Поиск по материалам сайта
Cлово "CIVILIZATION"
Входимость: 2. Размер: 48кб.
Входимость: 1. Размер: 91кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 48кб.
Часть текста: не отводилось практически никакого места. Становление индейской литературы США и Канады в XX в. представляет собой во многом единый процесс, осмысление которого является серьезной методологической проблемой. Речь идет о целом круге вопросов — пополняется состав персоналий, меняются периодизация и представление об историко-литературной роли и содержании каждого художественного явления. Добавочную остроту проблема эта приобрела в свете усиления этнокультурного фактора как такового в общественной жизни и литературе второй половины двадцатого столетия. Статус индейских литераторов обновился лишь с возникновением профессиональной литературы коренных американцев во второй половине 60-х годов. Это событие заставило американскую науку, в лице ее англосаксонских, а затем и индейских представителей, начать процесс поиска предшественников и звеньев исторической преемственности. Но даже с утверждением взгляда на первые десятилетия XX в. как на особый этап в литературном развитии аборигенов вклад индейских авторов-современников не прояснился окончательно. Теперь трудности интерпретации связаны как с процессом учета все новых фактов, так и с расширением понятия литературы как феномена. Произведения индейских авторов рассматриваемой эпохи не столько значительны в художественном отношении, сколько интересны тем, что обозначают глубинный процесс выживания индейской культуры и новую стадию развития их словесности на пути к профессиональной этнической литературе "коренных американцев". Таким образом, они помогают прояснить общую направленность историко-литературного развития США, свидетельствуя о том, что в начале XX в. в общественной жизни и литературе проявились факторы, определившие дальнейшую проблематику и художественные поиски индейских авторов. Творчество индейских литераторов начала XX в. ...
Входимость: 1. Размер: 91кб.
Часть текста: романа", как и доминирование неотрефлексированной мифологизации национального опыта в коллективном сознании — не важно, художественном или публицистически ориентированном, — вели к тому, что границы между литературным произведением, философским трактатом, историческим трудом или социально-политическим памфлетом в США оказывались предельно размыты, как это часто бывает в молодых культурах. В результате появлялись довольно странные для современного читателя жанровые гибриды романа-дистопии и социально-политического трактата, исторического труда и апологетической пропагандистской литературы, психологического романа и недавно родившейся науки психологии или — еще того чаще — дарвинизма и спенсерианства, адаптированных в американской пуританской идеологии в форме помпезных проповедей, замаскированных под научные лекции. Однако среди этого довольно посредственного многообразия были и действительно интересные Фигуры и тексты. Прежде всего это касается Генри Адамса и Уильяма Джеймса, начавших свою творческую и научную деятельность именно в этот период. Да и авторы меньшего масштаба заслуживают рассмотрения хотя бы уже как характерное явление американской словесности и шире - культурного контекста конца XIX в. М. Твен и Ч. Д. Уорнер в книге «Позолоченный век (The Guilded Age, 1873), написанной в качестве иронического откликаа на послевоенный призыв Дж. Дефореста создать великий американский роман, нарисовали очень яркую, хотя и поверхностную, гротескную панораму...
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Часть текста: между освоенной, цивилизованной частью страны и дикой, тузбмной территорией континента. В ходе национального развития фронтир утверждался как уникальное историко-культурное явление, наполняясь важным и многообразным содержанием. Наряду с этим, фронтир проявил себя в истории США не только как граница между "дикостью" и цивилизацией, но и как особая социо-культурная среда, отличавшаяся нравами и образом жизни от освоенного Востока в той же мере, что и от Дикого Запада, но вместе с тем оказывавшая влияние на тот и на другой. Фронтир, следовательно, проявил себя как особый вариант типично американского понятия регионализма, или как целостный социо-культурный феномен, имевший национальное значение. На протяжении почти трехсот лет американской истории фронтир способствовал "выплавлению" из многообразных социальных, этнических, религиозных и индивидуальных особенностей собственно национально-американского сознания. Постепенно возрастала и духовная роль фронтира как фактора психологического самоосмысления нации. В качестве духовного ориентира опыт подвижного "пограничья" долгое время способствовал поддержанию мифа о личной независимости индивидуума, о равенстве возможностей и об альтернативности перспектив личного плана, о способности начать сначала, обновиться в своем "стремлении к счастью", как бы оно ни понималось. Поэтому образ нового Адама, возникший у истоков фронтира еще в лоне пуританских колоний, находил все новые практические подтверждения библейскому провиденциализму вплоть до конца XIX в. Важность этих явлений была осознана в результате научной интерпретации фронтира, а она началась не раньше реального исчезновения "пограничья" — в конце XIX в. С этого момента и берет начало осмысление историко-культурной роли фронтира, сопровождаемое спорами о его природе, в ходе которых было выдвинуто немало различных концепций. Первой, этапного значения работой в этом...
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Часть текста: не поднял глаз и не взглянул на предложенный чудесный дар, а продолжал разгребать грязь на отвратительном полу. В "Пути паломника" этот разгребатель грязи выступает символом сосредоточенности на материальном, а не на духовном. И в то же время он — пример человека, который отвергает возможность видеть высшее и лучшее в этой жизни, а вместо этого упорно останавливает взгляд лишь на дурном и низком. Конечно, мы не должны отворачиваться от дурного и низкого. На полу есть грязь, которую надо сгрести граблями, и в определенное время и в определенном месте именно это и требуется. Но человек, который никогда больше ничем не занимается, кроме разгребания грязи, вскоре становится не помощником обществу и союзником добра, а пособником могущественных сил зла» 1 . Хотя во времена Рузвельта и он сам, и объекты его гнева — "журналисты-крестоносцы" (еще один прочно приросший к ним термин) — и вообще вся мало-мальски образованная публика были знакомы с книгой Бэньяна гораздо лучше, чем можно было бы предположить 2 , Рузвельт все же погрешил против истины, интерпретировав цитату так, как ему...