Американская литература. Поиск по текстам материалов сайта. Cлово "MARK".

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 23. Размер: 63кб.

Часть текста: существовал когда-либо на свете плодовитый и требовательный к себе писатель, который, закончив свой жизненный путь, не оставил бы известного количества незавершенных работ или таких сочинений, которые, хотя и были закончены, но почему-либо не удовлетворяли автора и поэтому при его жизни не издавались. Произведения, ни опубликованные по этим причинам, обнаруживаются в архивах всех (или почти всех) крупных художников слова. В этом нет ничего необычного, ничего неестественного. Однако судьбу большой части литературного наследия Марка Твена вполне обычной и естественной не назовешь. Он принадлежит к числу писателей, вынужденных не печатать некоторые из самых любимых своих произведений. Неудивительно, что когда полвека тому назад — в 1910 г.— Твен ушел в могилу, он оставил в своем письменном столе, а также в специальном сейфе, предназначавшемся для этих целей, многие тысячи страниц неизданных рукописей. Здесь нет преувеличения. В 1940 г. официальный хранитель твеновских архивов, известный американский буржуазный литературовед Бернард де Вото отметил, что объем незавершенных и неопубликованных Твеном рукописей составляет 15 тыс. страниц. Как ни велика эта цифра, она охватывала не все...

Входимость: 22. Размер: 10кб.

Часть текста: круг прекраснейших достояний мировой литературы. Каскады искристого и живительного веселья, которыми радует нас американский юморист, зародились в душе народа. В заразительном смехе Твена живет непобедимая вера в людей труда. Вместе с тем во многих произведениях писателя его родина изображена с таким накалом обличения, с такой беспощадностью, какие не часто встречались даже у лучших современных ему сатириков Англии или Франции. Кипя негодованием против мерзостей эксплуататорского общества, Марк Твен не боялся проявить «односторонность» и предвзятость. По какому-то поводу он сказал: «Могут подумать, что я предубежден. Не спорю. Мне было бы стыдно за себя, если бы я не был предубежден». В этих словах сказалась та постоянная готовность стать на сторону низов общества в их споре с верхами, которая была столь характерна для писателя. Он создал сатиру-плеть, сатиру, способную разить насмерть. Советские люди чтят Твена как одного из самых блестящих мастеров комического, когда-либо живших на земле, как великого реалиста, свирепо ненавидевшего обман, позу, лживые претензии, угнетение человека человеком. Автор книг о Томе, Геке или Янки и произведений, громящих империализм, не ушел от нас в холодную полутьму пантеонов. Миллионы и миллионы экземпляров его книг — на наших книжных полках и перед нашими глазами. Прогрессивный американский публицист Джозеф Норт писал недавно в газете «Уоркер», что в СССР «ежегодно печатается больше экземпляров книг Марка Твена, нежели на родине Сэмюела Ленгхорна Клеменса». А Дж. Смит с изумлением...

Входимость: 6. Размер: 59кб.

Часть текста: и совершенно не ограничивает вольный поток впечатлений и ассоциаций. Описания мест и портреты встреченных им людей вольно перемежают выдержки из путеводителей, статистических и исторических исследований, личные воспоминания о генерале Гранте, о собственном двухнедельном участии в Гражданской войне, о родном отце и нравах рабовладельческого общества, устные истории и рассуждения Твена о политике, о взаимоотношениях людей разных рас, культур и религий. "По экватору" — книга по преимуществу серьезная, о чем свидетельствует и подчеркнутое употребление с самого начала (во второй главе) своего настоящего имени, а не псевдонима. Обычного для него шутовства здесь очень немного, да и, как правило, в этой книге юмор — лишь приправа и украшение, если вспомнить выражение самого писателя из его "Автобиографии". Впрочем, все повествование изрядно пропитано иронией, которая, как обычно у Твена, направлена прежде всего на самого себя и на свой народ. Есть здесь, конечно, и веселые рассказы, и комические сценки, и шутки, но все же основной тон предельно серьезен. С самого начала ключевыми становятся идеи изменчивости, относительности и противоречивости бытия, а ведущий мотив книги — столкновение дикости и цивилизации, будь то отношения белых и канаков, маори, индусов или черных африканцев. Как...

Входимость: 5. Размер: 19кб.

Часть текста: казалось бы, трудно найти более сурового и едкого критика романтизма, чем Марк Твен, которому творчество романтиков представлялось нестерпимо фальшивым, искусственным и скучным, о чем свидетельствуют некоторые его убийственные отзывы о Вальтере Скотте, Купере, Эдгаре По, Готорне. Так, в письме к Брэндеру Мэтьюзу от 4 мая 1903 г. Твен жалуется: Сейчас я лежу и умираю от вальтерскоттовской отравы. Я прочел первый том “Роб Роя” и дотянул до 19-й главы “Гая Мэннеринга”, и у меня уже отваливается голова, ежели я не подкреплюсь чем-нибудь. Господи, как все это инфантильно! Так искусственно, так фальшиво. А какие восковые фигуры, скелеты и призраки. И это интересно? Какое там! Невозможно почувствовать хоть какой-то интерес к этим безжизненным подделкам, к этой бессодержательной чуши. А какая бедность выдумки! [1]. Несколькими годами ранее он пишет Хоуэллсу: Я терпеть не могу... Готорна и всю эту компанию; я понимаю, куда они клонят за сто лет до того, как им, наконец, удается добраться до сути, и они наводят на меня смертельную скуку [2]. И в другом письме тому же адресату он сетует по поводу Эдгара По: Я не могу читать его прозу... Я бы смог читать ее только, если бы мне за это платили [3]. И, наконец, вершиной этой войны с романтиками явился знаменитый памфлет Литературные грехи Фенимора Купера, где Твен утверждает, что романист нарушил по крайней мере 18 из 19 непреложных законов литературного творчества, пользуясь набором излюбленных бутафорских приемов, создавая неестественных персонажей, изображая чудеса вместо реальности. Очевидно, аналогичные высказывания Твена и ряда его современников (Хоуэллса, Норриса, С. Крейна) дали повод американскому литературоведу Р. Саломону назвать одну из своих работ Реализм как отказ от наследия, в которой он писал, что творчество американских реалистов конца XIX в. представляло собой полное отречение от всего, созданного американскими романтиками...

Входимость: 3. Размер: 15кб.

Часть текста: рассказе. Вместе с тем, "Дневники" Адама и Евы — это скорее психологические портреты, где описано развитие двух характеров, представляющих мужское и женское начала: немногословный, любознательный и практичный, но недалекий Адам и добросердечная, заботливая, чуткая к красоте и утонченности Ева. Лирически проникновенно Твен рассказывает вечную историю любви: первые встречи и недоразумения, неодолимый интерес друг к другу и возникновение глубокой привязанности и взаимопонимания. Художественный эффект во многом порожден ситуацией после сотворения мира, когда все впервые: имена вещей и законы природы, открытие огня и незамысловатые остроты, чувства и нравственные понятия. Герои Твена из наивных детей становятся взрослыми, сохраняя детскость и непосредственность восприятия, свежесть эмоций. Избитый сюжет неожиданно сверкает новыми красками, смех постепенно уступает место воспеванию радости бытия. Твеновское определение "Приключений Тома Сойера" как "гимна в прозе" подходит и к рассказам об Адаме и особенно Еве, — это своего рода гимны любви и семейному счастью, которые явно подсказаны любовью Твена к жене. В последние годы жизни писатель сочиняет все новые и новые куски "Архива семейства Адама", но их настроение и тон сильно меняются. Если отрывки из "Автобиографии Евы" выдержаны в прежнем жизнеутверждающем ключе, то "Мир в году 920 после сотворения", и «Два фрагмента из запрещенной книги, озаглавленной "Взгляд на историю, или Общий очерк истории"» явно тяготеют к сатире и обличительной публицистике, где...

Входимость: 3. Размер: 30кб.

Часть текста: британской историографии, однако интерпретировал ее сугубо по-американски. Он считал, что перемены, а тем более коренные повороты в истории совершаются не сами по себе, а в результате титанических усилий великих людей, опирающихся на народ. Если в понимании Скотта исторический прогресс осуществлялся за счет борьбы народов и противоборствующих религиозных и политических движений, то в сознании Твена главным двигателем прогресса выступает личность, великий человек, который отваживается противопоставить себя господствующим мнениям и предрассудкам, бросить вызов от века заведенному порядку и коренным образом изменить облик своей нации и всего мира. Твеновская философия истории складывается вполне в русле национального мышления, построенного на принципах множественности и дополнительности, и показательна стремлением совместить две принципиально противоположные концепции человека: романтическую веру в гениев и героев и натуралистический детерминизм, который видит его как продукт многообразного воздействия среды. Твен утверждает идею свободы и вариативности исторического развития, отстаивает необходимость самостоятельных и активных действий личности. В своих исторических фантазиях он все более стремится воспарить над конкретным ходом событий. Предмет этого жанра у Твена — вовсе не своеобразие эпохи, но формула перелома и выяснение побудительных мотивов человека, творящего историю. Его сюжет — не приспособление к эпохе, но восстание против нее бунт против ...

Входимость: 3. Размер: 34кб.

Часть текста: богатство фантазии, мастерство композиции и отточенность стиля сочетаются с простотой, удивительной свежестью и естественностью повествования. До сих пор вызывают смех его знаменитые остроты и шутки. И поныне живы герои, созданные его воображением: юные выдумщики Том Сойер и Гек Финн, беглый негр Джим, янки, попавший из XIX в. в мифические времена короля Артура, мудрый простофиля Уилсон, разоблачающие ложь таинственные незнакомцы и многие другие, а также главный персонаж его комической прозы — шут и обличитель Марк Твен. Его творчество, близкое и понятное читателям самых разных народов, стало вершиной не только американской, но и мировой литературы. Русские писатели и критики всегда видели в нем воплощение национального характера. И. С. Тургенев, встретивший Твена в 1879 г. в Париже, пришел к выводу: "Наконец-то я видел настоящего американца, первого американца, отвечающего моим представлениям о том, каким должен быть американец. Он — истинный сын своей земли" 1 . А. И. Куприн в некрологе, озаглавленном "Умер смех" (1910), назвал Твена "настоящим потомком англосаксонской расы" и продолжателем традиций...

Входимость: 2. Размер: 29кб.

Часть текста: интервью" (Imaginary Interviews, 1910) — содержат эссе как на литературные темы, так и на темы, касающиеся самых разных аспектов жизни: политики, путешествий, природы, больших городов, театра, рекламы, быта, женского вопроса, философии и так далее. Иногда автор вносит в небеллетристический жанр элементы вымысла, вводя в текст воображаемые диалоги со "старым издательским, креслом" или с теми или иными писателями, поэтами и журналистами. Однако в каком бы жанре ни работал Хоуэллс, главной его целью было реалистическое изображение американской жизни и утверждение реализма как ведущего метода отечественной литературы. Писатель был не только практиком нового метода, но и его активным пропагандистом. Свои взгляды на суть реализма он изложил во многих работах, главной из которых стало пространное эссе "Критика и проза", опубликованное в 1891 г. и имевшее широкий общественный резонанс, поскольку в это время Хоуэллс был признанным мэтром американской литературы. В основе теории реализма у Хоуэллса, как и у других реалистов XIX в., лежит неразрывное единство...

Входимость: 2. Размер: 18кб.

Часть текста: всю эту путаницу. Вот что рассказал об этом автор книги “Марк Твен - человек в белом”, профессор университета IndianaStateUniversity, Майкл Шелден: Он был шоумэн, актер, лицедей, и автобиография была его последним представлением - в несколько актов. Он говорил: “Сначала будут под запретом одни записи, через 20 лет - другие, а через 100 лет предыдущие запреты будут не актуальны, и пройдет всё целиком”. Он планировал последний акт своего шоу на сто лет вперед, предвидел сенсацию, и оказался прав[1]. Майкл Шелден своей книгой тоже произвел сенсацию, разрушив образ Марка Твена в старости, который рисовали многие биографы, в частности - автор книги “Единственный Марк Твен” Фред Каплан: В последние годы жизни юмор Твена стал темней и циничней, что не удивительно. В середине 90-х годов, в возрасте шестидесяти лет, он обанкротился, с трудом вылез из долгов и мучился чувством вины перед семьей. В 1896-м он потерял младшую дочь, в июне 1904-го - жену, которая так и не оправилась после смерти 20-летней дочери. У средней его дочери была эпилепсия, и она умерла за год до смерти отца. Сам Твен много болел. Его смерть в 1910 году была концом чрезвычайно продуктивной жизни, но к тому времени в нем было уже очень мало энергии[2]. Так ли это? Так - в течение двух лет после смерти жены. Но никто, кроме друзей, не видел, что Марк Твен постепенно оживал, восставал из пепла, как птица Феникс. Это стало очевидным лишь поздней осенью 1906 года. Читаем в книге Майкла Шелдена “Человек в белом”[3]: В Библиотеке Конгресса проходили слушания по поводу закона об авторском праве. Марк Твен, обеспокоенный судьбой дочерей, всю свою писательскую жизнь боролся за это право. Поэтому его пригласили выступить, хотя, зная его...

Входимость: 2. Размер: 23кб.

Часть текста: он был очень быстро, месяца за три, совместно с уже составившим себе имя в литературе писателем Ч. Д. Уорнером (C. D. Warner, 1829-1900), по соседству с которым Клеменсы поселились в городе Хартфорде в штате Коннектикут. Каждый из соавторов развивал одну из сюжетных линий романа, построенного на контрастном сопоставлении двух семейств и двух девушек. Твеновскому перу принадлежит история семейства Хокинсов и их приемной дочери Лоры, Уорнер рассказал о любви Руфи и Филиппа, а также о жизни квакеров. Твен создавал своих героев, вспоминая отца и брата Ориона, а его дядя по матери стал прототипом самого запоминающего персонажа романа — Бирайи Селлерса. Кроме семейных воспоминаний Твен использовал и свое непосредственное знакомство с американским политическим механизмом во время кратких посещений Вашингтона и Нью-Йорка в 1868-1871 годах. Характерен подзаголовок "Позолоченного века": "повесть наших дней". Действительно, это роман "на злобу дня", где есть и любовь, и семейная жизнь, и путешествия, и политика, — жанр чрезвычайно популярный в литературе XIX в., получивший у французов название "романа-фельетона", потому что обычно печатался в газете. "Позолоченный век" отражает животрепещущую современность — еще не остывшее и не завершенное настоящее, затрагивает актуальные проблемы развития страны в семидесятые годы: строительство железных дорог и новых городов, открытие шахт и негритянского университета, эмансипацию женщин и коррупцию политиков. В романе отразились некоторые газетные сенсации тех лет: разоблачения финансовых и политических махинаций компании "Креди Мобилье" в 1872-1873 годах, скандальные истории босса нью-йоркского отделения Демократической партии Туида, осужденного за мошенничество в ноябре 1872 г., и сенатора С. Помроя от Канзаса, ставшего прототипом сенатора Дилворти. Главный...

Поиск по материалам сайтаCлово "MARK"

Поиск по материалам сайта
Cлово "MARK"