Поиск по материалам сайта
Cлова начинающиеся на букву "Д"

1. Иванько С.С.: Фенимор Купер. Глава 18. Последние годы жизни.

Входимость: 1. Размер: 26кб.

Часть текста: ее за благотворительность и расточительство. Развитие событий в романе началось с того момента, когда проходящий корабль высадил в Ойстерпонде старого, страдающего неизлечимой болезнью моряка по имени Томас Даггетт. Родом он был с расположенного немного к северу острова Мартас-Виньярд, который он покинул около 50 лет тому назад. Все эти годы он служил моряком и вот теперь, на старости лет, больной, направлялся в родные места. Но очередной приступ болезни заставил его найти временное пристанище у вдовы, соседки Пратта. Священник сошелся с моряком и много времени проводил в беседах с ним. Моряк перед смертью рассказал Пратту, что ему известны координаты островов, изобилующих тюленями, а также место, где спрятали свои сокровища пираты. После смерти матроса Пратт завладевает его чемоданом и узнает из находившихся в нем морских карт координаты тех мест, о которых рассказывал Даггетт. Он переписывает эти координаты и уничтожает их на картах Даггетта. Еще раньше, увлеченный рассказами моряка, Пратт купил и снарядил для длительного путешествия шхуну «Морской лев», капитаном которой стал молодой моряк Росуэл Гардинер, влюбленный в Марию. О смерти моряка узнали его родственники, до них также дошли слухи о том, что он знавал места, где можно разбогатеть. Один из них прибыл в Ойстерпонд, чтобы получить оставшееся после смерти родственника имущество. Его очень удивило то обстоятельство, что на старых морских картах Даггетта не оказалось никаких пометок. Однако от него не укрылось, что Пратт неожиданно купил шхуну и готовит ее к длительному путешествию. Он принял необходимые...

2. История литературы США. Том 2. Л. М. Зверев: Вашингтон Ирвинг

Входимость: 3. Размер: 91кб.

Часть текста: отчет и не переоценивал внимания, которое ему оказывали в английских и немецких литературных салонах. "Казалось удивительным,— иронически замечает он,— что человек, приехавший из дебрей Америки, изъясняется правильным английским языком. На меня смотрели как на диковинку: дикарь с пером в руке, а не на голове. Всем было любопытно узнать, что скажет это существо, познакомившись с цивилизацией" (из авторского предисловия к книге "Брейсбридж-холл", 1822). В судьбе Вашингтона Ирвинга (Washington Irving, 1783—1859) его соотечественники находили много необычного. Впервые литератор из провинциального Нью-Йорка сумел не затеряться в культурных столицах Старого Света, и его читали от Эдинбурга до Петербурга, а среди тех, кто благожелательно отозвался о сочинениях Ирвинга, были Скотт, Байрон и Гете. Впервые человек, который не мог бы отнести к себе даже мандельштамовское "с миром державным я был лишь ребячески связан", поскольку этот мир его просто не интересовал, тем не менее приобрел неоспоримый национальный престиж и сделал государственную карьеру, к которой вовсе не стремился: мы видим шестидесятилетнего Ирвинга посланником в Испании, а его последние годы отданы работе над биографией Вашингтона, притязающей на статус канонического, официального жизнеописания. Впервые было доказано, что и необустроенная в культурном отношении...

3. Палиевский П. В.: Литература и теория. Художественное произведение

Входимость: 1. Размер: 63кб.

Часть текста: эти вопросы и возвращаются, соединяя свое далекое, раскрытое анализом содержание с тем же общим, правда, теперь уже обогащенным впечатлением. В художественном произведение все эти категории теряются друг в друге — ради чего-то нового и всегда более содержательного, чем они сами. Иными словами, чем больше их и чем они сложнее, тем настоятельнее и важнее становится вопрос, как складывается с их помощью и живет законченное в себе, но бесконечно развернутое в мир художественное целое. Оно отделяется от всего того, что обозначают категории, на довольно простом основании: «законченное в себе» остается хотя и старым, но, пожалуй, наиболее точным для этого отличия определённым. Дело в том, что сюжет, характер, обстоятельства, жанры, стили и пр. — это все еще лишь «языки» искусства, сам образ — тоже «язык»; произведение — это высказывание. Оно использует и творит эти «языки» лишь в той мере и в тех качествах, которые необходимы для полноты его мысли. Произведение не может повторяться, как повторяются его элементы. Они — лишь исторически меняющиеся средства, содержательная форма; произведение — это оформленное и не подлежащее изменению содержание. В нем уравновешиваются и пропадают любые средства, потому что они составлены тут в доказательство чего-то нового, не поддававшегося иному выражению. Когда это новое возьмет и пересоздаст ровно столько «элементов»,...

4. Супоницкая И.: Соседи — близкие и далёкие

Входимость: 4. Размер: 52кб.

Часть текста: связей (конец XVIII — первая половина ХIХ вв.) Уже в XVIII в. у россиян сложилось два противоположных образа Америки — общества, угнетающего рабов и индейцев, или американцев, как тогда их называли; и страны свободы. Поэт-классицист А. П. Сумароков, обличая алчных колонизаторов, писал в стихотворении “О Америке”: Коснулись Европейцы суши, Куда их наглость привела, Хотят очистить смертных души, И поражают их тела. В творчестве А. Н. Радищева появляются оба образа Америки. Он осуждал американцев за истребление индейцев и рабство, сравнивал русских крепостных крестьян с рабами. Однако приветствовал победу Соединённых Штатов в войне за независимость в оде “Вольность”, восхищался “словутой (знаменитой. — Авт.) страной”, видя в ней пример для России: “Ликуешь ты! а мы здесь страждем!/Того ж, того ж и мы все жаждем”. В “Путешествии из Петербурга в Москву” А. Н. Радищев цитировал раздел о свободе печати из конституции Пенсильвании, написанной Б. Франклином и Т. Пейном. За...