Поиск по материалам сайта
Cлово "WEAR"
Входимость: 3. Размер: 48кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 69кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 48кб.
Часть текста: не под силу. Для Данбара необходимость обращения к негритянской фольклорной традиции означала признание второсортности и маргинальности собственного творчества. В то же время он понимал, что для негритянского автора это единственный способ вызвать интерес белых читателей, заявить о себе как об оригинальном поэте с яркой творческой индивидуальностью, добиться общенационального признания. Пол Лоуренс Данбар (Paul Lawrence Dunbar, 1872-1906) был сыном беглого раба, добравшегося с Юга в Канаду по знаменитой "подземной железной дороге". Позже, во время Гражданской войны, Джошуа Данбар вернулся в Штаты, чтобы сражаться на стороне северян." После войны он переезжает в родные края, на Юг, и женится на Матильде Мерфи. Они поселяются в Дейтоне, шт. Огайо, где в 1872 г. появляется на свет Пол Данбар. Отец Пола был человеком нелегкого нрава — тяжелая биография и жизненные перипетии сделали его жестким, суровым и авторитарным. В семье он играл роль диктатора, и мальчик предпочитал общество матери, которая привила ему любовь к книгам. Кумиром Данбара с раннего детства был Альфред Тен-нисон, любимыми поэтами — Джеймс Рассел Лоуэлл, Джеймс Рили, Эмили Дикинсон. Мать поощряла его стремление учиться и была первым человеком, заметившим и поддержавшим талант будущего поэта. Позже Данбар не раз подчеркивал, что всеми своими лучшими качествами он обязан матери. Именно ей удалось убедить Джошуа Данбара дать сыну приличное образование— а это стоило семье многих усилий и немалых денег. В школе Данбар был первым учеником, неоднократно получал разнообразные призы и премии; ему пророчили поступление в престижный колледж и хорошие ...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: 2008, 58 http: //magazines.russ.ru/slovo/2008/58/fi27.html В результате многих десятилетий тотальной изоляции и цензуры широкая культурная общественность Советского Союза была в полном неведении о творчестве и самом имени Эмили Дикинсон. Русскому читателю было позволено познакомиться с нею впервые лишь в 1969 году (!). Это определялось фантасмагорической атмосферой СССР, царящим в нем духом ненависти к Западу и США. Для того чтобы визуально представить себе иррациональность навязанной коммунистической партией стране идеологии приведем официальный учебник Издательства "Просвещение" "История американской литературы" под редакцией профессора Н. Н. Самохвалова (Москва 1971) [1]. В предисловии к книге (стр. 4-5) имеются два пассажа, безосновательно высокомерное и маразматическое содержание которых очевидно: "Учебников по американской литературе для высших учебных заведений в США создано множество, но ни один из них не воссоздает объективный ход развития американской литературы. Это и понятно: буржуазное литературоведение игнорирует ведущую роль народных масс в историческом процессе… недооценивает роль трудового народа как творца культурных ценностей… Воссоздание объективно...
Входимость: 1. Размер: 69кб.
Часть текста: Дикинсон-поэта, а самое жизнь, ее сокровенное качество, обнажающее себя в таких неизбежных "событиях", как любовь и смерть, хотя в сущности и впечатление от заката солнца или птицы на дереве может быть пережито как "событие". С годами все более сознательно и строго Дикинсон охраняла свою свободу сосредоточиваться на главном. "Только отдельный, уединенный, — напишет впоследствии Р. -М. Рильке, — управляется, как вещь, глубокими законами" 4. Определяющим свойством жизни, во всех ее проявлениях, от стиля общения до творчества, для Эмили Дикинсон было то, что по-английски обозначается словом "deliberateness": осознанность, обдуманность, преднамеренность, предумышленность. Затворничество ее не явилось следствием несчастной случайности (неудавшегося романа — таково расхожее сентиментальное клише). Как и житье Генри Торо на берегу Уолденского пруда, это результат сознательного выбора. "Я ушел в лес, потому, что хотел жить разумно (to live deliberately)..." — писал Торо. Это значило: "иметь дело с важнейшими фактами жизни и попробовать чему-то от нее научиться, чтобы не оказалось перед смертью, что я вовсе не жил. Я не хотел жить подделками вместо жизни — она слишком драгоценна для этого... Я хотел погрузиться в самую суть жизни и добраться до ее сердцевины, хотел жить со спартанской простотой, изгнав из жизни все, что не является настоящей жизнью" 5. Для Дикинсон, как и для Торо, личное существование — одновременно предмет и способ познания, а поэзия — своего рода регистрационный журнал человека-жизнеиспытателя, для которого не существует аксиом и априорных истин, а есть лишь сосредоточенное, пристальное вглядывание в то, что "дано", и бесконечное усилие по извлечению смысла из этой данности. Артист и аналитик, художник и философ соединены в одном...