Часть текста: его без гроша в кармане. Деньги на переезд были взяты в долг, и, надо думать, миссис Клемм стоило немалых трудов и унижений найти покладистых заимодавцев. На этот раз жертвой собственного мягкосердечия стал некий господин по имени Бэйард, которого сам По, должно быть, и не знал. Что до решения переехать в Филадельфию, то оно отнюдь не было скоропалительным или необдуманным, ибо город этот по праву считался главным центром американской журналистики, и По не без оснований надеялся, что здесь его таланты скорее найдут применение. Спустя несколько недель по приезде в город, где ему предстояло провести шесть лет, семейство По переселилось в другой пансион, находившийся на Арч-стрит – чистенькое и ухоженное заведение с весьма добропорядочной репутацией. На втором этаже дома располагались светлые и просторные комнаты с белоснежными занавесками на окнах и зелеными обоями. Здесь По прожили до конца сентября 1838 года. В конце 30-х годов прошлого века Филадельфия была вторым по количеству населения городом Соединенных Штатов, уступая в многолюдности лишь Нью-Йорку. Постройка канала, соединившего озеро Эри с рекой Гудзон, бурный приток населения, начавшийся вместе с первой большой волной иммиграции из Европы, стремительное развитие морских перевозок и усиление американского торгового флота – все это несколько десятилетий назад вывело Нью-Йорк на первое место; однако превосходство это пока что не было неоспоримым, и поскольку Филадельфия продолжала оставаться одним из крупнейших в стране морских портов, вокруг которого продолжала разрастаться сеть железных дорог и каналов, в ту пору мало кто решился бы...

2. Иванько С.С.: Фенимор Купер. Глава 12. Битвы на море и на суше.

Входимость: 10. Размер: 23кб.

Часть текста: Глава 12 БИТВЫ НА МОРЕ И НА СУШЕ Пока судебные инстанции разбирались с иском Купера к Дж. Уэббу, сам писатель завершал работу над «Историей военно-морского флота США». Еще 29 мая 1826 года на торжественном банкете в его честь перед отъездом в Европу Купер в ответной речи заявил, что он попытается создать что-то более серьезное и долговечное, чем те романы, которые так хвалят его друзья. По его словам, «он должник Музы истории», и, чтобы искупить свою вину, он намеревается «отразить на бумаге дела и страдания группы людей, перед которыми наша нация находится в долгу и которые заслуживают нашей вечной признательности - людей, среди которых прошли не только многие дни моей ранней юности, но и самые счастливые дни. Мне доставит огромное удовольствие выполнить этот долг». Присутствующие на торжественном банкете, а среди них было немало моряков, в том числе такие известные, как коммадор Исаак Чонси, прекрасно понимали, о чем шла речь - об истории военно-морского флота страны. И вот теперь, поздней осенью 1838 года, писатель намеревался завершить этот многолетний труд. Вместе с женой и четырьмя дочерьми он отправляется в Филадельфию, чтобы поработать там в библиотеке Американского философского общества, а также чтобы иметь возможность быстрее читать корректуры. Была и еще одна причина поездки - писатель хотел развлечь жену и дочерей после многолетнего монотонного пребывания в Куперстауне. Утомительное путешествие в почтовой карете, на пароходе и на поезде наконец пришло к концу, и 3 декабря 1838 года Куперы прибыли в Филадельфию, где они намеревались пробыть...

3. История литературы США. Том 3. Т. Н. Денисова.: Литература и публицистика аболиционизма

Входимость: 5. Размер: 96кб.

Часть текста: Войны за независимость, стала временем формирования государства и гражданского общества. В этом процессе вопрос о рабстве и рабовладении оказался одним из основополагающих, затронувших все сферы общественной жизни — социальную, политическую и нравственную. Противостояние рабовладельческого Юга и промышленного Севера неумолимо складывалось, с точки зрения северян, в оппозицию варварства и цивилизации. Во время Гражданской войны Готорн писал о том, что южные солдаты — это темные забитые крестьяне в отличие от северного фермерства 1 . Южане же решительно отвергали то представление о цивилизации, которое утверждалось в общественном укладе и мышлении в северных и средних штатах. В первые же десятилетия существования самостоятельного американского государства в связи с хлопковым бумом положение негров на плантациях ухудшилось, что вызвало вспышку негритянского протеста, вылившегося в восстания. Это, в свою очередь, привело к усилению теоретической защиты рабства: появились труды, подтверждающие его неизбежность и естественность ссылками на Библию, на пример...

4. Белинский В. Г.: Браво, или Венецианский бандит...

Входимость: 5. Размер: 10кб.

Часть текста: к немногому числу перворазрядных, великих художников, он создал такие лица и такие характеры, которые навеки останутся художественными типами: вспомните его Соколиного-Глаза, который потом является Тенетником, вспомните его пчелиного охотника Павла, его Твердосердого, его Харвея Бирша, его Джона-Поля {А этого не угодно ли для курьезу сравнить с Джоном-Полем г. Александра Дюма, чтобы увидеть разницу между самобытным гением творчества и литературным обезьянничеством жалкой, посредственности2.}1 и множество других лиц, вероятно, столько же как и мне, знакомых и перезнакомых вам. Сверх того, будучи гражданином молодого государства, возникшего на молодой земле, не похожей на наш старый свет,-- он через это обстоятельство как будто бы создал особый род романов - американско-степных и морских. В самом деле: эти дивные изображения беспредельных степей Америки, покрытых травою выше человеческого роста, населенных стадами бизонов, пересекаемых огромными лесами, таящими в себе краснокожих детей Америки, ведущих и между собою и с белыми непримиримую брань,-- где, у кого, кроме Купера, можете вы найти все это? - А море, а корабль - тут он опять как у себя дома; ему известно название каждой веревочки на корабле, он понимает, как самый опытный лоцман, каждое движение корабля, как искусный капитан - он умеет управлять им, и нападая на неприятельское судно и убегая от него. На тесном пространстве палубы он умеет завязать самую многосложную и в то же время самую простую драму, и эта драма изумляет вас своею силою, глубиною, энергиею, величием, а между тем в ней все так, по-видимому, спокойно, неподвижно, медленно, обыкновенно. Дивный, могучий, великий художник! Вот это-то и заставило всех сделать ...

5. История литературы США. Том 3. VII. Е. М. Апенко.: Литературная критика

Входимость: 5. Размер: 52кб.

Часть текста: сообщали все, им известное, о писателе. Анализ литературно-эстетических принципов сводился к рассуждениям о совершенстве языка и стиля. Основное место уделялось оценке нравственных, философских, политических взглядов, высказанных в произведениях, тому, соответствовали они или нет "правильным", с точки зрения рецензента, критериям и установкам. Практически всегда статьи были анонимными, так как творческое начало, индивидуальность авторского видения совершенно не предусматривались целями подобного обзора. Иными словами, вплоть до 30-х годов XIX в. в американской критике царил нормативный подход. Отчасти это объясняется простым подражанием европейским, прежде всего англо-шотландским образцам. Но американцы не только копировали структуру "Эдинбургского обозрения" или "Блэквудс мэгезин" и, в "частности, модель критического обзора, но активно использовали философско-эстетические идеи шотландской школы "здравого смысла", которыми руководствовались и "шотландские обозреватели" (те...

6. История литературы США. Том 2. Л. М. Зверев: Маргарет Фуллер

Входимость: 3. Размер: 29кб.

Часть текста: личность, вызывая, однако, больше пересудов и насмешек, чем понимания и сочувствия. О ее репутации у современников, пожалуй, всего красноречивее говорит тот литературный портрет, который создан Готорном в "Романе о Блайтдейле", где Фуллер изображена под именем Зенобии. К моменту появления этой книги (1852) жизненный путь Фуллер был окончен, а для самого Готорна остались позади недолговечные радикальные увлечения его ранних лет. Воспоминания о коммуне Брук-Фарм, составившие основной материал романа, окрашивались горечью рассыпавшихся в прах романтических надежд, а фигуры персонажей, за которыми легко узнавались реальные прототипы, приобретали гротескные, чтобы не сказать карикатурные черты. Но в изображении Зенобии не чувствовалось пристрастности. Это был крупный и яркий характер, отмеченный невымышленной сложностью, — натура страстная и безудержная, способная на самоотверженную любовь, но и на беспредельную ненависть, горячо увлекающаяся доктринами, которые почитают новейшим откровением передовой мысли, хотя самой Зенобии...

7. Иванько С.С.: Фенимор Купер. Глава 14. Романтика моря и проза жизни.

Входимость: 3. Размер: 33кб.

Часть текста: Ирвинг. Он некоторое время жил в доме известного испанского библиографа Обадиаха Риха и уделял все время работе в архивах. Его «История жизни и путешествий Христофора Колумба», вышедшая в 1828 году, основывалась на исследованиях Наваррете. В эти же годы начал свои изыскания в испанских архивах молодой американский специалист по истории Испании Уильям Хиклинг Прескотт (1796-1859). Еще в школьные годы он в результате несчастного случая ослеп на один глаз, а другим видел с трудом, но, несмотря на это, избрал профессию историка и литератора. Несколько лет ушли на исследования периода жизни Колумба, ив 1838 году оп опубликовал трехтомную «Историю царствования Фердинанда и Изабеллы», хорошо встреченную читателями. Таким образом, предложение Р. Бентли основывалось на хорошем знании интересов читающей публики. Купер сразу же откликнулся на это предложение. «Я написал вам из Филадельфии, изложив идеи двух книг - «Следопыта» и другой по вашему же предложению - о Колумбе, - сообщал Купер в Лондон 12 ноября 1839 года. - Последняя идея давно занимает меня, а чтение капитального труда Прескотта о Фердинанде и Изабелле вызвало желание приступить к работе. Подобная книга должна быть лучше исполнена, чем обычные труды, написана более точно и более...

Входимость: 3. Размер: 52кб.

Часть текста: стран, потому что в социальном отношении Англия, несомненно, далеко опередила все прочие страны» 1 Еще В. Г. Белинский ставил вопрос о национальном своеобразии творчества Вальтера Скотта и Фенимора Купера, учитывая особенности истории и природы Великобритании и Америки. В статье «Тереза Дюнойе» (1847) В. Г. Белинский писал: «Между романами Купера и Вальтера Скотта столько же сходства, сколько между старою, историческою гражданственностию Англии и юною, лишенною почвы преданий, еще не установившеюся цивилизациею Северо-Американских Штатов, сколько между бледною природою тесного пространства, занимаемого Великобританиею, и богатою природою неисходных девственных пустынь Северной Америки. А между тем, нисколько не подражая Вальтеру Скотту, Купер больше и лучше его жалких подражателей воспользовался открытою им новою великою дорогою в искусстве» 2 . Социально-политическое различие между Англией и Америкой во многом объясняет специфику развития романтизма в этих странах. Уровень развития промышленности и глубина классовых противоречий в Англии резко выявили антагонистический конфликт между буржуазией и пролетариатом; феодальные элементы в английском обществе сохранялись в основном как внешняя традиционная форма. Америке начала XIX в. присущи «незрелые» общественные отношения. Ф. Энгельс рассматривал возможность переселения американцев в «безграничные девственные леса» и «еще более безграничные прерии» как «большое предохранительный клапан против образования постоянного класса пролетариев.. .» 3 Томас Карлейль считал, что главными проблемами современной английской жизни являются «голодный бунт» и столкновение «двух великих категорий — Радикализма и Консерватизма» 4 (письмо к Р. У. Эмерсону 3...

9. История литературы США. Том 2. Э. Ф. Осипова: Трансценденталисты

Входимость: 3. Размер: 75кб.

Часть текста: и проповедников, чьи идеи составили целую эпоху в американской литературе и философии. На долю его участников выпали не только известность и восторженное поклонение молодежи, но и издевательства и насмешки. Само понятие "трансценденталист" возникло как презрительная кличка приверженцев доктрин, которые казались современникам чересчур туманными, а то и просто еретическими. Члены кружка поначалу именовали свое собрание "Симпозиумом" (знак приверженности платоновским идеям), затем Клубом Хеджа, но в конце концов было принято название, данное кем-то из недоброжелателей. Первое (организационное) собрание членов кружка состоялось в Бостоне 19 сентября 1836 г. в доме унитарианского священника и писателя Джорджа Рипли. На нем присутствовали Джеймс Кларк, Теодор Паркер, Фредерик Хедж, унитарианские священники Сайрус Бартол и Фрэнсис Конверс — двоюродный брат Рипли, Ральф Эмерсон, его друзья Бронсон Олкотт и Орест Браунсон. За четыре года кружок собирался раз тридцать, большей частью в Бостоне — у Кларка, Рипли, Олкотта, Бартола — и в Конкорде у Эмерсона. Иногда выезжали в другие города Новой Англии — Медфорд, Уотертаун, Уэст-Роксбери. Союз был основан на свободных началах, и на заседания приходили люди, не принадлежавшие к трансценденталистскому братству — аболиционист Сэмюэль Мэй, священник методистской церкви Эдвард Тэйлор, изображенный позже Мелвиллом в образе отца Мэппла, историк Джордж Бэнкрофт, редактор "Крисчиен экземинер" Джеймс Уолкер 2 . Душой содружества стал Эмерсон. В его маленькой книжке "Природа" (1836) трансценденталисты нашли символ веры, а речи "Американский ученый" ("The American Scholar", 1837) и...

10. История литературы США. Том 3. А. В. Ващенко.: Генри Уодсворт Лонгфелло

Входимость: 2. Размер: 81кб.

Часть текста: фигура, как подражатель мертвым литературным канонам и, уж конечно, отнюдь не новатор в поэзии. С легкой руки Эмерсона утвердилось мнение, что Лонгфелло, конечно, был мастером, создавшим немало хороших вещей, но ни одной превосходной, безусловно оригинальной, такой, в которой безошибочно воплотился бы его неповторимый гений, а не преобладали бы пересказ, перепев, интерпретация преданий, легенд, исторических событий, картины экзотических стран и далеких эпох. Но причина не в заимствовании сюжетов, которые поэт и впрямь с легкостью черпал из арсенала любой национальной традиции, хотя чаще всего именно проблема "подлинности", "оригинальности" является предметом спора, который ведется вокруг наследия Лонгфелло, его важнейших произведений, вплоть до самого значительного — "Песни о Гайавате". Действительно, среди новаторов и бунтарей XIX в. (не говоря уже о XX в.), таких, как Торо, По, Мелвилл, Уитмен, даже Э. Дикинсон, Лонгфелло предстает фигурой традиционнейшей из традиционных. Он не стал тем поэтом-реформатором, о котором мечтал Эмерсон, и в поэзии американского романтизма занял второе место — после Эдгара По, оставившего значительно меньшее в количественном отношении, но бесспорно более самобытное и яркое поэтическое наследие. О Лонгфелло порой даже забывают упомянуть, перечисляя крупнейших американских романтиков, либо включают его в одну обойму с бостонскими "браминами". В отношении живой традиции, оставленной поэтом, приговор XX века, вынесенный Э. Э. Каммингсом, сказавшим, что кембриджские дамы все еще верят в Христа и Лонгфелло, но оба они мертвы, прозвучал вовсе уничижительно. Собственно говоря, такого рода высказывания скорее характеризуют мироощущение и эстетические императивы XX в., нежели творчество Лонгфелло, однако факт остается фактом: оно действительно...

Поиск по материалам сайтаCлово "1839"

Поиск по материалам сайта
Cлово "1839"