Поиск по материалам сайта
Cлово "REMINISCENCE"
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: одновременно лелея идею стать чем-то вроде странствующего учителя мудрости — самодеятельного лектора, оратора, просветителя и вдохновителя масс. Упования на непосредственный очный контакт как путь к сердцу публики Уитмен сохранит и в позднейшие годы. "Если бы я обратился непосредственно к народу, — говорил он Х. Траубелу, — читал свои стихи прямо перед толпой, соприкасаясь непосредственно с Томом, Диком и Гарри, вместо того, чтобы дожидаться от критиков верного истолкования, я бы завоевал аудиторию мгновенно" (3; v. 4, р. 392). Это "если бы", разумеется, заведомо нереалистично: устами Уитмена говорит здесь отчаянная — пожизненно неудовлетворенная — нужда художника в понимающем адресате. Американская жизнь, между тем, характеризуется им все чаще в жестко-критической тональности. На фоне разгула разрушительных сил поэт-искупитель, несущий людям дар гармонии, как никогда нужен, и тем обиднее, что он в этом качестве не узнан, не признан. Третье издание "Листьев" появилось почти "по плану", в 1860 г., но по настроению и содержанию оказалось совсем не таким, каким виделось поэту из года 1857-го. Вместо благодатного слияния с миром и человечеством — преобладающее ощущение потерянности и одиночества. В издании 1860 г. можно прочесть небольшое стихотворение, которое Уитмен впоследствии исключил из окончательного варианта книги: сквозящие в нем неприкаянность, скорбная растерянность слишком явно противоречили общему пафосу: Сначала я думал, что знание — все, что мне нужно, о, мне только б познать истину! Потом земле своей я решил посвятить себя... жить для нее, стать ее голосом, Потом мой взор обратился к героям, древнейшим и нынешним, я думал, во мне те же силы и мужество, я тоже могу быть героем, А потом...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: Сила гнева… Все твеновское — и его солнечный, удивительно человечный юмор, и его грозная, испепеляющая сатира — входит в круг прекраснейших достояний мировой литературы. Каскады искристого и живительного веселья, которыми радует нас американский юморист, зародились в душе народа. В заразительном смехе Твена живет непобедимая вера в людей труда. Вместе с тем во многих произведениях писателя его родина изображена с таким накалом обличения, с такой беспощадностью, какие не часто встречались даже у лучших современных ему сатириков Англии или Франции. Кипя негодованием против мерзостей эксплуататорского общества, Марк Твен не боялся проявить «односторонность» и предвзятость. По какому-то поводу он сказал: «Могут подумать, что я предубежден. Не спорю. Мне было бы стыдно за себя, если бы я не был предубежден». В этих словах сказалась та постоянная готовность стать на сторону низов общества в их споре с верхами, которая была столь характерна для писателя. Он создал сатиру-плеть, сатиру, способную разить насмерть. Советские люди чтят Твена как одного из самых блестящих мастеров комического, когда-либо живших на земле, как великого реалиста, свирепо ненавидевшего обман, позу, лживые претензии, угнетение человека человеком. Автор книг о Томе, Геке или Янки и произведений, громящих империализм, не ушел от нас в холодную полутьму пантеонов. Миллионы и миллионы экземпляров его книг — на наших книжных полках и перед нашими глазами. Прогрессивный американский публицист Джозеф Норт писал недавно в газете «Уоркер», что в СССР «ежегодно печатается больше экземпляров книг Марка Твена, нежели на родине Сэмюела Ленгхорна Клеменса». А Дж. Смит с изумлением упоминает о широкой популярности Марка Твена «в коммунистических странах». «Без «гнева» писать о вредном —...
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Часть текста: плане — посредниками между афро-американцами и всем населением страны. Автобиографии черных рабов создавались и ранее, в XVIII в., но оформляться в самостоятельный жанр и обретать известность они начинают именно в это время, когда к ним стали относиться как к культурным и политическим манифестам, как к документам огромной важности, взывающим к серьезной коррекции в сфере американской демократии, с течение времени все далее отступавшей от принципов, на которых она базировалась изначально. В академических историях американской литературы этим повествованиям долгое время отказывали в литературном статусе — вплоть до второй половины XX в., когда в соответствии с изменением подходов к национальному прошлому, а также общефилософским проблемам бытия негритянские автобиографии начали восприниматься как "голос наших афро-американских предков и альтернативный взгляд на историю" 1. Между тем, в период их создания вхождение афро-американских автобиографий в англо-американскую культуру было связано с их непосредственным подключением к полемике охранительно-рабовладельческой и аболиционистской идеологий; последняя в разгорающемся споре быстро...
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Часть текста: переиначенная Рузвельтом, немедленно отнесенная к целому явлению общественно-политической жизни США начала XX в. — настроенной на критический лад американской журналистике — и оставшаяся в обиходе и по сей день. «В "Пути паломника" Бэньяна, — сказал начитанный выпускник Гарварда и президент-реформатор, — встречается описание человека, разгребающего грязь, человека, который смотрит только вниз, под ноги, держа в руках грязные грабли. Ему предложили небесное царство в обмен на его грабли, но он даже не поднял глаз и не взглянул на предложенный чудесный дар, а продолжал разгребать грязь на отвратительном полу. В "Пути паломника" этот разгребатель грязи выступает символом сосредоточенности на материальном, а не на духовном. И в то же время он — пример человека, который отвергает возможность видеть высшее и лучшее в этой жизни, а вместо этого упорно останавливает взгляд лишь на дурном и низком. Конечно, мы не должны отворачиваться от дурного и низкого. На полу есть грязь, которую надо сгрести граблями, и в определенное время и в определенном месте именно это и требуется. Но человек, который никогда больше ничем не занимается, кроме разгребания грязи, вскоре становится не помощником обществу и союзником добра, а пособником могущественных сил зла» 1 . Хотя во времена Рузвельта и он сам, и объекты его гнева — "журналисты-крестоносцы" (еще один прочно приросший к ним термин) — и вообще вся мало-мальски образованная публика были знакомы с книгой Бэньяна гораздо лучше, чем можно было бы предположить 2 , Рузвельт все же погрешил против истины, интерпретировав цитату так, как ему в данный момент было удобно. Бэньяновский "разгребатель грязи" роется в ...
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Часть текста: эры, а также последующих лет, будучи автором не только знаменитого романа "Джунгли" (The Jungle, 1906), но и множества памфлетов, неустанно обличавших общественные пороки и написанных в духе "макрейкерских" разоблачений, всколыхнувших Америку в первые годы XX в. Когда повсеместное распространение лево-реформаторских движений заставляло многих всерьез задуматься о возможном скором социалистическом будущем страны, радикально настроенные художники, к которым принадлежал и Синклер, искренне верили, что посредством поиска новых форм отражения жизни в искусстве можно добиться социальной справедливости. Синклер вступил в социалистическую партию США в 1904 г., когда она переживала свой короткий расцвет, — на чикагских выборах победили социалисты, тираж среднезападного социалистического издания популистского толка "Эпил ту ризон" достиг полумиллиона экземпляров, а Юджин Дебс на президентских выборах получил около миллиона голосов, так что молодой писатель пребывал в полнейшей уверенности, что к 1913г. Америка станет социалистической страной 1 . Но рубеж веков был для одних "эрой доверия", а для других — "эрой отчаяния", и требовались недюжинный талант, особая зоркость и определенная временная дистанция, некоторая отстраненность, чтобы успешно воплотить в литературе дух этой противоречивой эпохи. Синклер же пытался вести протокол американской жизни по горячим следам, если воспользоваться словами его менее известного современника и коллеги по "разгребательскому" цеху, писателя Д. Г. Филлипса, лихорадочно перенося на бумагу часто не до конца осознанные им самим результаты своих "сенсационных" расследований. Первая мировая ...