Поиск по материалам сайта
Cлово "DECEMBER"
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: в последней четверти XIX в., они жили и продолжали создавать литературные произведения и в первые десятилетия XX в. Трудной, порой непосильной задачей для этих авторов становились попытки найти свое место в резко изменившихся условиях, требовавших нового стиля, нового материала, нового осмысления. Фуллер был типичным примером такого "переходного" автора, чьи творческие достижения безусловно принадлежали в большей мере веку XIX, хотя в чем-то были обращены и к новой, рождавшейся на глазах действительности. На первый взгляд, Фуллера отличал некоторый дилетантизм во всем, чем он пытался заниматься, — в искусствоведении (в особенности, это касалось его раннего интереса к архитектуре), в литературном творчестве, в музыке (он писал комические оперы, едва ознакомившись с премудростями оркестровки), в драматургии. Однако дар исследователя присущий ему, пожалуй, в большей мере, нежели дар творца, помогал Фуллеру удивительно легко входить в любую область, за что бы он ни брался. Фуллера отличала некоторая отстраненность от внешнего мира, отчужденность от собственной семьи, которая рано стала для него олицетворением всего, что было неприемлемо для писателя в родном Чикаго, от друзей, даже самые близкие из которых признавались, что он оставался для них во многом загадкой, одним словом, от жизни. Хотя он никогда не исчезал совсем из поля зрения исследователей и из истории американской литературы, Фуллер всегда относился к писателям второго ряда, чье творчество служило примером неспособности художника сделать окончательный выбор между романтизмом и реализмом. Лишь с 70-х годов XX в. стали появляться различные работы о Фуллере, помогающие пролить свет на его неоднозначную и во многом не состоявшуюся творческую эволюцию....
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Часть текста: Джеймс глубоко погружается в ее анализ. Он все ниже и ниже опускает порог ощущений и стремится зафиксировать такие оттенки переживаний, для различения которых требуется все более высокая степень чувствительности. Надо сказать, что такое направление в общем совпадает с линией развития литературы, поскольку роль психологического анализа, равно как и его глубина, разветвленность и тонкость, возрастает в ней от столетия к столетию. В новеллистике, например, эту закономерность демонстрирует путь, пройденный, скажем, от Боккаччо до Чехова. Однако у проблемы есть и другая сторона. Хорошо известно, что особая точность измерений является необходимой и осуществимой лишь применительно к малым объектам. Измерение значительных расстояний единицами, принятыми в микромире, — задача не только невыполнимая, но и прежде всего нецелесообразная. При всей приблизительности проводимой параллели можно, однако, утверждать, что в литературе, начиная с некоторого предела, также наблюдается обратно пропорциональная зависимость между масштабностью объекта и степенью детализации его исследования. Использование писателем психологических и иных миллимикронов, должно, по-видимому, неизбежно вести к сокращению участка действительности, который он изображает. Пример Джеймса, во всяком случае, свидетельствует об этом, как и пример Пруста. Если бы — сделаем такое фантастическое предположение — кто-нибудь вздумал переписать "Войну и мир", пользуясь техникой позднего Джеймса, ему, вероятно, до конца своих дней не удалось бы выбраться из салона Анны Павловны Шерер. Толстой, имевший склонность к скрупулезнейшей точности детали, как внешней, так и внутренней, психологической, иногда подавлял в себе эту склонность вполне сознательно. В период работы над "Войной и...
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Часть текста: Морально-психологическая новелла Н. Готорна с ослабленной фабулой и частыми отступлениями развивала традиции исторической легенды и назидательной притчи. Еще один характерно американский тип новеллы — юмористический рассказ — возник из устных баек, небылиц и анекдотов, печатавшихся в многочисленных сборниках и альманахах 30-х и 40-х годов, а свою совершенную форму обрел в творчестве М. Твена. Существовал также и тяготеющий по объему к повести рассказ, в основе которого лежал анализ характера, будь то гротескный "Писец Бартльби" (1853) Г. Мелвилла или пастельный портрет "Дэзи Миллер" (1879) Г. Джеймса, — эту традицию продолжили многие писатели конца XIX — начала XX веков. Некоторые исследователи склонны выделять в отдельную разновидность новеллу "местного колорита", но в ней присутствуют черты многих из перечисленных форм — исторические легенды, очерки характеров и назидательные притчи, анекдоты и сказки о животных. Наконец, в последние десятилетия века остросюжетную и анекдотическую новеллу потеснил рассказ, лишенный фабульной напряженности, который как бы возвращался к очерку в стремлении к непосредственному отражению жизни в ее обыденных формах. Он появляется в начале 70-х годов в первых сборниках У. Д. Хоуэллса и Г. Джеймса, к нему относится также и "Правдивая история" (1874) Твена, но особенное распространение эта форма получает в творчестве писателей следующих поколений — С. О. Джуитт, М. Уилкинс-Фримен, Х. Гарленда, Ф. Норриса и особенно С. Крейна. Ведущие американские писатели в конце XIX в. единодушно признали новеллу наиболее характерным и самым плодотворным жанром литературы США. Поэзией в те годы она не блистала, трагедия на американской почве представлялась невозможной, национальной драмы фактически не существовало, даже "великий американский роман" казался еще...
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: Штатов литераторы-патриоты предсказывали и приветствовали авансом как свидетельство самобытности молодой культуры. Но "узнали" поэмы Уитмена в этом качестве лишь немногие современники, широкое признание к поэту пришло только в следующем столетии. "Пакт" с Уолтом Уитменом от лица молодых поэтов, творцов "Поэтического Возрождения" 10—20-х годов XX в. заключит Эзра Паунд, а потом — уже от лица поколения 50-60-х годов (представителей так называемого "Сан-францискского Возрождения") — Аллен Гинсберг. К созданию национального поэтического эпоса в уитменовском духе причастны Харт Крейн и У. К. Уильямс, Карл Сэндберг и Чарльз Олсон, а также поэты, на Уитмена решительно непохожие, представляющиеся его антиподами, такие, как Т. С. Элиот или Уоллес Стивене. Уитмен оказался интересен потомкам как эпик и пронзительной откровенности лирик, как визионер и нонконформист, как представитель нации и как голос тех, кого социум выталкивает за пределы круга общепринятого, как художник, глубоко прочувствовавший современность в ее противоречивых потенциях, как стихийный философ и обновитель поэтического языка. Уолт Уитмен Изучение творчества Уитмена в Америке и за ее пределами началось в 20-30-е годы XX в., а всерьез развернулось, начиная с 50-х, когда на смену формалистическому подходу, культивируемому "новой критикой", приходит вновь проснувшийся интерес к социально-исторической, культурологической проблематике. Лучшие из биографических и собственно литературоведческих работ, выполненных в этом ключе, по сей день не утратили актуальности. 2 Долгая жизнь Уитмена сама собою делится на две неравные половины: в отсутствие и в присутствии поэзии — до появления "Листьев травы" (1855) и после. Сам факт рождения книги выглядит почти чудом: в Уолтере Уитмене 30—40-х годов...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: интеллект и утонченность < > со способностью хотя бы изредка прорываться в список бестселлеров, < > наиболее достойный среди писателей США кандидат на очередную Нобелевскую премию по литературе»[1]. Нобелевскую премия Апдайк, будем надеяться, рано или поздно получит – как уже получил все мыслимые и немыслимые литературные награды США (включая Пулитцеровскую премию и Премию национального общества литературных критиков), пожалованные ему за роман «Кролик разбогател» (1981). Однако ни громкое литературное имя, ни колокольные статьи авторитетных критиков – ничто и никто не в состоянии поколебать непреложную истину: нельзя без ущерба для эстетического качества своих произведений до бесконечности эксплуатировать некогда плодородную, а теперь уже порядком истощенную почву социально-бытового романа, не внося туда ничего существенно нового – как в плане формально-композиционном, так и идейно-философском, – не пытаясь расширить собственный художественный и духовный горизонт, по-своему переосмыслить сложившиеся литературные формы, найти нетривиальный подход к жизненному материалу. Именно на эти размышления наводит одиннадцатый по счету роман Джона Апдайка «Иствикские ведьмы» (1984) – его перевод сравнительно недавно вышел в издательстве «Вагриус». (Выпустив «не первой свежести» апдайковский роман издательство, видимо, рассчитывало, что на книжном рынке он повторит успех, которого в конце восьмидесятых на видеорынке добилась его вольная экранизация Джорджа Миллера, с участием Джека Николсона, Шер, Мишель Пфайффер и Сьюзен Сарандон.) Справедливости ради отметим: в этом произведении писатель, по всей видимости, честно пытался выбраться из накатанной до мертвенного лоска колеи пейзажно-постельно-кухонного реализма, сдобрив пресное бытописание американской провинции специями...