в. (в Европе подобный союз был немыслим: здесь разнообразные декадентские, а затем. модернистские течения начали с того, что объявили войну реализму).
Очень важным было еще одно последствие замедленной смены направлений в литературе США прошлого столетия. Оно заключалось в том, что модернизм в целом не имел в Америке столь сильного влияния, как в Европе. Ведущие представители американского модернизма — Стайн, Паунд, Элиот, Генри Миллер покинули США и занимались литературной деятельностью в Европе. Подавляющее же большинство выдающихся американских писателей нашего века продолжало реалистическую традицию: Фолкнер, Хемингуэй, Томас Вулф, Фицджералъд, Драйзер, Стейнбек, Льюис, О'Нил, Фрост, Сэндберг и др. Американский реализм, значительно более молодой, чем европейский, как бы совершил в XX столетии на новом витке спирали тот цикл развития, который Европа прошла веком раньше. Именно в XX в. реализм в США достиг своего высшего расцвета.
XIX столетие в значительной своей части, за исключением последних двух десятилетий, осталось в истории литературы США веком романтизма. Лучшие произведения, созданные в это время, навсегда вошли в фонд мировой классики. Они представляют собой живое наследив американской культуры. Непрерывная нить национальных традиций связывает это наследие с духовной и общественной жизнью сегодняшней Америки. Творчество многих современных писателей не может быть до конца понято вне широкой исторической ретроспективы, включающей весь XIX в.
«золотым веком». К нему обращаются в поисках цельности, гармонии, высоких идеалов в непреходящих духовных ценностей.
Примечания.
—373.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е ИЗД.. Т. 28, С. 424.
3 Там же, т. 21, с. 263,
5 Ряд проблом, связанных с периодизацией американскою романтизма, освещается в статьях настоящего сборника: Ковалев Ю. В. Американский романтизм: хронология, топография, метод; Зверев А. М, Эмили Дикинсон и проблемы позднего американского романтизма.