Поиск по материалам сайта
Cлово "EARTHLY"
Входимость: 4. Размер: 56кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 56кб.
Часть текста: морализм Готорна, заданный пуританским наследием Новой Англии. Фигура художника-гения впервые возникает у Готорна в новелле «Пророческие портреты» («The Prophetic Pictures», 1837). Художник (который в новелле не называется по имени) обладает природным даром «настраиваться на любой тип характера» [132] 1 и «изображает не только черты лица, но и душу, и сердце человека» [133]. На его портретах «the whole mind and character were brought out on the countenance, and concentrated into a single look, so that, to speak paradoxically, the originals hardly resembled themselves so strikingly as the portraits did» [179] 2 . Молодой человек Уолтер Ладлоу, в судьбе которого художнику суждено сыграть важную роль, восторженно рассказывает о нем своей невесте, но в то же время называет способности художника «ужасным даром» («an awful gift», 176) и опасается заказывать ему портрет. Последнее, как оказывается, не случайно, поскольку даже невеста Уолтера уже интуитивно прозревает в своем избраннике опасные черты характера, которые художник впоследствии отобразит на портрете. Не только Уолтер, но и благочестивые жители пуританских колоний страшатся мастерства художника: «Some deemed it an offence against the Mosaic law, and even a presumptuous mockery of the Creator, to bring into existence such lively images of his creatures. Others, frightened at the art which could raise phantoms, at will, and keep the form of the dead among the living, were inclined to consider the painter as a magician, or perhaps the famous Black Man, of old witch times, plotting mischief in a new guise» 3 [178]. Более того, «the old women of Boston affirm... that after he has once got possession of a person’s face and figure, he may paint him in any ...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: косности мышления, ханжестве и лицемерии, презирали за меркантилизм, забвение радости жизни и небрежение искусством. Но то была критика "со стороны", она не могла претендовать на объективность, а нередко в ней явно просматривалось, особенно на Юге, своекорыстное стремление отвести обвинения в собственный адрес. Теперь голос прозвучал из самого сердца Новой Англии. Глубоко понятый и великолепно переданный Готорном суровый нрав — наиболее ярко выраженная черта характера, мимо которой не прошел никто, когда-либо писавший о Новой Англии, — изображен в его произведениях не только порождением суровых условий существования и тяжких испытаний, выпавших на долю первопоселенцев. Ключевую роль — и в хорошем, и в дурном — писатель отводит идеологии пуританства. В таких рассказах, как "Кроткий мальчик" или "Майский шест на Мерри-Маунт" (1836), Готорн принимает сторону притесняемых и преследуемых: ребенка квакеров, затравленного до смерти пуританами, пребывающими при этом в убеждении, что они верны божьему завету; молодежи, которая празднует у майского дерева приход весны и славит радость жизни, а в финале оказывается изгнанной из ...