Поиск по материалам сайта
Cлово "BOIS"
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Часть текста: Американские академические истории литературы, как правило, не удостаивали Джека Лондона отдельным портретом, ограничиваясь лишь упоминаниями, сжатой общей, как правило, очень односторонней концепцией творчества писателя, иногда более или менее развернутым анализом его конкретных произведений или его творчества в целом. В России интерес к ярким и мужественным героям Лондона был огромным еще до революции 1 и значительно вырос после нее. Лондон воспринимался как писатель-социалист, четко и постоянно проявлявший симпатии к русским катаклизмам, как певец активного, волевого и в то же время весьма демократического человека, близкого и понятного миллионам трудящихся. Наконец, он был автором рассказа "Любовь к жизни", который, по свидетельству Н. К. Крупской, так полюбился вождю мирового пролетариата. Его произведения издавались фантастическими тиражами, творчество изучалось на всех уровнях: было написано несколько монографий, популяризаторских книг, диссертаций, а также множество юбилейных брошюр и статей, отдельных глав в учебниках для обучающихся всех ступеней, предисловий и разделов в коллективных работах... Так же массово издавались исследования и биографии писателя, написанные "левыми" американцами — Филипом Фонером, Р. Балтропом, популярным биографом Ирвингом Стоуном. Сегодня, на постсоветском пространстве, Лондон почти выпадает из поля зрения исследователей. В США же он стал включаться в академические антологии — Нортоновскую, Колумбийскую 2 . Современные американские литературоведы предлагают углубленное прочтение написанного Лондоном, достойно вводят его творчество в контекст национальной литературы, что вполне закономерно, потому что Джек Лондон — явление сугубо...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: задающихся вопросами: “Как Эллисон вышел в гении?”, “Как удалось почти безвестному начинающему автору в одночасье создать "великий американский роман?” В самом деле, когда 14 апреля 1952 года в нью-йоркском издательстве “Рэндом хаус” напечатали первый тираж “Невидимки”, автору только что исполнилось 39 лет, и на счету у него было лишь несколько опубликованных рассказов, эссе и рецензий. Обширных знакомств среди литераторов у него не было, для окружающих он был не столько писателем, сколько подающим надежды новичком, вращавшимся в окололитературных кругах и успевшим поработать в нескольких редакциях и писательских организациях. Первые отклики на роман появились сразу же, и все они, как пишет биограф Эллисона Арнольд Рамперсед, “были подобны первым колебаниям почвы под ногами, предвещающим близкое землетрясение”[1]. Буквально через неделю прессу захлестнула волна хвалебных рецензий. К концу месяца было продано шесть тысяч экземпляров книги, а еще через десять дней, 11 мая, “Невидимка” оказался на десятом месте в списке бестселлеров журнала “Нью-Йорк таймс бук ревью”. В январе 1953 года роман получил Национальную книжную премию, одну из самых престижных литературных наград Америки. Вместе с романом Эллисона на премию...
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Часть текста: с появлением первых поселений на территории Нового Света. Реально фронтир представлял собой постоянно передвигавшуюся на Запад границу между освоенной, цивилизованной частью страны и дикой, тузбмной территорией континента. В ходе национального развития фронтир утверждался как уникальное историко-культурное явление, наполняясь важным и многообразным содержанием. Наряду с этим, фронтир проявил себя в истории США не только как граница между "дикостью" и цивилизацией, но и как особая социо-культурная среда, отличавшаяся нравами и образом жизни от освоенного Востока в той же мере, что и от Дикого Запада, но вместе с тем оказывавшая влияние на тот и на другой. Фронтир, следовательно, проявил себя как особый вариант типично американского понятия регионализма, или как целостный социо-культурный феномен, имевший национальное значение. На протяжении почти трехсот лет американской истории фронтир способствовал "выплавлению" из многообразных социальных, этнических, религиозных и индивидуальных особенностей собственно национально-американского сознания. Постепенно возрастала и духовная роль фронтира как фактора психологического самоосмысления нации. В качестве духовного ориентира опыт подвижного "пограничья" долгое время способствовал поддержанию мифа о ...
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Часть текста: Одаренный писатель, блестяще эрудированный ученый, политический деятель, он оставил огромное наследие, включающее труды по социологии, истории, этнографии, культурологии, эссе, публицистические статьи, романы, новеллы, мемуары. Он оказался последним мыслителем, подытожившим опыт девятнадцатого столетия — века, который для темнокожих был эпохой рабства и одновременно временем "добуржуазного детства", когда африканцы, насильственно вырванные из примитивного родового уклада, должны были стремительно "взрослеть" на американском континенте, адаптируясь к буржуазному строю. Уильям Дюбуа стал и первым крупным мыслителем новой эры, "крестным отцом" Гарлемского возрождения, феномена негритянской культуры, впервые получившего статус общенациональной значимости. Однако ролью кабинетного ученого Дюбуа ограничиться не мог— свободный ум и энциклопедическая образованность сочетались в нем с кипучей энергией практического деятеля, который оставил заметный след в политической и социальной истории США, африканского континента и стран черной диаспоры. Быть может, уникальная роль Дюбуа в истории и культуре США во многом связана с тем обстоятельством, что он родился, воспитывался и рос в свободной семье, не зная рабства, чудовищного пресса, который деформировал личность таких мыслителей XIX в., как Фредерик Дуглас и Александр Краммел. В отличие от них, Дюбуа не пришлось тратить долгие годы на то, чтобы "по капле выдавливать из себя раба", у него не осталось тех неизгладимых комплексов, которые рабство неизбежно...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: в известном смысле постепенная утрата приобретенного. Он начал 1927 год с поездки в Голливуд. Нужда в деньгах и стремление попробовать свои силы на поприще сценариста побудили его принять предложение «Юнайтед артисте» написать сценарий для Констанции Тэлмедж. В течение двух месяцев, которые они провели в киностолице страны, Скотт и Зельда обитали в четырехквартирном бунгало, расположенном на территории ультрасовременного отеля «Амбассадор». Соседями были Джон Барримор и писатель Карл Ван Вехтен. Журналистку, посетившую Фицджеральда, чтобы взять у него интервью, встретил у двери нервный молодой человек «с прической а ля принц Уэльсский» и «с чувственным, твердым, слегка презрительно изогнутым ртом». Ее интересовало, чем кокетки современного экрана отличаются от тех эмансипированных девиц, что некогда запечатлел Фицджеральд. — Видите ли, — начал Скотт, закурив, а затем погасив сигарету и пересев на другой стул, — я могу лишь говорить о сегодняшнем дне. Я ничего не знаю об их эволюции. Последние три года мы провели на Ривьере. За это время нам удалось посмотреть лишь несколько старых картин да вестерны, которые показывают в Европе. Я бы мог, — его лицо оживилось, — сказал вам кое-что о коктейле «Том». — Скотт, — укоризненно прервала его Зельда. — Ах да, я, кажется, забываюсь. Пересидев на всех стульях, он вернулся к тому, с которого начал, и учтиво охарактеризовал кинозвезд, игравших роль юных обольстительниц, — Клару Боу, Констанцию Тэлмедж, Колин Мур. Казалось, что стереотипны и образ, от которого он стремился убежать,...